Станция Бякино (СИ) - Выборнов Юрий - Страница 28

— Значит, нужно заплатить за места, — Сережа встал и принялся шарить в своем колобке. — Во всех убежищах вход платный, сам говорил. Печально, у меня только четыре гриба, топорик и веревка. Могу ремень снять, если за него что-нибудь удастся выручить. Еще ножик есть складной, но это подарок. Он дорог мне как память.

— У меня банка бобов в томатном соусе завалялась, попробуем ее впарить, — улыбнулся наставник и тоже встал. — Хотел ее съесть с тобой в лесочке. Гадость редкостная, но на свежем воздухе аппетит быстро нагуливаешь, за обе щеки бы стрескали.

***

Железная дорога разделилась на два пути, и вскоре один из них повернул налево. Напарники пошли прямо, никто из челноков никогда не говорил ни о каких поворотах. Тем более вскоре появилось очертание перрона и здания рядом.

Подойдя ближе, Сережа увидел сидящих у входа на бетонной плите тех самых выживших женщин с ребенком, мужем и хромым дедом.

— Решили тоже в Ерелино? — спросила женщина, приметив смотрителя.

Сережа ничего не ответил, лишь махнул рукой, вспомнив наказ Бориса Валентиновича поменьше трепаться.

Станция Ерелино на вид была гораздо больше Сережиной. Кирпичная, но отделана красивым пластиковым сайдингом серого цвета с темно-синими элементами. Металлическая дверь и решетки на окнах. Сверху новая крыша, покрытая синей металлочерепицей. Выглядела так, будто ей недавно сделали косметический ремонт. С правой от двери стороны имелся навес с общей крышей со станцией и две лавки под ним.

— Не открывают? — поинтересовался Борис у женщины.

— «Штойта» открывают, — с обидой в голосе сказала выжившая бродяжка. — Только бесплатно не пускают. Нам бы только ребенка на ночь пристроить, сами-то на лавке бы перекантовались по очереди.

Напарники подошли к двери и постучались. Через какое-то время к окну подошел мужичок худощавого телосложения, с черными усами и лысиной на голове. Незнакомец смотрел на них и ничего не говорил, словно ждал чего-то. Вскоре к окну подошла полная женщина в домашнем халате, медленно наклонилась и, сняв с одной ноги тапок, хорошенько приложила им ровно по лысине мужичка. Тот дернулся, нервно скривил лицо и ушел куда-то вглубь здания быстрыми шагами.

— Вам кого, ребят? — милым и добрым голосом спросила женщина и улыбнулась белоснежными зубами, настолько белыми, что со стороны они казались неестественными и даже немного смешными.

— Старший нам нужен, мы со станции Бякино, — Борис Валентинович решил не шифроваться, раз как минимум пять человек знают, кто они такие. — Разговор у нас серьезный.

— Хм... А как представить вас, дорогуши? — Полная женщина одной рукой поправила кудрявую причёску у себя на голове.

— Я смотритель, — влез в разговор Сережа и тут же поймал на себе неодобрительный взгляд напарника. — А это мой управляющий.

Замок в двери заскрежетал, было отчетливо слышно, как ключ сделал четыре полуоборота. Затем еще один ключ вставили куда-то ниже, снова четыре полуоборота металлическим звоном донеслись до ушей. После уже посередине, видимо, вставили третий ключ и провернули два раза.

— Как в «Бриллиантовой руке», — тихо прошептал Борис Валентинович и ткнул локтем Сережу в бок. — Всё время забываю, что ты ничего не помнишь.

Дверь открылась, и проем перегородила своим телом та самая полная женщина с большой связкой ключей в одной руке и заряженным пистолетом в другой.

— Я хозяйка станции Ерелино, — ответила тетка. — Екатерина Дмитриевна, но все зовут меня Ключницей, можете и вы, без разницы. Тот хлюпик, что торчал в окне, — смотритель сего заведения и по совместительству мой муж. Не советую с ним о чем-нибудь секретничать, все равно мне все расскажет. У нас с ним любовь и полное взаимопонимание.

Борис посмотрел за спину Ключницы и увидел, как ее муж смотрел на них, высовывая голову из-за кирпичной колонны, подпирающей крышу в центре зала ожидания.

— Пожалуйста, проходите, — вежливо пригласила Екатерина Дмитриевна гостей. — У нас хоть все места заняты, но для коллег по убежищам кого-нибудь выгоню взашей. Выбирайте вон ту бабушку, что сидит в углу и рассматривает собственную вставную челюсть, или того деда рядом с ней, что смотрит в одну точку уже третий день. Оба безбилетники.

— Эмм... — промычал Сережа в недоумении.

— Да шучу я, — громко расхохоталась женщина и показала рукой на дверь. — Прошу в мой кабинет, раз такой серьезный разговор намечается. — Ключница повернула голову в сторону мужа и на весь зал, будто специально, крикнула: «Захар, завари нам чаю, соседи в гости пришли как-никак».

Станция Ерелино была раза в три больше Сережиной. Отдельные комнаты имелись с двух сторон, и даже бывшая касса по центру обшита фанерой и переделана в полноценную комнату. Как выяснилось позже, все три эти комнаты были соединены проходами внутри и являлись личным жильем смотрителя Захара и его супруги Екатерины Дмитриевны. Да-да, коморка смотрителя выглядела буквой «П», и никто не знал, где именно в данный момент находится Ключница. Женщина могла зайти в дверь левой комнаты, а выйти через правую либо вообще на улицу через задний вход. Кассы полностью убирать не стали, и по центру сделали своего рода приемный пункт. Маленькое окошко в стене обязательно на уровне живота, чтобы каждый желающий что-то продать или обменять сам того не понимая кланялся барыге. За окошком стол, кресло и три стены небольшой кабинки. Зал ожидания был сплошь уставлен рядами железных скамеек с деревянными настилами, на которых и спали выжившие бродяги. Возле стен все-таки стояло несколько двухъярусных коек, так называемые ВИП-ложе для богатых постояльцев и просто близких семей Ключницы.

Екатерина Дмитриевна проводила напарников в правую комнату и усадила на мягкий диван, перед которым стоял низкий стеклянный столик.

— Говорят, у вас переночевать дорого стоит, — начал разговор Борис Валентинович, положа ногу на ногу.

— Кто говорит? — Хозяйка села рядом в мягкое кресло и прикрыла ноги халатом.

— Да все говорят, челноки, например, — ответил Борис.

— Ой, сейчас бы челноков слушать, — ухмыльнулась Ключница. — Оплату я беру не большую и не маленькую, а достойную. И не только за место на широкой скамье, а за охрану. На станции несколько автоматчиков дежурят круглые сутки посменно. Безопасность у нас, понимаешь?

— И что же, часто приходится отстреливаться? — поинтересовался Борис.

— Частенько, — махнула рукой женщина. — Здесь озеро рядом, а вокруг санатории разные, села и деревни, в общем, заглядывает оттуда мертвечинка. Да и просто залетные грабители, решившие на дармовщинку поесть или по-быстрому разбогатеть. Но наши ребятки справляются. А тех, кто не справился, мы хороним прямо тут, за углом. Семьи их остаются на станции. Такой у нас соцпакет при трудоустройстве.

Дверь открылась, и в комнату вошел Захар с большим латунным чайником в руках, подносом с чашками и керамическим заварочным чайником.

— Не стоило беспокоиться, — уважительно сказал Борис мужичку. — Мы были бы рады и обычному кипятку в граненых стаканах.

— Так что вас привело сюда? — спросил вдруг Захар и сел рядом во второе кресло. — Видимо, вы некий смотритель Сережа? Наслышан, все бродяжки только о вас и говорят.

— Меня зовут Борис Валентинович, а смотритель — мой друг, — Борис посмотрел на Сергея без какой-либо эмоции.

Это означало, что парень должен импровизировать, говорить что угодно, только не сидеть молча.

— Сергей, — молодой человек чуть привстал и протянул руку смотрителю.

— Захар, — ответил мужчина и пожал протянутую руку. — С чем пришел, Сергей?

— На нашу станцию напали бандиты, — начал молодой человек. — Пока нас не было, они захватили убежище, всех ограбили и выкинули на улицу.

Захар и Екатерина Дмитриевна переглянулись.

— И? — Смотритель ни капельки не удивился.

— Вы не могли бы нам выделить два или три автоматчика в помощь? — Сережа насыпал в маленький чайник заварки и залил горячей водой из большого.