Пока длится ночь (СИ) - Русакова Рита - Страница 42

– Дыши!

Волны вздыбились последний раз и опали.

Вася тащил Стаса на берег.

Вика застыла, обмякла и разревелась в голос. Схватилась за голову, затем зажала рот ладошкой, продолжила тихо поскуливать.

Катунь вдруг загудела, зашумела перекатами… и потекла.

Вася, еще не успев подойти достаточно близко к берегу, оступился, упал, и его поволокло течением вбок, накрыло водой. Вика услышала утробный рев, когда этот медведь, выталкивая Стаса вверх, вынырнул, сделал шаг, затем еще, выбредая на мелководье.

Толик уже подскочил и стал вытаскивать обоих на берег. А потом застыл, глядя в несущиеся воды. Но там больше никто не появился.

Мужчины вместе уложили Стаса навзничь.

Вика заскребла ногами по мокрому песку, оставляя глубокие борозды. Вырвалась из рук Любы и бросилась к Стасу. Упала на его мокрую грудь, стала слушать.

– Дышит, – пробурчал Вася и уселся рядом.

Вика снова зарыдала в голос, но теперь от радости. Она слышала, как ровно и мощно бьется сердце ее мужчины.

Стас открыл глаза, повернулся на бок, согнулся и закашлялся. Вика принялась колотить его по спине, выбивая воду из легких. Тот захрипел, замахал рукой.

– Хватит, – произнес он, – а то ты меня сейчас обратно в нижний мир отправишь.

Он развернулся к Вике, улыбнулся. Толик спросил:

– А Крис?

Стас помотал головой, помрачнев, и произнёс:

– С ней… всё будет хорошо. С душой, по крайней мере. Но Крис больше нет, она с сыном.

Люба подошла и взяла мужа за руку. Тот понурился, но поцеловал жену в макушку.

Вика всхлипнула и припала к Стасу.

Тот обнял ее, прижал к груди и успокаивал, пока тяжелые капли не начали падать с неба.

– Это что, дождь? – спросил Вася, выставив руки перед собой.

– Дождь, – просто ответил Стас.

Из-за спины вдруг раздался хрип динамиков.

Стас приподнялся, взглянул в сторону стоянки машин. Заметил, как стекла на дверях сами собой ползут вниз. Его ауди, хонда Васи, мерс. Все разом, словно ожили, распахнули дождю окна, зашипели радиоволнами, а потом все стихло и громкие звуки песни вплелись в раскаты грома.

Капли на лице - это просто дождь, а может плачу это я

Дождь очистил все, и душа, захлюпав, вдруг размокла у меня

Потекла ручьём прочь из дома к солнечным некошеным лугам

Превратившись в пар, с ветром полетела к неизведанным мирам

Еще один раскат заглушил звуки.

Ветер начал трепать палатки. Сорвал пленку с поленницы и мгновенно разметал костер.

Вася кинулся собирать угольки, но вдруг замер, уставившись вверх. Он стоял, а струи дождя текли по щекам.

По пляжу потоками воды унесло копоть и золу сгоревшего ивняка, песок промыло от крови и грязи, берег очистился в вечном водовороте. Свежий пронзительный аромат наполнил воздух. Пахло, как утром в праздничный день, словно это место заново родилось.

Вася стоял под дождем и улыбался. В “хонде” маленькая нервная женщина села, поморщившись от боли, и посмотрела в окно на компанию. Она слабо улыбнулась и прошептала: “Ну теперь мы поедем домой”.

Вика услышала, как Толик кричит и кругами носится по пляжу. Она взглянула на Стаса, тот смотрел куда-то мимо нее вверх и улыбался. Вика задрала голову, протяжно вздохнула и улыбнулась. Подставила лицо под огромные холодные капли. Прямо над их головами тяжелые дождевые тучи скручивались валиками, завязывались узлами, разлетались в стороны.

Толик подскочил к Любе, потащил ее, подняв с песка, закричал прямо в лицо:

– Дождь! Любка, это дождь!

Схватил за руки и закружился с ней. Люба двигалась, сначала нехотя, но затем все быстрее и быстрее. Через несколько секунд они скакали по пляжу словно дети, кричали и гонялись друг за другом, Любка в конце концов завалилась на песок и расхохоталась. Вася с Толиком помогли ей подняться и просто стояли, глядя, как дождевые капли ударяют в Катунь, создавая свою музыку.

Первые лучи солнца коснулись лица Вики, и она зажмурилась.

Стас обнял её, взял за руку. Она притихла и замерла в его крепких объятьях, зауютилась, и, кажется, обосновалась там надолго.

Дождь, не переставая, лил, смывая все, что было плохого и хорошего, грустного и веселого. Капли дрожали в лучах, разлетаясь крохотными радугами. Тьма отступала, унося страх, безумие и смерть. Солнце рождало новые чаяния и надежды, новый смысл для всех, кто был здесь сейчас. Для тех, кто смог что-то понять и принять для себя за то время, пока длилась ночь.

На день рождения Стаса все собрались у них. За те пару месяцев, что прошло после поездки на Катунь, многое поменялось.

Начать с того, что Вика сразу с Алтая поехала к Стасу. У неё даже не возникло вопроса- куда? Они просто приехали домой, в холостяцкую двушку на Народной.

Было много суеты с расследованием. Тела не нашли. Стас сильно помог новым друзьям, использовав свою репутацию в органах. Его рассказу поверили, особенно после того, как нашли дневник Кристины в её квартире. Записи подтвердили невменяемость и злой умысел. Она давно собиралась убить мужа.

Соня с Васей развелись и выставили на продажу свою “трёшку”. Соня, даром что истеричка, за то, что Вася наконец услышал её, не включила стерву, и расстались они по-доброму. Она неделю провалялась в больнице, но в целом довольно быстро поправилась. Их сын, Тимофей, на удивление философски воспринял развод родителей. Вася виделся с ним по выходным, и по итогу стал уделять сыну больше внимания, чем раньше, поскольку стал выше ценить эти моменты.

Толик засел за разработку новой игры, и Любе стоило больших усилий вытащить его на встречу.

Но он, конечно, приехал.

Когда они ввалились в прихожую, Люба воскликнула:

– О, ничего себе уютные квартирки у сыщиков, оказывается! А в фильмах они обычно живут в каких-то… – она помахала рукой, – норах.

Стас засмеялся:

– Да тут и была нора. До появления Вики, – и он чмокнул подругу в плечо. Вика легонько пихнула его кулачком в пресс, подмигнула Любе, мол, так и было, и сказала:

– Берите тапочки и заходите. Уже почти готово.

Романовы прошли на кухню, Толик плюхнулся на угловой диванчик, а Люба встала к кухонному столу - нарезать овощи. Стас достал из холодильника квас.

– Во, это дело, – сказал Толик, – по такой жаре самое то.

После памятной поездки он зарёкся пить алкоголь.

– Люб, а, Люб, мы же сок купили? – Толик развалился на диванчике и потягивал квас, морщась от пузырьков. Любка помахала ножом, указывая в коридор:

– Ну а ты забыл? Сам же и нёс эти коробки. Пакет в прихожей, тащи сюда.

Толик вышел за соком, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Мужчина отпер замок и удивленно присвистнул:

– Вот это да!

– Что там, что? – донеслось с кухни, и друзья высыпали посмотреть, чему удивился Толик.

В квартиру вошёл Вася. Перемена с ним произошла разительная - он сбросил килограммов пять, посвежел, на нём была белоснежная рубашка, а в руке он держал торт и огромный букет белых роз.

– Ну ты прям жених! – расхохоталась Люба, а Вася смутился, но тут же улыбнулся и заметил:

– Не жених, но хозяйке дома положено, – и вручил цветы.

Толик закатил глаза, а Стас хмыкнул, но Вика расцвела и шутливо заметила:

– Учитесь, парни!

И тут же вскрикнула:

– Ой! Сейчас хинкали переварятся!

– Мы что, – протянул Толик, – будем отмечать днюху хинкалями? Может, шавуху еще сбегаем купим? Или пельмешей наварим?

– Ты сначала попробуй, а потом говори, – заметил Стас, а Вика крикнула с кухни:

– Если тебе не понравится, тут много еще чего, но вы должны попробовать!

Когда все расселись за столом в гостиной, и Вика разложила ароматные пузатые хинкали по тарелкам, комнату наполнил тонкий и изысканный аромат.

– Пахнет что-то не пельменями, – потянул носом Толик, а Люба многозначительно захихикала.