Крылья Агнессы (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 11

Убедившись, что погони нет, поворачиваю машину на восток, ориентируясь по компасу.

Время в кабине меха проносится, словно миг. Казалось, до рассвета ещё далеко, а вот он! Встречает меня солнце ослепительными лучами, озаряя белые облака.

Снижаюсь. Подо мной суша. Лес ковром, паутины речек и местами дорог.

Впереди уже виден синий морской горизонт.

И я снова ускоряюсь, но уже на высоте метров в пятьсот.

Только теперь всерьёз задумался о том, что с навигацией вообще не в ладах. А ещё придётся возвращаться.

На что очень надеюсь!

Вскоре несусь уже над морем, наблюдая за спокойной с виду водной гладью, встречая не частые крохотные корабли. Одинокие пароходы, рыбацкие лодки, малый сторожевой корабль с Андреевским флагом.

Спустя час лёту уже море сплошное без конца и края, что даже страшно. Будто мёртвое, до горизонта ни точечки. Поддав ускорения, рванул на всех парах, пока мгла не стала надвигаться внизу. Поначалу едва заметная дымка, но постепенно уплотняющаяся, пока уже не видно синего цвета под собой.

Приходится снижаться. Затаив дыхание, смотрю на радар. Красными точками должны отражаться оргалиды. Впереди показались первые японские островки, похожие на рифы. А следом возник из тумана, будто надвинулся высокий скалистый берег. И, кажется, что море здесь забушевало, с негодованием реагируя на незваного гостя. Бьются волны мощно, вода пенится. Ветер с воем доносит эхо, будто раскаты грома меня встречают. Сердце начинает долбить усиленно в тревоге.

Ведь я зашёл на территорию врага.

Холмы усыпаны зеленью под пасмурным небом. Даже через броню меха ощущаю кожей дикость, необузданность, первозданность.

Какие японцы, какие захваченные русские гарнизоны? Никого вообще.

Лечу на север вдоль по побережью. Высота триста метров.

По искажающей боевой линзе зелень яркая перекатывается. Тут же вокруг взглядом окидываю местность, а следом перевожу внимание на радар. Ручки чуть отпустил, ибо только заметил за собой, что слишком сильно сжимаю, кисти устали уже. И это ещё до драки.

Первые признаки присутствия человека возникают внезапно, когда резко кончается зелень, и начинаются расчерченные дорожками ровные рисовые поля. Сёла…

Вернее то, что от них осталось. Поломанные, частично обуглившиеся, полностью сгоревшие. Земля вся чёрная. Дальше простираются руины города, спускающегося к пологому берегу, где пристани полностью разломаны. Много разбитых, утопленных на мели лодок. Почерневшие доски, прибитые к берегу, как мусор, образуют целую свалку вдоль всего побережья километра на три вперёд.

Дальше виднеется маяк и там же каменный, полуразваленный форт. Через увеличение прицела в восемь крат распознаю пожжённый флаг Российской империи, который всё ещё развевается на шпиле маяка.

Людей не видно вообще. Зато просматривается ледяной блеск между домами, преимущественно подальше от берега.

Вот же твари.

С бешеным сердцем рвусь туда!

В одном квартале, среди двухэтажных домов, которые каким–то чудом миновали разрушений, целая стена изо льда, похожая на горный хребет. Одни горочки большие почти до самых крыш, другие поменьше, соединены колючей стеной.

При этом радар ничего не показывает.

Похоже, гнёзда свили, твари паршивые.

Метров ста не долетел, ледяные холмики стали раскрываться со стеклянным звоном, словно бутоны тюльпанов.

Радар замигал множеством красных точек прямо по центру!

Пока снижаюсь, что–то стукнуло по броне прямо перед носом! Следом ещё два раза, а затем вообще забарабанило, будто в град попал! Вижу полупрозрачные ледышки, которые в меня летят из раскрывшихся «кратеров». Приземляюсь рядом с первым! А из дыры паук белый выбирается с тонкими лапками. В полный рост метра два, а для меня сейчас жалкий коротышка. Башка высовывается безобразная, лапки ко мне потянулись.

Сжимаю рукоять посильнее, ударом наотмашь срубаю и лапки, и часть башки очень даже легко. А вот по «кратеру» клинок вскользь проходит, как по прочному металлу.

Не успел опомниться, дюжина пауков уже вылезла из других нор и на меня рванула. Стали прыгать, как полоумные прямо на клинок, которым я замахал поспешно! Посыпались лапки, жижа розовая потекла и забрызгала мне обзор.

С крыш полезли, на Медведя сверху прыгать начали. Тварь одна вцепилась, заскрежетало над головой противно. Педаль в пол! Поддал тяги, взлетая. Сбросил троих с высоты десятиметровой, и вдребезги! Заодно оценил сверху, как их много вылезло.

Рванул обратно, падая прямо на брюха и головы. Зазвенело и затрещало, раскалываясь, завопили оргалиды мерзко, разваливаясь под могучими металлическими ногами. К встряске в кабине быстро привык, ремни хорошо держат. Да и конечности в гнёздах помогают фиксации тела.

Машу руками под всеми углами, изрубая гадов. Кошу, как коса высокую траву на сено. Или повар на салат. Дышу в кабине ртом, будто уже на третьем километре, обдув едва спасает. Верчу головой больше положенного. Похоже, переволновался.

А теперь выдыхаю с облегчением.

Пауки хрупкие и глупые, лезут и лезут, сыплются, жижей обдавая. Хрипят противно.

Сзади всё же пытаются подкрасться и получают. Двое вцепляются в крылья, а я ими как ножницами, хрясь, хрясь, только стекляшки летят, и вяканье чуть ли не в ухо раздаются.

Ещё пять–семь минут и твари заканчиваются. Остаются ещё те, кто не сдох под грудой тел товарищей.

Задымились дома, загорелись, как солома! Отступаю, снова взмывая в небо. И вижу, как по полю огромный паук бежит к гнезду! Метров пять в высоту тварь, эта внушительная и пострашнее будет. Шкура голубым отдаёт. Лапища, как стволы деревьев, ряха страшная метр в ширину.

Проморозило грудь со страха. Выдохнул. Не дрейфь, Сабуров! Зубы сжал, руки на гашетки.

Вспоминая, как на скаку саблей рубил, также клинок выставляю и лечу навстречу. Работаю ногами, а поддавая тяги начинаю прямо–таки скользить по траве. Прицеливаюсь в голову с множеством глаз и восемью желваками, размером с бивни слоновые.

Но сразу достать не удаётся, мешают высокие в изгибах лапы, которые он чуть вперёд подобрал, чтобы меня встретить. Поэтому резко ухожу от столкновение влево и выбрасываю в сторону руку уже до отказа.

Клинок с критическим треском проходит их, срубая две. Обозначаются точки повреждений на панели, чёрт, напоролся на броню! От встречи с противником сотрясает, и даже импульс проходит острой болью до локтя. Но я терплю!

Делаю вираж и запрыгиваю уже сверху на покосившуюся тварь, вонзая лезвие в башку! Пробивает на ура, заодно прекращает ужасающий рёв. Клинок выходит снизу и вгоняется в землю, потому что чуток перестарался. Зато пригвоздил! Но «паук» продолжает дёргаться. Не раздумывая, вторым клинком отсекаю голову полностью. В районе шеи лезвие входит легко. А затем стряхиваю мерзкую харю с первого клинка. Тяжёлая, зараза.

Всё сдох. Первый голубой оргалид готов.

Ещё два голубых «паука» мчат с того же направления! Эти массивнее, ноги толще. И теперь я понимаю, что конечности рубить не стоит. По крайней мере, в тех же местах.

Спешу навстречу, снова скользя по земле, и пользуясь тем, что один монстр отстал. Разгоняюсь и вижу, как оргалид встречает, выставив сильно вперёд остроконечные, шипастые лапы прямо острыми концами, на которые есть риск и насадиться!

А меня, чёрт возьми, уже несёт по инерции! Прыгаю за десять метров до твари, поддав немного, как Агни делала. Миную конечности, поджав механические ноги, и выбрасываю клинок вниз! По панцирю лезвие со скрежетом проходит, но дальше вспарывает мягкое брюхо! Визг врезается в уши иглами, через приборы меха, похоже, он ещё больше усиливается.

Ранив второго паука, спешу к третьему на возне азарта.

Учитывая прежнюю ошибку, торможу резче, делаю выпад вправо, сильно отталкиваясь от грунта, и взлетаю выше! Монстр, ловивший меня сверху, промахивается. А я, надвигаясь сбоку, полосую по уязвимой шее! Башка не отваливается едва–едва, но тварь всё равно оседает поверженная.