Смерть на Марсе - Ольховская Влада - Страница 14

– Ну и как он? – вкрадчиво поинтересовалась она.

– Я не понимаю, о чем ты, – отозвалась Эстрид, прекрасно все понимая. На Феронии она старалась быть осторожной, однако Шарлотте все равно удалось увидеть слишком много.

– Да ладно тебе! Это же очень круто – иметь что-то такое в жизни… Ты скучаешь по нему?

Шарлотта не хотела навредить, ей было искренне любопытно. И все же ее слова отозвались непривычной острой болью в груди, и никакой разум пока не помогал это подавить.

– Закрыли тему, – отрезала Пятая.

– Но как же…

– Закрыли, я сказала.

– Поняла, поняла, – надулась Шарлотта и ушла в другую часть вагона. Причем казалось, что она не сама идет, а гиена отталкивает ее подальше, но это, конечно же, было всего лишь совпадение.

Неприятный разговор угас сам собой, ничего не случилось, а расслабиться Эстрид все равно не могла. Воспоминания рвались на свободу, пришлось снова заняться ими, чтобы не помешали в самый неподходящий момент…

…Паразитов на Велоре вывели специально, это выяснилось почти сразу. Правда, не для людей. Этим существам полагалось обитать в древесной коре и оберегать свои жилища от вредителей, но что-то, как водится, пошло не так. Эстрид даже не представляла, насколько сильно нужно было ошибиться, чтобы паразиты обосновались в принципиально ином биологическом виде.

Однако исправить это уже ни у кого не получилось бы. Каким-то образом экспериментальные существа попали в тела ученых. А поскольку обитать там паразитам не полагалось, полноценно функционировать они тоже не могли. Они развивались, размножались и умирали, питаясь своими хозяевами – и во всех смыслах отравляя им жизнь. Заражение происходило через споры, которые образовывались на коже носителей. Узнав об этом, Эстрид в который раз порадовалась, что заставила свою команду носить защитные костюмы.

Когда источник заражения стал известен, почему-то обрадовались и ученые, и хилер. Им казалось, что теперь дело за малым – найти лекарство и все, счастливый конец! Эстрид же с самого начала была преисполнена сомнений – и не зря.

То, что паразиты оказались не естественными, а искусственными, сыграло с людьми злую шутку. Привычные протоколы лечения здесь попросту не работали. Хилер попробовал извлечь всех развившихся паразитов из тела зараженного, но уже через три часа вывелись новые. Нужно было одновременно уничтожать и взрослых особей, и споры, а техника, собранная на Велоре, для этого не подходила.

Капитан вызвал помощь, еще одну команду хилеров. Руководство специального корпуса ответило, что запрос принят к рассмотрению. Эстрид подозревала, что это очень вежливый вариант отказа.

Все понимали, что лечебная программа требует огромных ресурсов. А на Велоре собралась относительно небольшая команда ученых, да еще и не самых ценных специалистов – судя по тому, что они отравили сами себя. К тому же они были удачно изолированы на острове. Никто не сказал бы, что от них проще избавиться, чем спасти, но идея витала в воздухе.

Эстрид признала это первой, легионеров всегда учили по возможности не обманываться. Она отнеслась к ситуации спокойно: в космосе каждый день погибают тысячи человек, у нее не хватило бы слез, чтобы оплакать их всех. Если она за кого и беспокоилась, то только за свою команду, ей хотелось, чтобы они как можно скорее приняли решение о том, чтобы покинуть планету.

Ей нравилось думать, что она беспокоится обо всей команде, никого особо не выделяя.

Порой она уставала от суеты и уходила на дальний берег острова. Здесь было удивительно красиво: лазурные волны накатывали на белый песок, холод Эстрид вообще не беспокоил, мир казался ей приветливым и беззаботным. Она наблюдала, как с деревьев, нависающих над самой водой, ветер срывает крупные белые цветы и уносит куда-то далеко к горизонту…

Она никому не говорила, что направляется сюда, но Матео все равно нашел ее. А жаль, в последнее время Эстрид старалась держаться от него подальше. Она даже себе не смогла бы объяснить, почему, просто на этой миссии ей было почти неловко смотреть ему в глаза. Он точно не давал для этого поводов: Матео оставался собой, он по-прежнему относился к ней так, как к легионерам обычно не относятся.

– Мы там, чую, хилера скоро лишимся, – сказал он, плюхнувшись на песок рядом с Эстрид. – Проклятье, я могу хотя бы теперь снять кастрюлю? Я уже очищенным воздухом дышать не могу…

– Можешь, – невозмутимо возразила Эстрид. – Для очищенного воздуха современных скафандров нет предела использования. Дыши, иначе на тебе тоже взойдет урожай.

– Кстати, об этом… Не о моем превращении в грядку, если что! О паразитах… Ты не можешь помочь с этим?

– Нет. Это не входит в должностные обязанности легионеров.

– Мы говорим не обо всех легионерах, а о тебе!

Он снова использовал личные знания о ней. Это напрягало.

– А что во мне особенного?

– Ты прекрасно знаешь ответ, – примирительно улыбнулся электрокинетик. – Слушай, я помню протоколы, но… Тут двадцать шесть человек! Нельзя же просто списывать их, как сломанное оборудование…

– Им следовало быть осторожней, когда они работали с паразитами. Я уже думала об их проблеме. Наш хилер ни в чем не ошибся, лекарства для них действительно нет, потому что они не больны. Они носители.

Матео еще некоторое время сидел рядом с ней, будто ожидая, какое решение она предложит. Но Эстрид нечего было сказать ему. То, что она еще и хилер, – ее личное дело. Она не скрывала от окружающих секрет спасения ученых, не было никакого секрета. А раз так, почему она должна расстраиваться или чувствовать себя виноватой?

Матео ушел с пляжа раньше, чем она, и Эстрид так и не поняла, одумался он или обиделся. Она не собиралась его разыскивать, просто отправилась на очередной обход. Электрокинетик вызвал ее сам: связался по рации и попросил как можно скорее добраться до лазарета.

Она понимала, что с ним все в порядке, иначе он звал бы не ее, а хилера. Но сердце все равно забилось чуть быстрее, и Пятой пришлось использовать способности легионера, чтобы вернуть привычный ритм. В лазарете она была уже через пару минут – и обнаружила там живого и здорового Матео, стоящего возле стола с пробирками.

– Где хилер? – спросила она. В лазарете полагалось хозяйничать не электрокинетику.

– К себе пошел, человек еле на ногах держится.

– А ты здесь почему?

– Я, кажется, нашел способ вылечить ученых…

– Вот как? Что за способ?

Она не почувствовала подвох. Она так и не поняла, почему, хотя потом не раз размышляла об этом. Может, из-за симпатии – или потому что поступок Матео был слишком глупым… В любом случае, она оказалась не готова к тому, что произошло дальше.

Матео уверенно снял шлем, разбил одну из пробирок с кровью зараженных и вогнал осколки в собственную шею. Все произошло так быстро… Казалось бы: что может случиться за секунду? Но Эстрид не позволила себе обмануться. Она прекрасно знала: паразиты уже проникли в его кровь, обратный отсчет начался мгновенно.

А Матео словно не понимал этого, его лицо было все таким же безмятежным, когда он заявил:

– Видишь? Теперь от лекарства зависит спасение члена экипажа – а это уже задача легионера!

Саломе Арамар знала, что рано или поздно ей придется взаимодействовать с другими легионерами. Она просто оказалась не готова к тому, что это произойдет так скоро. Да еще и не с какими-нибудь легионерами, а с теми, кого она, если уж называть вещи своими именами, предала.

У Легиона к ней вопросов не было: она же выполнила миссию, а не начала изображать отважную спасательницу! Именно она доставила сенатора руководству, как и велели группе изначально. Ну а то, что при этом Одхан искупался в какой-то там кислоте… Так это его личное дело, никто же не просил! Саломе была убеждена, что пройдет время, все забудется, да и вообще, в следующий раз они встретятся в каком-нибудь защищенном месте, где Четвертый не посмеет напасть на нее.