Торговец вольного города II (СИ) - Зигмунд Крафт - Страница 48

Коридорчики узкие и оживлённые, не ожидал увидеть здесь столько народа. Надеюсь, не зрители скорого представления, которого собиралась устроить Екатерина Андреевна.

Что уж врать самому себе — я волновался. Не хотел здесь находиться, видеть мачеху, наверняка и Яна явится. Вряд ли они будут говорить что-то хорошее. Но, увы, надо. Филинов уверял, что дело мы выиграем, и я предпочитал ему верить. Да, совсем ещё юный пацан, как и моё тело, но что-то в нём было, что внушало уважение. Будто этот человек гораздо старше, чем кажется, даже немного уставший от жизни и людей в частности.

Собственно, он уже находился рядом с нужным кабинетом. При виде Аркадия Ефимовича сразу стало как-то спокойнее. Подошёл, поздоровался. А вскоре появилась та, которую видеть не хотел. Еле сдержался, чтобы сохранить лицо.

Меня Екатерина тоже увидела, да будто и ждала этой встречи — тут же понеслась вперёд. Уже на подходе мужчина, судя по всему, её адвокат, предпринял попытку остановить клиентку. Но куда там! Она может и выглядела хрупкой, но таковой не являлась. Зыркнула так, что он растерялся и был оттеснён к стене.

— Явился-таки, — голос Екатенины был холоден, а глаза презрительно сощурины. Смотрела на меня так, будто не человек перед ней, а насекомое. Да уж, гордыни этой дамочке было не занимать.

— Явились по вызову суда, — скрестив руки на груди, меня загородил собой Филинов, за что я ему был безмерно благодарен. — Отчего бы не прийти в гости, когда зовут.

— Я не с вами разговариваю, — с пренебрежением бросила она и отступила чуть назад, будто боялась испачкаться.

Вот ведь актриса. А главное — для кого представление? Попытка выбить меня из колеи?

— Угомонись, подруга.

Это было сказано так тихо, что я не сразу осознал произнесённое Филиновым. Ещё и таким тоном, будто по-доброму предупреждает неразумное дитя.

— Да как ты смеешь, щенок? — чуть ли не взвизгнула Екатерина от такой наглости. Глаза выкатила, не веря своим ушам.

— Кто смел, тот и смеет, — всё так же, будто между делом, очень спокойно ответил мой адвокат. Вот ведь парень, ничего не боится и за словом в карман не лезет.

Не только мне было интересно смотреть на это представление, но и толпе зевак. Вокруг нас образовался полный круг, по мере взятия слова головы вертелись туда-сюда, как в теннисе.

— Да кто ты такой вообще? — фыркнула мачеха.

— Барон, адвокат и член дворянского рода. Вот ты, к примеру член рода? — вкрадчиво поинтересовался Аркадий Ефимович.

— Не смейте мне тыкать! — она снова сделала полушаг назад, будто перед ней стоял прокажённый. Ещё и побелела, будто испугавшись, но быстро взяла себя в руки: — Ты прекрасно знаешь, что я истинный глава рода Скарабейниковых, обманом временно лишенный статуса.

— Небось и перстень есть? — совсем уж доверительно обратился Филинов. От контраста их поведения и тембров голосов, мне хотелось смеяться, но сдерживался. В этой перепалке Аркадий явно выигрывал у неуравновешенной и зазнавшейся женщины.

— Получше твоего! — прозвучало настолько по-детски, что я уже не сдержал улыбки. Одними губами прошептал «так держать», когда он встал полубоком ко мне на пару секунд и окинул взглядом. Видимо, проверял, как я держусь. По договорённости должен был молчать во избежание ляпнуть лишнего.

— Я имею в виду настоящий перстень, а не железку, — нахмурился мой адвокат. — Ну не хотите показывать, как хотите, — он слегка пожал плечами, будто это нечто несущественное.

— Это перстень главы рода, просто из-за фокусов этого малолетнего самозванца он не активен.

Звучало, мягко говоря, жалко. Учитывая ещё и эмоциональное состояние мачехи. Яна, которая пыталась что-то там поддакивать, картины не улучшала.

— Впервые слышу о таком понятии как неактивный перстень. Вы верно в силу возраста не услышали, но я сказал, что дворянин. И как дворянин я вижу, что это железка без крупицы магии.

Вот это удар болезненный: Екатерина всеми силами пыталась выглядеть молодой и свежей, что отчасти ей действительно удавалось.

— Вы хам. Грубиян и тупица. И не умеете разговаривать с приличными дамами, — её уже начало трясти. Но силы и упорства не убавлялось: адвокат всё так же безуспешно пытался её успокоить и оттянуть от нас.

Яна в этот момент выглядела так, будто сама готова броситься выцарапывать глаза юному Филинову. Благо, путь перекрывала мать и её адвокат.

— Я как увижу приличную даму, обязательно проверю, — не унимался Аркадий.

— Невежа!

— У меня есть справка, что я умный. И вообще, вы наняли хорошего адвоката, дайте ему работать, а моего клиента не трогайте иначе я доведу вас до истерики. У вас тушь потекла от ваших воплей.

Мужчина бросил на Филинова укоризненный взгляд, но ему всё же удалось развернуть неуравновешенную клиентку. И всё же, та напоследок обернулась и бросила грозно:

— Ты мне не нравишься, щенок. Ходи да оглядывайся.

— А я не сторублёвая купюра чтобы всем нравится, — заметил Аркадий, уже скорее для публики, чем для мачехи, та как та уже была далеко и могла не услышать. — Моя задача защита клиента он противоправных поползновений.

Один из зрителей, пожилой мужчина с козлиной бородкой и тростью, потянул Филинова за рукав и попросил визитку, которую тут же и получил. Да уж, времени даром парень не терял и урвал свою каплю признания благодаря недавнему успешному представлению. Как результат, ещё несколько человек ушло с его контактами.

Я же тем временем остыл и снова ощутил волнение.

— Умеешь ты, Аркадий Ефимович, друзей заводить, — зачем-то сказал я ему.

— Ну, что поделаешь, когда люди хамят, я и сам превращаюсь в самоходную хамскую установку. Главное, что она теперь ненавидит меня больше, чем тебя, — парировал он.

— Она тебе даже угрожала, — заметил я.

— Пусть станет в очередь, у меня на такой случай телохранитель есть. А в целом мне же с ней детей не крес… — осекся он.

— Ну, тебе видней, Аркадий, а меня больше суд интересует, — я посмотрел на дверь в зал, всё ещё закрытую.

Через двадцать минут наконец-то дело сдвинулось: появилась девушка, открыла зал и начала пускать людей. Я волновался всё больше. Сам не заметил, как началось заседание.

— Всем встать, суд идёт, — я вздрогнул от голоса, понёсшегося над гулом толпы зрителей. Все тут же стихли и поднялись на ноги. А в зал вошёл грузный мужчина в одежде судьи. Выглядел он грозно, власть так и сквозила в каждом движении.

— Прошу садится, — велел он, недовольно оглядывая зал.

Снова появился гул, я даже услышал реплики по типу что лучшие места все позанимали. М-да.

— Итак слушается дело по иску баронессы Скарабейниковой…

Похоже, Екатерина сама была на подобном мероприятии впервые, так как при озвучивании своего имени встала, скрипнув стулом, но её тут же усадили обратно. Ну, не одному же мне нервничать…

Служащий всё что-то говорил о том, какое сейчас будет слушаться дело, задавал формальные вопросы адвокатам. В общем, всё шло своим чередом.

Выяснилось, что суд привлёк к участию в деле явочную службу, что не понравилось адвокату Екатерины Андреевны. Пашаев заявил, что тем здесь делать нечего, ведь у него на руках есть несколько документов медицинского характера и два завещания.

Я тут же напрягся: какое ещё посмертное психиатрическое освидетельствование?

Благо, судья слушать адвоката баронессы не стал и свёл всё к тому, что истица и ответчик являются аристократами, а это по умолчанию значит, что явочная служба обязательна. Но тот не унимался, уверяя, что это обычное гражданское дело. Судья Лещёв же припечатал тем, что речь идёт о передаче статуса патриарха и перстня, так что социальный статус имеет значение.

Передача перстня? Екатерина Андреевна совсем из ума выжала, требовать подобное. Я сжал кулак, смотря на неё, само кольцо тут же исчезло. Пусть попробует «изъять», самому интересно, как она собралась это делать.

Заявление судьи заткнуло адвоката и тот перестал возмущаться по поводу явочной службы. Зато при первом праве слова изъявил желание вызвать заведующего отделением городской психиатрической больницы.