Кодекс Крови. Книга VIII (СИ) - Борзых М. - Страница 37

Я впервые увидел в Исико не фарфоровую куклу с непомерными амбициями, а женщину своей эпохи, с молоком матери впитавшую многие прописные истины для этого мира. Приходилось признать, что её логика была безупречна для стандартной ситуации. Но не в нашем случае. У нас было скрыто столько подводных камней, что на каждый её аргумент я мог привести контр, начиная с ранга магии и заканчивая скоростью реагирования на угрозу. Но не будучи уверенным в верности Исико, мы с Тэймэй решили молчать и не раскрывать всей картины. И всё же я позволил себе сказать:

— Исико-сан, вы — разумная и честолюбивая женщина, но видящая сугубо вершину айсберга и оттого делающая неверные выводы. Нас с вашей дочерью связывает весьма специфическая клятва. Если вы когда-либо решитесь поверить нам и принести такую же, то практически все приведённые вами аргументы потеряют всякий смысл. Вы узнаете правду. Подумайте.

Покои я покинул, оставив Исико в глубокой задумчивости.

— Что-то как-то я погорячилась! — Кирана стояла на краю скального выступа и морозила поверхность воды, не давая огромной туше неизвестной твари выпрыгнуть и схарчить их. Здесь же комары метко швыряли магические гранаты и отстреливали редких летучих тварей. Ксандр же в это время наращивал очередной переход между пиками затопленной гряды.

Если первые два моста дались ему сравнительно легко, расстояние между пиками было порядка ста метров, то следующая точка опоры виднелась как бы не в полукилометре от них. Более того, вода всё прибывала, будто кто-то нарочно открыл пробку слива в огромном бассейне, намереваясь утопить отчаянных смельчаков, выбравшихся из-под защиты пелены.

И ко всему прочему на горизонте виднелась сизо-чёрная туча, намекавшая о скорой смене погоды не в лучшую сторону.

— Может, сделать не мост, а нарастить выступающие колонны? — предложила охотница, намораживая очередной слой льда поверх уже давшего трещину.

«Что ж ты за тварь такая, что пятиметровую глыбу башкой пробиваешь на раз?» — мысленно ругалась Кирана.

— Нет, с колонны нас больше шансов столкнуть, а до моста ещё допрыгнуть надо, упрямо возразил охотник, прокладывая свой шедевр каменного зодчества.

Надо признать, что строил Ксандр на совесть, планируя вернуться обратно по своим же мостам. Ни один из них пока не разрушился, хоть их опоры и подвергались атакам всевозможной водной живности.

Когда лёд в очередной раз дал трещину, Кирана разозлилась.

— Приготовьтесь, сейчас будет ба-бах! — со злорадством произнесла она и запустила свой коронный маленький шарик антагонистичных стихий, который по мере приближения к твари все сильнее белел и расширялся.

Грянул взрыв такой силы, что, если бы не активированные тактические военные щиты, их бы просто нашпиговало осколками льда. Да и поднявшаяся на высоту более пятнадцати метров волна чуть не снесла их с каменного пятачка.

В ушах звенело тончайшим комариным писком. В глазах плавали белые пятна. Никто не мог пошевелиться. Кирана опустила глаза вниз и увидела, что, как и все остальные, практически вросла к камень стараниями Ксандра.

Кое-как нащупав на поясе склянку с лекарским зельем, охотница сделала пару глотков и почувствовала, как ясность сознания и чувств снова возвращаются к ней.

— Напомни мне как-нибудь взять тебя на рыбалку, — хмыкнул Ксандр, заглядывая куда-то вниз. — Беспроигрышный вариант.

Кровники по одному подходили к краю каменного пятачка и начинали смеяться и восторженно кричать.

Кирана последовала их примеру и тоже взглянула вниз. По поверхности воды растекалось огромное чёрное маслянистое пятно и разрозненные куски некогда грозной твари, охотившейся за ними с самого выхода в экспедицию.

Остальные морские обитатели пировали на останках местного короля или королевы, разрывая куски мяса и заглатывая на ходу. Совсем рядом уходила на дно полная острых зубов пасть твари, внутри которой могли спокойно разместиться все кровники и Киарана с Ксандром вместе взятые и даже не потеснились бы.

— А вот это непорядок! — пробормотал кто-то из комаров и принялся водой выталкивать пасть на поверхность. — Нужно же трофей взять! Вон, пусть Кирана Юрьевна коллекцию ножей пополнит!

Мужчины с энтузиазмом занялись челюстной ловлей, на время забыв о цели путешествия, в то время как Кирана замерла, анализируя собственные чувства. Всю свою жизнь в Восьмиречье она пыталась отстоять собственное право на независимость, сталкивалась с уничижительным обращением со стороны других охотников и отчаянно боролась. Здесь же мужчины не просто признавали её равной, но и восхищались, выказывая заслуженное уважение. Вон, она даже не подумала о трофее, а кровники сами взялись помогать. Это было настолько непривычно, что Кирана скупо улыбнулась. Именно такое братское честное отношение подкупило её в общении с Михаилом и вот теперь с кровниками.

Когда бойцы высыпали у её ног горку треугольных зубов, размером с её ладонь, Кирана с некоторым недоверием смотрела на них.

— Я знаю одного мастера по оружию, он сюрикены может из них сделать, — кивнул Борзый на горку зубов. — Ах да… — кровники подтащили остов уже ставшей наполовину беззубой верхней челюсти и указали на выемку, — здесь макр! И он по праву ваш!

Кирана вынула меч из кости мамотуса и осторожно вскрыла костный нарост. Прошло слишком мало времени, и макр ещё светился. Абсолютно чёрный, он вызывал непроизвольные мурашки по коже. Поддев лезвием макр, охотница затолкала его в кожаный мешочек. Пятёрка. Полновесная пятёрка. Невероятно. Вторая в её жизни, но в этот раз добытая честно и самостоятельно, без чьей-либо помощи.

— Спасибо! — выдохнула она и рассмеялась. Нервное напряжение отпускало. — Когда вернёмся, с меня выпивка за удачную охоту!

Кирана сказала это в соответствии с их охотничьими традициями, но заметила неуверенность во взглядах комаров.

— Отставить субординацию. Здесь и сейчас мы — одна команда, один рейд. Поэтому и законы Лица на нас не действуют. А вот законы Изнанки вполне.

Исико Инари в одиночестве раздумывала над собственным фиаско. Колени её покрывало одеяло, а под ним стояла закрытая жаровня с углями, согревая вдовствующую княгиню. Этот… этот рус каким-то образом распознал подделку. Исико видела его эмоции. Он не поверил ни на секунду. То ли настолько был уверен в верности дочери, то ли ему было всё равно. Ещё бы, с учётом разницы в положении и выторгованных себе преференций, он бы женился на Тэймэй, даже если бы через неё прошёл весь императорский полк.

От этого Исико было ещё горше. Мужчины всегда использовали женщин для достижения собственных целей. Всегда. Да, Исико повезло полюбить собственного мужа, но после его смерти ей не встретился ни один представитель мужского пола, достойный хотя бы его памяти. Что Меказики, что брат мужа, что Окойя были тому прекрасными подтверждениями. Вот и Комарина смело можно было записать в ту же когорту.

«Только женщина может понять женщину», — говорила богиня Инари.

Только женщина может помочь женщине.

Вот и Исико всеми силами пыталась бороться за свою дочь. В конце концов, все женщины в молодости плывут в дурмане любови, пока не напарываются на суровые рифы реальности и предательства. Кроме того, Исико прекрасно понимала, что два сильнейших мага гораздо лучше для рода, чем один внук. Пока он родится и вступит в полную силу, нужен был кто-то, кто смог бы его защитить. Поэтому вдовствующая княгиня приняла решение побороться за дочь.

Но идея с выводом Комарина на ревность оказалась провальной. К тому же он начал намекать, что Исико не видит всей картины, а потому может ошибаться. Она, конечно, ни на миг ему не поверила, но что если…

— Он лжёт! — прошипела ей на ухо огромная лиса с шерстью вишнёвого окраса. — Я думала, ты умнее, Исико. Ты меня разочаровала!

Вишнёвая кицунэ лизнула замершую в благоговейном страхе Исико шершавым языком, и княгиня почувствовала, как на её лице вновь проявляются уродливые проплешины от яда морских тварей.