Капитаны судьбы (СИ) - Злотников Роман Валерьевич - Страница 60

Однако одного перспективного кадра выявили. Эксперт по сварке. Наполовину айн. Такие могли иметь проблемы на национальной почве. Для проверки нашли лояльного айна в России и свели его с кандидатом в одном из английских пабов, но вышел облом. Тот на контакт пошёл, но заявил, что он не айн, а нивх. Просто мать его жила до замужества в селении айнов на Сахалине, и даже назвал в каком именно. Зато наш айн обратил внимание, что на своего отца-японца фигурант обижен, а свою недавно помершую мать-нивху просто обожает.

Тут я приказал составить для меня справку по всем этим айнам и нивхам. Оказалось, что север острова Сахалин уже множество веков заселён племенами нивхов, а на юге жили племена айнов. Основным занятием и тех, и других была рыбная ловля, охота на морского зверя и собирательство. Жили они обычно отдельными поселениями, но и совместное проживание не было такой уж редкостью.

Вот чего я раньше не знал, так это, что по Симодскому трактату 1855 года Сахалин был признан совместным нераздельным владением Российской Империи и Японии. Санкт-Петербургским Договором 1875 года Россия получила в собственность остров Сахалин, взамен передавая Японии все северные Курильские острова. Как раз незадолго до рождения нашего нивха. Похоже, его мать и правда была с Сахалина и покинула остров с чиновником японской администрации.

Я запросил подробностей. И вскоре в указанную деревушку айнов прибыли люди, чтобы собрать дополнительные сведения. Уж не знаю, как они там действовали — лестью, подарками, посулами или угрозами, денег я выделил немало, так что могли и всю эту деревню скупить! Но им поначалу изложили легенду о том, что японцы-де, по беспределу дань с деревни требовали, убили несколько человек, а указанную девушку увели с собой. Но потом удалось несколько человек подпоить, и выяснилось, что девушкой сама деревня от японцев и откупилась. А погибший был всего один, нивх, жених этой девушки.

Тут мы и решили, что «с этим можно работать». Выделили ещё денег, специалистов, чтобы поднатаскали, и… через некоторое время, уже в Японии, нашего фигуранта нашел дядя. Да, его настоящий дядя-нивх, с Сахалина. Крепкий ещё мужичок лет сорока с небольшим. Рассказал, что де, выполняет наказ своей недавно умершей матери, то есть бабушки фигуранта, разыскать дочку-кровиночку и детей её, узнать, каково им там, на чужбине. А потом «загрузил» легенду про сожжённую деревню и похищение его родной старшей сестрёнки японцами. Дескать, сам всё видел, даже ранен был. И шрам показал.

А наш кандидат на вербовку вдруг «поплыл» и расчувствовался. Выпили они тогда с дядей крепко, вот он и разговорился. Оказывается, мама ему призналась, что японец ему не родной отец… И про убийство жениха — настоящего отца её ребёнка, и про нападение на деревню, и про похищение… В общем, его сторона истории не противоречила легенде, изложенной дядей, а потому вызывала доверие.

Отчима своего, считавшегося по документам отцом, он ещё с детства не любил. А тут и вовсе возненавидел. А его дядя, по подсказкам опытных кураторов, сумел эту ненависть своими рассказами развернуть. И теперь наш агент ненавидел уже саму имперскую суть Японии. И мечтал о её разрушении. Не Японии, но Империи. Её милитаризма и колониализма. И готов был на это жизнь положить! Даже предложил своему куратору взорвать какой-нибудь броненосец. Отговорить его удалось с огромным трудом, он то и дело возвращался к этой идее.

Вот так у нас и появился свой человек на верфях Сасебо. И не кто-нибудь, а один из руководителей сварных работ. Так что у нас имелась весьма точная информация о состоянии дел и с повреждениями японских кораблей, и с их ремонтом. И даже рисунки, весьма похожие по своей точности и подробности на фотографии.

Поэтому о предстоящем выходе эскадры Того в море мы знали ещё за неделю до того, как он случился. Вот только противодействовать ему было нечем, наши корабли ещё ремонтировались.

Приказ Макарова был выполнен, в сражении на Циньчжоусских позициях с нашей стороны участвовали все наличные войска, то есть восемнадцать тысяч человек, а не три с половиной тысячи, как это предполагалось ранее. Мне кажется, что в прошлой истории так и случилось, вот нашим и пришлось отступить к Порт-Артуру, отдав эти «квантунские Фермопилы» противнику.

Массированное и неожиданное применение миномётов, гранатомётов и ручных гранат в тесных условиях городского боя привело к тяжёлым потерям японцев. В результате в первом сражении японцы потеряли полторы тысячи человек только убитыми. И около пяти тысяч — ранеными и пленными.

Ровно неделю спустя, 6 июня, Оку сделал вторую попытку — пытался подавить миномёты артиллерийским огнём, однако тактика применения миномётов и выбор огневых позиций сделали это решение не особенно эффективным. Итог — около трёх тысяч убитыми с японской стороны.

Ногу оттянулся от Циньчжоусских позиций на несколько вёрст и подождал, пока ему пришлют подкрепления.

Макаров в свою очередь вызвал к себе Стесселя, Белого и фон Фока, и задал вопрос: «Реально ли удержать позиции?»

Стессель и Фок категорически отрицали такую возможность, а Белый заявил: «Удержим с Божьей помощью!»

Итогом стало отстранение Стесселя и фон Фока. Лично я считал это удачей. Судьбы фон Фока в нашей истории я не ведал, а вот то, что Стессель сдал Порт-Артур японцам — помнил прекрасно.

Ногу получил подкрепления, и 27–29 июня в результате трёхдневного сражения у Циньчжоусских позиций произошёл третий разгром японцев. Суммарно они имели около двадцати пяти тысяч потерь. Ногу и ещё около дюжины членов командования совершили акт харакири.

А новое японское командование отвело войска и заняло оборону, блокируя сообщение Порт-Артура с материком по железной дороге.

И тут Макаров демонстративно вывел Флот из Порт-Артура, показывая, что у него все корабли в строю. К этому моменту удалось вернуть в строй даже «Цесаревича» и крейсер «Паллада». И Флот начал обстрел японских позиций. Действия носили именно демонстративный характер. Всего было сделано по три-четыре выстрела из орудий главного калибра и по дюжине выстрелов из шестидюймовок.

Попытка японцев сорвать управление боем постановкой радиопомех, или как тогда говорили, «забить связь искрой» не увенчалась успехом. «Искровые» станции накрывали помехами широкий диапазон, но наши радиостанции были мощнее и лучше выделяли сигнал на рабочей частоте. Поэтому, хоть помехи и мешали, но связь всё равно работала.

Кроме того, торпедные катера, численность которых успели не только восстановить, но и довести до двадцати, а также придать им более быстроходный лидер, провели атаку на коммуникации японцев между Чемульпо и устьем Ялу.

Японское флотское командование получило команду разобраться…'

Беломорск, Большая Химическая аудитория Беломорского Университета, 25 июля (7 августа) 1904 года, воскресенье, после обеда

На этот раз доклад делал сам Тищенко. Он старался быть кратким и лаконичным.

— Новое сражение началось с того, что Того, исполняя приказ разобраться с русским Флотом, вышел всем своим флотом к Порт-Артуру и начал курсировать невдалеке. Однако адмирал Макаров приказал не обращать внимание и безразлично пояснил: «Пущай уголь жгут, супостаты!» Когда Того был вынужден уйти на Эллиоты, где у него базировались угольщики для дозаправки кораблей, Макаров вывел в море корабли. Таким образом, перед адмиралом Того встала неприятная необходимость идти назад. Причём с ограничением в скорости, потому что на полные хода у него просто не хватило бы топлива. Торпедным катерам была отдана команда «идти в Дальний и ждать!»

Олег Викторович отпил немного воды и продолжил, показывая места на карте.

— Вечером 8 июля эскадры броненосцев начали сражение примерно в пятнадцати морских милях от Порт-Артура. Сражение продолжалось до полной темноты, потом эскадры начали расходиться. Уходя в Порт-Артур, адмирал Макаров отдал торпедным катерам приказ на атаку. А адмирал Того снова двинулся к Эллиотам за углём. Часть кораблей получили попадания, к тому же японцы были вынуждены экономить уголь, поэтому к островам они подошли, когда начало светать. Торпедные же катера, пользуясь своей высокой скоростью, обогнали японские броненосцы и встретили их у Эллиотов.