Тать на ваши головы (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 14

Взятый на месте всплеска магический слепок был каким-то странным, словно в переулке работал не один маг, а два, хотя скупщик клялся, что старуха ни при чем. Правда, были еще слова одного из работников, который, прежде чем отключиться, видел нечто длинное и гибкое, утаскивающее мага через ворота, но все остальные его слов не подтвердили. Опрос жителей результата не дал. Как всегда, никто и ничего. Дарье не мог их винить — выживание в серой зоне сложная штука, — но от раздражения из-за тупика в расследовании начинала ныть старая рана. Хотелось пойти к его величеству за разрешением на облаву. Последняя, правда, стоила Синему сектору трех магов. Один до сих пор не мог оклематься после схваченного проклятия.

С целителем, которая должна была не прийти, а примчаться за наградой — Дарье постарался довести до сведения каждого в трущобах, что свое спасение он ценит высоко, — дело было и того хуже. Его щедрость обидно проигнорировали. Поймали пару мошенниц, высекли прилюдно, и больше желающих поправить свое благосостояние не нашлось. А ведь Дарье указал и возможность вместо денег попросить об услуге, например о получении лицензии. О других вариантах думать не хотелось. Помощь от врага... Лучше бы сдохнуть там, в канаве.

Дарье уже объявил награду за любую информацию о целительнице, потому как сероглазая упорно не желала убраться из головы, с каждой неудачей все глубже проникая в мысли.

Да и не давали покоя слова сына скупщика: «Милашка такая, хоть и хайорка. Глазища большие, серые и взгляд... не из робких».

Дарье пытался успокоить себя тем, что хайорок с серыми глазами в Городе не одна и даже не две, но чутье упорно твердило, что ищет он одного и того же человека. Только вот целительнице обещана награда, вторую же ждут пытки и допрос. С чего он начнет - с вручения награды или с пыток, Дарье так и решил.

От этих мыслей противно сдавило виски.

Старуха, как и двое ребятишек, что были с ней, также не торопились объявляться.

«Ничего-ничего, — успокаивал себя Дарье, — есть захочет — вылезет. Надо было думать, когда связывалась со шпионом».

В том, что маг, поработавший в Кротком переулке, шпион, сомнений не было. Кто еще добровольно будет жить в трущобах? Только тот, кто считал это место своим домом.

Бывшие, отступники, или айсцы, которые раньше населяли Город, так и не смогли смириться с тем, что пришельцы оказались сильнее и умнее.

А ведь когда-то Айсвал был настоящим городом-государством. Он удачно расположился в пойме реки Айса, дарящей свои чистые воды Сибунскому морю. Здесь сходились торговые пути и шли дальше внутрь континента. Город тянулся по обеим сторонам реки, кучковался на пяти островах, выплескивался за границы пригородами и летними дворцами знати, наслаждаясь собственным процветанием и богатством.

Четыре раза в год тут устраивались пышные празднования богам, проводились ритуалы, открывались портальные врата, и город на пять дней погружался в хаос огромной ярмарки. Дворец гудел от приемов, улицы — от карнавалов и народных гуляний. Сюда съезжались жители соседних стран, приплывали посольства. Айсвал гордо именовал себя всемирным посредником, а в казну рекой лились монеты.

Правителя и совет торговых домов сгубили жадность и желание стать не просто посредниками — город возомнил себя настоящим центром мира, законодателем моды, распорядителем налогов, законотворцем. Учредителем нового мирового порядка.

Надо ли говорить, что подобная власть опьяняет.

— И ведь могли договориться, — проговорил Дарье, постукивая карандашом по бумаге.

Когда прошел шок после перемещения и схлынул хаос, выяснилось, что король Айсвала сгинул вместе со своей семьей. В живых остался лишь его родной брат Шаркей, забравший корону себе.

Потом были вялые попытки переговоров, только кто отдаст свое, даже если на этом месте уже живут другие. Вот и король не отдал.

Хайорцы раньше имели дела с Айсвалом, а потому сориентировались первыми, дали отпор. По улицам когда-то великого города потекли реки крови. Оставшихся айсцев было примерно поровну с пришельцами, но те объединились. Отступать было некуда ни тем ни другим, и это была бойня, не битва.

Дарье потер ногу, начавшую ныть при одном лишь воспоминании о войне. А ведь прошло уже тридцать лет... Но его продолжали посещать видения залитых кровью улиц, трупы женщин, детей, мужчин: местные не щадили никого, вырезая всех, кто пришел на их землю.

Шаркей оказался сильным магом и талантливым полководцем, а вот правителем был никудышным. Его предали свои же за обещанные королем синих должности и награды. Новый мир жаждал новых героев и новую власть.

С убийством короля остатки сопротивления додавили за пару лет, по крайней мере, тогда так казалось. Кого-то даже пощадили, позволив жить в выжженной и фактически уничтоженной части. И, кажется, это было ошибкой, надо было вырезать всех, включая детей, может, и не было бы сейчас проблем с сопротивлением отступников и попыток вернуть Город себе.

Объединяться переселенцы не стали, решив, что собственные независимость и культура дороже положения вассала, оставив простор для заключения союзов и плетения интриг.

Город постепенно оживал. Серую зону застроили трущобами, остальные сектора отгородились стенами, а синие начали селиться еще и в пригородных районах.

Так город стал Городом четырех государств, провозгласивших равенство и свободу странного по своей сути союза, но, как это обычно бывает, провозглашение осталось лишь на бумаге.

Дарье не без удовлетворения подумал о том, что хайорцы все активнее прибирают власть к своим рукам. Глядишь, не за горами то время, когда Город вновь станет городом одного государства.

— Ваше сиятельство! — с воплем не вошел, внесся секретарь, и Дарье поморщился от накативших дурных предчувствий. Да и какими еще они могут быть, когда глаза у помощника вытаращены настолько, что, кажется, вот-вот выскочат из орбит, дыхание, как у загнанного животного, а цвет лица меняется с белого на красный и обратно.

— Что у тебя? — бросил Дарье сухо, откладывая отчет.

— Усадьба! — выпалил секретарь, глотая воздух. — Короля отступников. Ту, что трогать не стали. Ждали, когда срок охранок подойдет и можно будет проверить слухи о спрятанной там сокровищнице.

Ах да, сокровищница. Шаркей успел-таки насолить перед смертью. Видать, чувствовал, что дела плохи, вот и спрятал королевскую сокровищницу, да так ловко, что никто до сих пор найти не смог.

— И что с ней?

— Рухнула, — выпалил секретарь, обессиленно падая в кресло.

И что-то такое промелькнуло в голове Дарье, заставив стиснуть карандаш. Треск — и он отбросил обломки.

— Отправить соглядатаев к менялам. Пусть предупредят, что могут всплыть монеты отступников, и напомнят о наказании за утаивание сведений о них. Усадьбу оцепить, никого не пускать, а я во дворец.

Принц был уже осведомлен о происшествии, а потому в кабинете царила мрачная атмосфера.

— Как его величество? — вежливо поинтересовался Дарье у друга.

— Хуже, — выдохнул тот. Мотнул головой. В глазах мелькнула давняя боль, и принц глухо добавил: — Старая рана открылась.

Шаркей был превосходным магом, его удар достиг короля, чудом не отправив того за грань. Какое-то время Дарье, тогда еще совсем юнец, был уверен, что они проиграют и эта чужая земля станет им всем могилой. Но боги решили иначе: могилу копали королю отступников. И лишь немногие знали, что гроб внутри пуст: тело похитили накануне похорон.

— Держись. — Дарье похлопал принца по плечу, мысленно прикидывая, что после этой странной истории надо будет заняться вопросом коронации наследника. Откладывать передачу трона больше нельзя. Его величество и так сделал все, что мог, чтобы оставить сыну Город в нормальном состоянии.

Дарье знал Далмара с детства и был уверен: принц станет отличным правителем. Высокий, со светлыми курчавыми волосами, которые он перехватывал шнурком, чтобы не падали на глаза, мускулистый, поджарый — он был любимчиком всех женщин во дворце.