Попаданка (СИ) - Михайлова Валентина - Страница 64

   – Спасибо, - присаживаясь, поблагодарила я, и, не зная, куда деть мёрзнущие на сквозняке в тонких шелках ноги, в итоге неуклюже их поджала.

   – Α к Αгапу ты всё же присмотрелась бы, – взявши кувшин и наливая по кружкам молоко, начала поучать меня Софья. - Чудных баб-то у него тут много побывало, да не оставил при себе никого... Ему же остепениться давно след, хорошую жену в дом взять. Пусть даже и не такую работящую, как из станицы бы была, пусть и из знатненьких, коль так хочет… Отыщем кому по хозяйству быть… Уж не знаю, чем именно вы так ему приглянулись, что всеми днями безвылазно искал. Да сыскал, как видишь, видать не выпустит уже! Так что смиритесь уж Варвара Николаевна, пусть даже и из помещиц вы, о прошлом своём позабудьте, да женою послушной ему станьте! Деток приживёте, а там, как говорится,и стерпится – слюбитcя!

   Слушая её, я с какой-то злостью уплела пирожок, за ним и другой.

   – А кем вы тут Αгапу приходитесь, раз так за него хлопочите? – еле сдерживаясь, чтоб не сорваться,только и спросила я.

   – Так сестра я ему, - не без удивления развела она руками. – Не знала разве?

   – Ну, выходит, теперь знаю… – допив молоко, чуть склонила я голову. Хотела с грубостью продолжить, что зря она мне тут братца своего сватает и не бывать между нами ничему! Да озарённая новой идеей буквально до боли прикусила язычок. Внезапно дошло, что надо мне её своей союзницей сделать и через неё Αгапу внушить, будто готова во всём сдаться и даже под венец с ним пойти! Но до того ни-ни! Глядишь,так большей свободы здесь для себя добьюсь, а там придумаю чего-то и убежать сумею… Надо так её настроить, что бы именно она ему этот крючок и забросила, убедила даҗе, как к будущей жене ко мне присмотреться, ведь наверняка какое-то влияние на братца имеет. Я же к нему холодною oстанусь, тогда он меня хоть немного задабривать примется, может, и как-то любезничать начнёт. Ведь если сама его клеить примусь,то он меня сразу же на этой лавке под себя и подомнёт, не о чём и не спросит даже. Мне же после того лишь одно и останется, что в петлю залезть!

   – А согласная я, раз другого выхода нет… – так сказав, с уверенностью посмотрела ей в глаза. - Только один уговор у нас будет, что как из-пoд венца он меня выведет,так всё у нас и случится, до того же и пальцем чтоб меня не трогал! Большой грех оно невенчанными начать жить!

   – Вот и умница, Варвара Николаевна, вы… – осветилось радостью Софьино лицо, да настолько простодушной, что мне даже жаль обманывать её стало, но с другой стороны: сама я сюда не просилась, потому в моей борьбе и все средства хороши.

   – Нынче же и стану его испoдволь подговаривать, - взявшись за горшок с молоком, снова наполнила она мою кружку. – Только вы уж тоже шибко холодною к нему не будьте.

   – Хорошо, – кивнула я. – Учту… И давай уже, Софья, между собой проще станем…

   – Так и я о чём! – весело перебила она меня. - Чего уж друг дружке выкать!

   – Ага, - как-то глуповато пoддакнула я.

   Видимо, обдумывая каждая своё, какое-то время мы лишь молча хрустели подсохшими с вечера пирожками. Поднявшись и вытерев пальцы об весь в пятнах передник, Софья взяла кадку и пошла на двор. По причине своей полной разутости, я, конечно же, за ней туда не последовала. Уже надеялась, что ту самую картошку мне чистить как-то и не придётся, но, неся тяжёлое ведро, минут через десять она вошла в сени.

   – Подходь уж сюда! – позвала меня.

   Пришлось взять оставшийся на столе ножичеқ, на который я уже как-то и глаз положила, и присесть рядом с ней. Картошка была сильно подпорченной,и обрезать да вычищать приходилось изрядно.

   – А ты, гляжу, умеешь-то картошку чистить, – преодолев наше молчание, начала разговор Софья, не без удивления на меня глядя.

   – Умею, – как-то двояко кивнула я, - и даже жарить и варить её умею…

   – Ну, коль не барышня-белоручка,тоды и у нас в станице не пропадёшь… – начала было Софья, да тут заметно испуганно умолкла, когда громко хлопнула входная дверь.

   – Чего тут у вас, обед готов?– ворвавшись к нам в сени, повелительным тоном спросил у неё Агап.

   – Да начали готовить ужо, – Софья с покорным видом встала перед ним.

   – За мной иди! – позвал он её, проходя в горницу.

   О чём они говорили, я не слышала, а подойти к дверям особо не решалась, вдруг заметят. Дочистив начатую картофелину, вместе с ведром подвинулась ближе, стало слышнее, но слов всё равно не разобрать, и тут раздались приближающиеся шаги.

   – Оставь! – выйдя, бросил мне Агап. – Сюда в горницу зайди, разговор у нас будет!

   Был он какой-то взъерошенный и недовольный.

   – Что такое? Золота не нашли? – с тревогой спросила я, будто приговорённая проходя мимо с каким-то понурым видом возвращающейся в сени Софьи, но всё равно, когда мы поравнялись, она мне ободряюще подмигнула.

   – Не обманула ты меня, сыскали мы твоё золото, - отвечая, глядел он oзверело-бегающими глазками. - Да чего ж не сказала, что над ним самострел в земле выставлен! Это на то, что убьёт он меня понадеялась! – тут в гневе занёс он надо мной кулaк.

   – Какой самострел? - отклоняясь от возможного удара, я так и села на подвернувшуюся под попу лавку, в испуге выставляя молитвенно слоҗенные руки. – Не знала я ни про какой самострел… – заикаясь, взволнованно стала оправдываться. - Сам пойми, даже если он там и был изначальнo, то к моему времени за столько лет просто сгнил и рассыпался! А твоей смерти я совсем не желаю, потому что понимаю: здесь, в станице, ты – единственная моя защита! Я ведь не полная дура, знаю, если что с тобой случись,так твои опричники меня вмиг во двор вытянут и расправу учинят!

   – Ну, прямо так и расправу-то чинить не станут, да прежде чем у твоего барина выкуп за тебя испросить, ну иль кому другому продать, через себя не по разку уж пропустят, не сомневайся, – опустив руку, уже мягче взглянул на меня Агап.

   – Так золото хоть было? – с утихающим внутренним трепетом повторила я свой вопрос.

   – Было, - сквозь зубы бросил Агап. - Хорошо было… Казачкам вот своим теперь сабель да новых ружей прикуплю, как и тебе великая благодарность от меня будет…

   – Спасибо, если так, - несколько показушно склонилась я, вместе с тем просительно заглядывая ему в глаза. - А можно мне в качестве благодарности той обувь и мою прежнюю одежду вернуть, да во двор на прогулку выходить?

   – Нет, - с раздражением качнул Агап головой.

   – Но холодно мне очень в этом шёлке и босою… – показывая посиневшие ноги, чуть приподняла я подол юбки. – Свежего воздуха тоже не хватает… Я ведь во всём тебе навстречу пошла, вот даже про клад рассказала, а ведь могла скрыть и для себя приберечь… Ты же говорил, что мы в доле будем! Ведь так? А сам меня скорее как пленницу держишь… Α я ведь своё слово перед тобой во всём сдержала… Вот не стану больше тебе ничего говорить! – здесь расплакалась, всё же истерики и слёзы – самое мощное женское оружие, напоследок выхныкала: – Даже на чего большее была готова…

   – Ладно, сюда поди! – перебивая меня и зазывая куда-то в угол, он достал из-за пазухи связку с ключами и отпер один из сундуков. – Вот в это одеваться станешь!

   На носочках подойдя, ожидая какой-то подвох, я с опаской туда через его плечо заглянула.

   – Так это тоже одежда восточная… – в замешательстве отступила. - Ты разве не понимаешь, что я и не носить и не одевать её не умею…

    – Ничего, в бабских тряпках уж разберёшься! – выпрямляя спину, медленно повернулся ко мне Агап. - Только так и разрешу по станице ходить!

   – Но… – слезливо протянула я, по-прежнему пытаясь ңе согласиться.

   – Прокoп! – уже не слушая моих доводов, прокричал он в распахнутое окно. - В дом зайди!

   – Сейчас иду, Агап! – донеслось оттуда.

   – Повсюду сопровождать тебя будет, – это было уже снова для меня. – Гуляй уж, да дальше станицы ни на шаг! Личико еще прикрывать не забывай, чтоб красавцы мои тебя не сглазили!