Старуха (СИ) - Номен Квинтус - Страница 20

Из наркомата Вера вышла довольная, хотя глаза и пощипывало: для полноты эффекта она перед тем, как войти в кабинет, палец, которым потом терла глаза, слегка измазала бромацетофеноном. Гадость попроще, чем пресловутый CN, не такая ядовитая — но слезу выжимает не хуже — зато воняет не так сильно. Платочек с нейтрализатором в нее заготовлен был заранее — и подготовка оказалась не напрасной, а с такой бумажкой…

С бумажкой она тут же, никуда не сворачивая, пошла в горком партии — а там все же нравы были попроще и уже через полчаса Вера разговаривала Николаем Александровичем Углановым, который был первым секретарем этого горкома. Правда, первый секретарь очень удивился при виде Веры, но та сразу «расставила точки над i»:

— Николай Александрович, только не надо шутить про то, как меня в детстве кормили. Я и сама знаю, что плохо — но меня направили не об этом беседовать. Вопрос очень простой, и я займу у вас буквально пять минут — а товарищ Луначарский, мне кажется, его намеренно саботирует… В общем, как вам, вероятно известно, ВСНХ объявил конкурс на разработку синтетического каучука — и в лаборатории процессора Зелинского этот каучук смогли получить. Но чтобы получить его достаточно для предоставления в комиссию ВСНХ, у университета просто нет…

— Я деньгами не распоряжаюсь.

— У университета просто нет места. Места нет, не возможностей — и мы хотим всего лишь попросить передать университету — или химическому институту при университете — простаивающего газового завода в Лианозово и пустыря вокруг него.

— Это, вероятно, можно сделать… а завод точно простаивает?

— Его еще в шестнадцатом закрыли, он уже развалился наполовину — но комсомольская организация университета его осмотрела, мы его силами студентов восстановим быстро. И на пустыре недостающее сами же и построим.

— А… а зачем вам этот газовый завод?

— Этот каучук синтетический как раз из газа и делается светильного, так что завод нам точно нужен. Просто одного этого завода мало, там еще кое-что выстроить потребуется… немного, мы, студенты, справимся. И летом, думаю, уже сможем запустить производство каучука, который сейчас за бешеные деньги за границей закупается.

— Знаешь что, девоч… знаете что, девушка, я по этому вопросу не очень, вам бы к Куйбышеву обратиться. То есть если Валериан скажет, что завод этот университету передать нужно, то я документы за полчаса подготовлю. Но только если он распорядится.

— Если узнает, что мы каучук придумали, то точно распорядится. Но как он узнает-то? Как мне к нему попасть и об этом рассказать?

— Да не визжи ты так, сейчас все решим, — недовольно поморщился Николай Александрович, хотя Вера вроде и не очень громко говорила. Ну да, добавила нотки «капризной девчонки», но в меру, без особого фанатизма. А товарищ Угланов снял трубку телефона:

— Быстро соедините меня с Куйбышевым! Валериан, тут у меня товарищ из университета, говорит, что они задачу по искусственному каучуку решили, но Луначарский им производство наладить не дает. Нет, я же ничего в этом не понимаю… А давай она сама тебе все расскажет… девушка, вы через полчаса к Куйбышеву зайти сможете? Я вам машину дам доехать… Да, она через полчаса у тебя будет. Зовут ее — он посмотрел на предписание — Синицкая Вера Андреевна. И да, ты там предупреди: она очень молодо выглядит, пусть народ не дергается… Так, — продолжил товарищ Угланов, — вы пять минут в приемной посидите, я машину вызову и вас отвезут. А что, с этим каучуком на самом деле настолько все серьезно? Валериан… Владимирович даже какое-то совещание отменил, так что вы уж меня не подведите!

С Куйбышевым у Веры все получилось гораздо веселее, хотя и он поначалу на нее уставился с недоумением. Но длилось оно недолго, и Вере даже не пришлось рассказывать про «голодное детство»:

— Ну да, Николай говорил, что ты выглядишь… так что у вас с каучуком? В Ленинграде тоже вроде обещали его сделать довольно скоро… и как вам Луначарский мешает?

— С каучуком у нас хорошо, даже замечательно: синтезировали мы его, причем из светильного газа — то есть фактически из угля, а не как в Ленинграде, из спирта. Спирт и для других применений очень даже неплох…

— А, на тебя глядя, и не скажешь…

— Я про применение в химии говорю, в том же производстве порохов без него никак, да и в производстве мыла он может быть крайне полезен. Но мы сунулись было к наркому просвещения — а он нас даже слушать не захотел. Предложил вообще в конце февраля к нему придти, а сейчас, вы уж извините, просто послал нас… я университет имею в виду и университетских профессоров вместе с комитетом комсомола. Но нам-то всего и нужно… сейчас, вот, смотрите здесь на карте: вот этот заводик полуразрушенный — мы его можем силами студентов восстановить. Еще вот тут, рядом, пара домишек — тоже стены одни остались, но подправить несложно, мы здесь химлабораторию откроем. И если сейчас все это университету передадут, то уже в конце лета, а может и раньше, на этом заводике будет выпускаться по двести килограммов синтетического каучука… в час. Я понимаю, что этого стране мало — но нам же нужно отработать технологию, а вот когда все заработает, можно подумать и о строительстве большого завода.

— Двести килограммов в час?

— За год примерно полторы тысячи тонн получится: заводик-то опытный будет. Но за зиму, получив опыт и отработав все процессы, мы — я имею в виду ученых университета — так вот они подготовят проект завода мощностью тысяч так на двести в год.

— И всё сами сделаете?

— Сделаем. Только все же кое-что для этого университету понадобится из того, что мы сами сделать не сможем: стекло, металл разный — немного, но, сами понимаете, ни студенты, ни профессора трубы те же стальные не сделают. Опять же кирпич для постройки лаборатории, лучше мытищинский, цемент. Еще бы хорошо автобус получить чтобы студентов в лабораторию возить, а лучше два автобуса…

— Так, аппетиты разгораются. А ты думаешь, я все так сразу и запомню?

— Уверена что нет. Но я же не просто так секретарем комитета избрана, у меня все заранее подготовлено. Вот проект сметы, вот списки материалов и оборудования — там отдельно указано, без чего не обойтись, а что можно и попозже получить… немного попозже, вот штатное расписание для строительного отряда, вот штатное расписание для самого опытного завода.

— Вы, гляжу, хорошо подготовились, все документы составили.

— Я старалась.

— Ты? Это ты все подготовила?

— Ну я же секретарь…

— Профессиональный ты бюрократ, но это и правильно. Но… откуда опыта-то набралась документы готовить?

— Живу долго, опыт сам пришел.

— Долго? И сколько же тебе?

— В январе девятнадцать стукнет, но возраст разве годами меряется? Меня в университете старухой прозвали.

— Ну… судя по качестве бумаг… — тихо произнес Куйбышев, — не напрасно прозвали. Кто от университета ответственным будет по этой работе? Профессор Зелинский?

— Он студентов учит и кучу исследований ведет, некогда ему. Давайте я ответственной буду.

— Ну что же, сама напросилась — сама и ответишь. Вот, специально резолюцию накладываю: ответственной от университета назначается товарищ… Старуха. Как там тебя по фамилии, а то уже подзабыл…

— Пишите просто: Старуха. Так всем понятно будет, в университете меня иначе только человек пять и называет — а кто такая Старуха там каждый знает.

Вообще-то, когда Вера выбирала для университетского опытного заводика Лианозово, где в «новой жизни» не была вообще ни разу, она знала что именно просит. Старый гаховый заводик был выстроен еще в начале века — вероятно одновременно с постройкой станции Бескудниково, и, скорее всего, для освещения этой станции и предназначался. Но весной четырнадцатого в Бескудниково пришло электричество (на станции поставили свой генератор аж на семьдесят с чем-то киловатт мощности) — и газ стал не нужен. А местное население по каким-то причинам не разобрало строения на кирпичи (только железный газгольдер украло на металл), и Вера Андреевна уже где-то в начале тридцатых там рассматривала возможность приспособить строение под химическое производство.