Санклиты. Кара Господа (СИ) - Амеличева Елена - Страница 35

— Замок, который запирается на ключ, — огорошил меня Драган. — Не волнуйся, он будет у тебя, — торопливо заверил мужчина, надев это уродство на запястье и тут же положив ключик на мою ладонь.

— Выглядит ужасно, — констатировала я, рассмотрев браслет. — Чувствую себя рабыней какой-то!

— Это только на сегодня, — Горан притянул меня к себе и поцеловал. — Потом можешь выбросить его! Кстати, может, это поможет? — улыбаясь, он надел на мою шею золотое колье из листиков с дрожащими на них капельками «воды» и положил на ладонь серьги в комплект.

— Спасибо, но…

— Не нравится?

— Горан! — я высвободилась из его объятий. — Мне не нужны дорогие подарки. Не обижайся, но это создает ощущение, что ты пытаешься меня купить, а это неприятно.

— Ну что с тобой делать?

— Понять и простить! Я надену это сегодня, но потом верну, хорошо?

— Как скажешь. — Он улыбнулся. — Все уже собрались. Мне нужно переодеться в смокинг с бабочкой. Как будешь готова, спускайся.

— Ради того, чтобы увидеть тебя в смокинге, да еще и с бабочкой, я и в ад спущусь!

— Ад пуст, все черти здесь. — Пробормотал санклит, отводя взгляд.

— О, Шекспир! Ты полон сюрпризов!

— Твое удивление мне вообще-то не льстит! — он расхохотался.

— Извини. Все, иди уже. — Я почти что вытолкала его за дверь, примерила серьги и тут же сняла.

Красивые, но сюда отлично подойдут бриллиантовые капельки на длинных золотых перевитых ниточках, доставшиеся мне от мамы. Они всегда со мной. Там тоже есть крохотные листики, так что практически комплект получится.

Я нашла в сумке маленький бархатный мешочек, надела серьги и удовлетворенно улыбнулась. Каждый раз, как маленькие слезинки, покачиваясь, защекочут шею, буду вспоминать о маме и чувствовать ее поддержку и защиту.

Теперь я готова. Хотя нет, есть еще кое-что. Я достала небольшой зеленый флакон в форме паруса из косметички. Духи, которые Глеб заказал для меня, когда мы были в Провансе. Легкие, свежие, с нотками только что скошенной травы и цветочным флером. Почти закончились. Ничего, когда мы увидимся, попрошу брата подарить еще одни. Я нанесла пару капель на тело и мечтательно улыбнулась. Теперь и Глеб будет незримо присутствовать рядом. Все, готова!

Саяна

Глубокий вдох. Бояться нечего. Все будет хорошо. Я начала осторожно спускаться по лестнице, приподняв подол, чтобы не наступить на платье. А что, веселая была бы картинка, если бы мне пришлось кубарем скатиться по ступенькам на глазах у всех, кто собрался внизу!

Из груди вырвался смешок. Понятно, нервы. Еще один глубокий вдох. Ровный гул из голосов и музыки, разбавленный всплесками смеха, с каждой ступенькой становился все громче. Но когда весь зал оказался перед моими глазами, все стихло.

Вот так, наверное, чувствовал бы себя русский партизан, приземлившись на парашюте в центре Берлина во время Второй мировой.

От волнения я не видела людей, это просто была яркая разноцветная шевелящаяся масса с миллионом глаз, каждый из которых дулом пистолета был нацелен на меня.

Чего я волнуюсь? Мое платье все равно самое красивое! Хотя это значит, что все присутствующие особы женского пола меня уже ненавидят. Ничего, буду держаться поближе к мужчинам. А сколько из них санклиты, интересно? Черт, эту мысль надо было думать раньше.

Всем выйти из сумрака! Где же ты, Антон Городецкий, когда так нужен? Ой, мама! Наверное, я поджала бы хвост, если бы он у меня был. Но, раз его нет, улыбаемся и машем. Вернее, спускаемся.

Мгновенно вспотевшая ладонь намертво сжала перила, я качнула головой, чтобы почувствовать, как мамины сережки щекочут шею, вдохнула аромат духов — Глеб рядом, и начала пересчитывать ступеньки дрожащими ногами.

Замерев на последней, я подняла голову и утонула в глазах Горана. Его бессовестные чертенята, как всегда, танцевали румбу. Он протянул руку. Мне удалось грациозно вложить в нее свою ладошку и завершить спуск с королевской грацией. Теперь бояться нечего. Можно и Наташей Ростовой себя повоображать.

— Ты прекрасна! — прошептал хорват, целуя мое запястье. — И потрясающе пахнешь!

— А ты похож на пингвина. С бабочкой.

Он склонил голову, пряча смешок, и увлек меня подальше от гостей.

— Будешь шампанское?

— Лучше стопку водки. Да шучу, шучу. — Я сжала тонкую ножку фужера. — А может, и нет. Так что делать дальше? Ждать полуночи, терять туфельку и улепетывать?

— Ты уже пыталась.

— Черт, ты прав.

— Я не черт.

— Не факт. — Я пригубила игристую жидкость, разглядывая игнорирующих меня роскошных женщин в туалетах стоимостью в годовой оборот нашего фонда и мужчин, с интересом поглядывающих в мою сторону.

Горан проследил за моим взглядом, скрипнул зубами и взял меня под руку.

— Пойдем в кабинет.

Не слушая возражений, ревнивый санклит успокоился, только когда за нами закрылась тяжелая дверь.

— Ты зря переживаешь. Не съедят же они твою гостью!

— Это не смешно. — Мужчина присел на край письменного стола и привлек меня к себе. — Не говори так, пожалуйста!

— Хорошо. — Я поправила его волосы и слегка коснулась шеи. — А в чем вообще смысл этого праздника?

— Представить тебя. — Его взгляд затуманился. — Заявить, что ты под моей защитой.

— Не понимаю.

— Я объясню чуть позже.

«Саяна, будь осторожна. Горан публично объявил тебя матерью своего будущего наследника. Это смертный приговор. Женщина, беременная от санклита, всегда погибает в родах». Корявые буквы заплясали перед глазами. Так некстати. Сердце тоскливо заныло.

— Что с тобой? — Драган обеспокоенно нахмурился и еще крепче обнял.

— Ничего. — Я отвела глаза и уперлась руками в его грудь, чтобы отстраниться, но с таким же успехом можно было пытаться сдвинуть дом. — Отпусти!

— Что с тобой?

— Ничего! — я умудрилась с силой оттолкнуть его как раз в тот момент, когда мужчина разжал руки, и, отлетев от него, угодила прямиком в чьи-то объятия.

— В раю штормит? — с усмешкой произнес мелодичный женский голос.

Поглаживая мою руку, меня довольно крепко обнимала потрясающе красивая женщина. Я замерла, глядя на нее. Брови вразлет, огромные ореховые глаза с пушистыми ресницами, как говорили раньше — томные, с поволокой, пухлые губы, которые даже мне захотелось поцеловать, водопад роскошных каштановых кудрей изпод тиары, подчеркивающей молочную белизну нежного овала лица. Да она безупречна!

Не знаю, сколько длилось мое замешательство. Словно со стороны я смотрела, как побледневший Горан бросается к нам, силой вырывает меня из объятий этой богини и отводит к окну. Хотелось потрясти головой, словно в ухо попала вода, чтобы развеять морок. Но глаза сами собой притягивались к незнакомке. У нее и фигура оказалась под стать — придраться при всем желании не к чему!

— Думала, что этих кружев уже нет, — не сказала, а скорее пропела женщина, буквально ощупывая взглядом мое платье. — А ты сумел найти, Горан. Удивил!

Почему-то показалось, что этот факт ее раздосадовал. Но медовая улыбка скрыла подтекст и отвлекла внимание на небольшую щербинку между передними зубами, которая неимоверно шла ей, добавляя в безупречно ограненный образ перчинку. Мой дед называл таких женщин бедовыми. Да, она явно из таких.

— Красивые серьги, дорогая. — Незнакомка склонила голову набок, разглядывая их. — Где-то я их уже видела. Знакомая вещичка, да, милый? — ее глаза переместились на хорвата.

Хм. Милый?

— Саяна, это Лилиана. — Проигнорировав вопрос, Горан встал рядом со мной. — Лилиана — Саяна.

— Приятно познакомиться. — Кашлянув, пробормотала я.

— Овца в волчьей шкуре. — Больше не обращая на мою персону внимания, презрительно бросила женщина. — Сдается мне, ты совершил неравноценный обмен. Уверен, что она того стоит?

— Прекрати!

— Ты не в духе сегодня? Или новая игрушка не радует? Оставь ее на полчаса со мной, научу всему, что ты любишь.