Трудоголик (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 12

— Внутри наличность на три месяца вперед и три аккумулятора — спрячь их поглубже, а то они там на вес золота. Осталась ещё одна деталь. Позволишь?

Он протянул руку ко лбу, я инстинктивно отстранился.

— Что именно?

— Я должен поставить заплату безопасности на твой зрительный канал. Чтобы коллеги не смогли прочитать через теневые образы твои воспоминания. Иначе все мои попытки сделать тебя моим агентом обречены на провал.

— Да, это полезно. Пропатчить надо, конечно.

— Закрой глаза…

Я закрыл. Он коснулся лба, что-то гулко щёлкнуло в голове, и что-то как будто поменялось в сознании. Открыл глаза — голова немного кружилась, я на всякий случай попытался вспомнить что-то из прошлой жизни и… вспомнил, отлично вспомнил тропинку от дома до работы. Только как будто с задержкой и нечёткую, размытую картинку.

— Вроде бы работает.

— Хорошо, очень хорошо. По остальным задачам — проинструктирует Тизири. Ну, готов?

— К чему? А! Прямо сейчас? Ну, хорошо.

— В добрый путь!

Халиб выставил руку, чтобы пожать, но только я коснулся ее, как свет моргнул.

Теперь я стоял уже не на скале посреди оазиса в пустыне. Было пасмурно, гораздо темнее и холоднее, чем секундой ранее, свет освещал тусклый не то факел, но то — газовый рожок на стене напротив. Сама стена была грязная, с облупившейся серой штукатуркой, за которой виднелись вполне привычные красные кирпичи.

Я стоял посреди самой что ни на есть подворотни — тесной узкой арки, с одной стороны которой виднелись тусклые огни двора и чьи-то мрачные силуэты, а с другой — доносился шум, голоса, стук по мостовой, крики. Протёр глаза — сначала показалось, что что-то случилось, но потом понял — просто наступили сумерки. Вероятно, здесь был другой часовой пояс, западнее, чем я только что находился.

Повернулся и выглянул на улицу.

Улица была широкой, но почти безлюдной, от тротуара она загораживалась стройным рядом фиолетовых ёлочек, пара из которых, однако, были сломаны и повалены на бок. Брусчатку пересекали рельсы, где-то за поворотом гремел трамвай, а по улице проезжала машина, больше походившая на карету. Такую я видел только в музее — маленькая, квадратная, словно сделанная криворуким сварщиком, с единственным лобовым стеклом, круглыми фарами и брезентовой крышей, самой примитивной конструкции. Двигалась, впрочем, почти бесшумно.

Дома на улице стояли весьма похожие на те, что я ежедневно наблюдал на Васильевском острове — трёх или пяти этажей, кирпичные, некоторые с витиеватыми узорами и колоннами, но чаще — простые, чем-то похожие на хрущёвки. Несмотря на сумерки, лишь в некоторых окнах горел свет. Пара домов в конце улицы отличались — они больше напоминали небольшие башни с остроконечными крышами, рядом с которыми возвышались мрачные высоченные статуи.

— Мультикультурный город, — пробормотал я.

И я угадал — из-за угла выскочила стайка детворы, в серых пальтишках, с такими же треуголками, как у меня. Среди них я впервые увидел людей — двух двух русых, абсолютно славянской внешности мальчуганов, ребенка-гмоннийца непонятного пола, с длинным зелёным носом и копной ярко-рыжих волос, а также человеческую девочку постарше. Её национальность я определить не смог, но напоминала она не то китаянку, не то японку. Увидев меня, все замедлили бег, сложили ладони и коротко поклонились. Я ответил кивком, проводив взглядом, обернулся и… В ужасе отпрыгнул назад. На меня мчался всадник, восседающий на странном звере. Ростом с лошадь, мускулистые когтистые лапы, одетые в странные не то ботинки, не то перчатки, роскошные грива и хвост, а морда… с метр длиной, маленькими глазами-бусинками и длинным языком.

— Муравьед… чёрт, это был гигантский муравьед! — пробормотал я.

С обратной стороны на меня шли трое. Один гмонни — необычно крупный, всего на полголовы ниже меня, и гораздо более плечистый. А также два соплеменника Рюрика. Один — почти альбинос, с бледно-жёлтыми пятнами на руках, второй — наоборот, смуглый и сравнительно худой. Все были одеты в рваные серые свитера и оказались весьма разговорчивыми.

— Откуда взялся?

— Барин!

— Не местный!

— Барин, закурить дай!

— Хороший чемодан. Хороший!

Я отступил назад и оглянулся на улицу. Из арки вышел ещё один гмонни — совсем не похожий на первого. Смуглый, весьма высокий, в строгом армейском костюме и фуражке. Под лицом была густая, длинная борода, а нос его выглядел гораздо короче, чем у тех, что я видел ранее, и вообще, чертами лица он больше походил на какого-нибудь кавказца, чем существо другой расы.

А вот в руке у него была длинная пищаль.

Глава 8

Теньгород

[0,5/10]

— Документы! — рявкнул он — абсолютно по-русски.

Я машинально отодвинулся ближе к странной компании, приблизившейся ко мне, и сунул руку в нагрудный карман. Неожиданно, там оказалась потёртая картонка. Я достал, раскрыл и прочитал. Слева виднелись твёрдая и слегка размытая чёрно-белая фотокарточка с моей физиономией, чья-то печать, а справа — пять строчек текста странным курсивом:

PASSPOLT

Stanislav Oltov, мale

Buln: 1 d 38 w 10348 y.

B Place: Tholnia, Nakakava prov, Suba settl.

Full light — Nakakava plefec, 2 d 40 w 10368 y

Мастерству Халиба стоило позавидовать — учитывая, что всю мою амуницию он создал одним щелчком пальца, можно было предположить, что его Алгоритмы работают по каким-то шаблонам. Значит, новая гражданская фамилия у меня теперь Олтов, понял я, а родился я в какой-т Толнии, или Тхолнии — чёрт разберёт. Интересно, какой сейчас год по местному календарю? И что это за страна, где японские названия, но английский язык?

Отдал документ солдату — так и захотелось, почему-то, назвать его «стрельцом», тот хмыкнул, сразу подтянулся, выдал бумажку обратно и странным образом отдал честь — приложил тыльную сторону ладони ко лбу.

Следом документы синхронно вытащили уличные бандиты — почти такие же бумажки, как и у меня. Проверил «стрелец» их также быстро, затем хмыкнул:

— Комендантский через час, поспешите, — и отправился восвояси.

Трое бандитов, впрочем, уходить никуда не собирались — как только арка опустела, один из скра ловко перегородил мне дорогу и схватил меня за плечо. Крепко схватил, ключица едва не хрустнула. Они обступили всё теснее, и гмонни бросил приятелю:

— Продадим? Верёвку давай.

— Чемодану посмотрю, — сказал скра.

— Вы в курсе, ребята, кого вы сейчас пытаетесь… — начал я.

Но увидел, как скра достал нижней левой откуда-то из-за пазухи нехилых размеров моток верёвки.

— [Тоташтыру Урнаштыру]!

Я уже догадывался, что это не конец, но перспектива оказаться где-то на невольничьем рынке не очень радовала. Мне хватило двух секунд, чтобы войти в Алгоритмы и вызвать Халиба. Примерно в этот же момент меня схватили аж шесть рук сразу, мои запястья оказались связаны, но знакомое бородатое лицо уже возникло передо мной. У меня не было и надежды, что какая-то часть силы успела восстановиться за такой короткий промежуток, но, удивительно — телепатическое соединение прошло.

— Что? Я же сказал, что некогда. А, ага, я вижу, что происходит, сейчас.

Три короткие вспышки — и все мои неприятели исчезли, подняв маленькие вихри пыли с дороги от образовавшегося вакуума.

— Ну, пока…

— Стой! Спасибо, конечно, но, пожалуйста, скажи! Какого хрена у меня нет оружия, я не знаю, куда идти, а мана кончается быстрее, чем… чем здоровые позвоночники у айтишников.

Я иногда бываю мастером внезапных аналогий — видимо, это профессиональное. Как это часто бывает, ответили мне всего на один вопрос.

— Разбирайся. Сейчас, погоди минут пятнадцать, с тобой свяжется техподдержка — правнука своего отправлю.

— А эта твоя Тизири?

— У неё дежурство, я же говорил, что до вечера занята. Ладно, — он поморщился и кивнул. — Перенаправляю к дежурному консультанту — правнук мой, подожди, он подключится.