Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку - Сокол Лена - Страница 6

– Знал, конечно, – кивнул он, сдерживая смех. – А что мне здесь, одному сидеть, как дебилу?

И заржал.

– А ты и есть дебил. Нет, даже хуже! Дегенерат, блин, недоделанный!

Я так растерялась, что не знала, то ли вскочить, то ли остаться сидеть приклеенной своим новым пальто к чертовой скамейке. Или разрыдаться, как маленькой. Потому что слезы отчаяния уже подкатили, прозрачной пеленой накрыв зрачки. В горле встал ком, лишивший меня дара речи.

– Эй, не обзывайся. – Он нагнулся, заглядывая мне в лицо. Заметил дрожащую влагу в уголках глаз, нахмурился. От улыбки не осталось и следа. – Это не культурно.

Сказал растерянно и смущенно, видимо, понимая, что я готова вот-вот расплакаться.

– К-культурно? – Сглотнула, пытаясь подобрать слова. – Да что ты знаешь о культуре, чертов обдолбыш?!

Его глаза удивленно распахнулись. Но мне уже было все равно. Опоздала на зачет, к которому усердно готовилась, не повидалась со Стасом, испортила новое пальто, на которое так долго копила! Что еще может быть хуже?! Поэтому мне совершенно было наплевать, задену ли я его чувства, обзываясь.

Вскочила, буквально вынырнув из рукавов пальто, и принялась отклеивать его от скамейки. Медленно и осторожно. Сопровождая сие действо смачными ругательствами, качеству и количеству которых позавидовали бы все работники сапожных мастерских вместе взятые.

– Все, я понял. Понял. – Парень вдруг встал, нависнув надо мной черной тенью, и зачем-то вытянул руки. – Не нужно было так шутить. Дай помогу, не ругайся, а то у меня кровь из ушей сейчас потечет.

– Убрал свои грабли, живо! – Отмахнулась я, чувствуя, как предательски трясется нижняя губа.

– Послушай, ну. Я уже понял, что поступил подло. – Он совершенно не интересовался тем, как поживает его собственная одежда. Суетливо крутился вокруг меня, боясь, видимо, разозлить еще сильнее и не решаясь помочь. – Глупо получилось, да.

– Глупо?! – Я силой рванула пальто, перевернула его, оглядывая испачканную спинку, и еще раз грязно выругалась. – Это ты называешь глупо? Чертов придурок! Ты все мозги себе, что ли, прокурил?

– Да я не…

– Посмотри, что ты наделал. Ты на хрена меня заставил сесть сюда, если сам уже вляпался?

– Ну, – он виновато посмотрел, почесывая шею, – одному не так стремно.

– Что?! – Подняла на него взгляд, бессильно сотрясая в воздухе крашеным пальто.

Парень казался искренне растерянным и смущенным. Прикусил губу, ссутулил плечи, согнулся в три погибели, все еще загадочным образом оставаясь выше меня на полторы головы.

– Я думал, это будет веселым способом познакомиться.

– Познакомиться? – Мне казалось, я вот-вот взорвусь, настолько гнев переполнял сейчас мой рассудок.

– Ну, да… – Он опустил голову с виноватым видом.

– С кем? С тобой я должна знакомиться?! Посмотри на себя!

– А что со мной не так? – Парень честно оглядел свой прикид, не забыв посмотреть и на ядовито белые кроссовки. – Вполне хорош собой, девушкам нравится. Можно сказать, красавчик.

– Красавчик? – У меня даже опустились руки. – Где красавчик? – Посмотрела по сторонам, пожала плечами. – Ты что ли? Не смеши меня.

– А что тебе не нравится? – Он выпрямился, выпячивая грудь колесом.

– Да подойди ко мне на улице такой, – показала в воздухе пальцами кавычки, – «красавчик» – я бы бежала, не оглядываясь.

– Ага, пока бы не навернулась, – усмехнулся неудачливый шутник, напоминая о небольшом конфузе, произошедшем со мной несколько минут назад.

– Ты у нас, значит, любитель поржать? Весело тебе?

– Ага.

– Тупой подкат, ясно? Не хватило ума на что-то вменяемое?

– Послушай, – осторожно начал он, взмахнув руками, – я, правда, не подумал.

Я готова была зарычать от кипевшей во мне ярости. Вывернула пальто, скрутила и бросила ему в руки.

– На, мне оно больше не пригодится. Можешь носить. С такой росписью, – указала на его татуировки, растянувшиеся от уха до груди, – на полосы краски во всю спину никто и внимания не обратит.

Поправила сумку на плече, бросила на него последний негодующий взгляд, и сорвалась с места, точно гоночный болид. Только бы свалить отсюда поскорее, закрыться в своей комнате и колотить кулаками подушку, пока не полегчает.

– Эй, куда ты? – Послышалось вдруг за спиной. Он сказал это обескуражено и, я бы даже сказала, жалобно. Видимо, ему не очень понравился тот факт, что придется идти по улице в таком виде. – Это же всего лишь… пальто!

– Что?! – Знаете, так оборачиваются в крутых боевиках. Или в старых добрых комедиях, где Марлон Уэйэнс говорил: «What did you say about my mama?!» Наклонял голову набок, плющил возмущенную физиономию и палил по злодеям из пушки. «Ба-ба-ба-бах!»

Я молниеносно преодолела расстояние обратно до обидчика и ткнула пальцем в его грудь (была бы пушка, вышло бы эффектнее). Ну и что, что невоспитанно. А насколько воспитанным было приглашать меня присесть на свежевыкрашенную лавку?

– Всего лишь пальто, значит? Да?! Для тебя это, конечно, всего лишь пальто. А мне пришлось вкалывать, чтобы его себе купить. Целых полгода! Понятно?

Конечно, я не планировала его разжалобить. Просто хотела, чтобы этот холеный мерзавец хоть на секунду задумался, что не всем все так просто достается в этом мире.

– Ох, прости, коротыш. – Выдохнул он с сожалением. – Я же не знал.

– Кто? – Аж волосы зашевелились на голове. – Это я – коротыш? – Посмотрела на него снизу-вверх, наливаясь краской от возмущения.

– Ага, такая малышка и так прикольно злишься. – Пожал плечами парень, улыбаясь.

Кто он такой? Откуда взялся и почему считает себя вправе рассуждать о моем росте и поведении? И смотрит на меня так…свободно, открыто. Чуть наклонив голову и приподняв брови, словно потешаясь.

– А ты… ты… долговязый! – Взвизгнула я.

И снова ткнула пальцем ему в грудь. Сильно и, надеюсь, больно. Даже желтый лак с ногтя чуть не отпал. Могла бы – ввинтила бы ему этот палец прямо в мозг, будто саморез.

– Метр с кепкой. – Усмехнулся парень.

Мои глаза полезли из орбит. «Ах, вот ты как, значит!»

– Дядя Степа! – Парировала я.

Он оставался совершенно невозмутимым. И продолжал насмехаться, глядя с высоты своего роста.

– Мелочь пузатая.

– Гулливер!

– Карлик.

Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Верзила! – И топнула ногой.

Парень наклонился ко мне, еле сдерживая смех.

– Крошка. – Сказал это почти ласково, приблизившись к моему лицу на расстояние, показавшееся почти критическим. Меньше двадцати сантиметров от моего носа.

– Жердь! – Наверное, с таким бессилием и отчаянием гавкала бы Моська на слона.

– Все, сдаюсь. – Он рассмеялся, прижимая мое пальто к своей груди. – Я куплю тебе новое. Хорошо?

– Пошли. – Радостно указала я в сторону дороги. – Тут недалеко есть магазин.

– Не сейчас, – замялся незнакомец.

– А что такое? – Усмехнулась я. – Мамину карточку дома забыл? Вот печалька!

– Я что, похож на маменькиного сынка? – Он вопросительно склонил голову.

– Еще как. На зажравшегося прожигателя жизни похож.

– Я? – Кажется, парень не верил моим словам.

– Да. – Я воинственно сложила руки на груди. – На ленивого, наглого и хамоватого прожигателя жизни. Вот!

– Сдурела.

– Я? Ты – сдурел!

– На себя посмотри. – Парень устало вздохнул и в который уже раз покачал головой. – Козявка, а ругаешься, как слесарь.

– Лучше на себя посмотри. Ты попал в плен к татуировщикам? Или уснул на свежем граффити? – Я гордо задрала подбородок. – Тебе еще и придется идти сейчас по улице, как бомжу. Вон, смотри, вся задница в краске. Спина – та же фигня.

– Нормально я выгляжу. – Даже не собираясь, рассматривать свои тылы, заявил незнакомец.

– Скажи это своему отражению в зеркале. – Я закатила глаза. – Часто будешь повторять и сам поверишь. А пока у тебя такой видок… с которым в приличное место вряд ли пустят.

– Ну тебя, – почти обиженно произнес он и поджал губы.