Великий и Ужасный 6 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 10

шестую главу сделаю платной, чисто по маркетинговым соображениям, чтобы книжка выскочила в ГН. потом расширю бесплатный фрагмент как обычно — до 11 главы, как только допишу эти самые 11 глав. или буду увеличивать бесплатный кусок по мере написания

Пекло — это и существительное и глагол одновременно. Зависит от ударения. Тут актуальны были оба значения.

Ну как обычно народ себе представляет пекло? Именно таким образом всё и обстояло.

Иссушенная, раскаленная пустыня с ручейками из лавы, витающим в воздухе пеплом, от которого тянет блевать и чихать, потому что целые комки этой субстанции так и норовят забиться в глотку и нос. Жарко так, что хочется снять с себя одежду вместе со шкурой, пить охота неимоверно, но всю воду выхлебал один засраный гоблин, который теперь страдал и булькал на плечах у тролля.

— ТР-РАК!!! ВЖУХ! — треснула поверхность земли и взорвалась целым потоком кипятка пополам с грязью, паром и камнями, которые со свистом взлетели в воздух и потом градом обрушились на землю.

Мы наддали как сумасшедшие, и подошвы наших ботинок плавились и обугливались, и брызги горячего вара, попадающие на открытые участки кожи, заставляли нас вздрагивать, и орали и матерились мы все как один. Я подхватил Эсси на руки, несмотря на сопротивление — и ускорился, Хурджин шуровал ногами как чертов паровоз — поршнями, а маги… Маги, падлы, были магами. Все у них не как у людей, а с подвыпердом!

Ермолов уподобился паукану: он и не думал топтать бренную землю самостоятельно! Выпустил из-под плаща несколько этих своих темных плетей-щупалец, и использовал их как ходули. Я тут же вспомнил и Витеньку, и доктора-осьминога, и Вдовушку, и тех киберэльфов на мосту… Но двигался быстро, что и говорить, от нас с Хурджином не отставал!

А светлая волшебница и вовсе окуталась ярким белым сиянием, закрыла глаза — поднялась в воздух, сантиметрах в тридцати над землей, и полетела вперед, со средней крейсерской скоростью в 15–20 километров в час. И как после такого магов не ненавидеть? Читеры, читеры, намного более читерные чем всякие резчики и шаманы!

Я бежал, обливался потом, татау полыхали, накачивая мышцы сверхъестественной мощью, легкие горели, от ботинок осталось одно позорище, и ступни мои уже чувствовали обжигающий грунт. Эсси пару раз порывалась соскочить с моих плеч, но хрен там — она мне нужна живая-здоровая, иначе кто меня будет лечить и жалеть?

Хурджин не отставал: может духи помогали, а может троллячий организм усиленный моими татау вполне себе справлялся. Тролли — это… Это тролли! Двужильные скотинки. Даже — четырехжильные.

— Однако, скоро закончится… — начал он, но очередной поток кипятку из-под земли чуть ли не под самыми нашими ногами заставил синего заткнуться, и дальше мы бежали молча — пока пекло не закончилось, и не превратилось в каменистые холмы.

— Ах, черт, — сказал я и аккуратно ссадил эльфийку, и ляпнулся на камни. — Ох, зараза!

И ухватил себя за ступни. Потому что ботинок там вообще не осталось, вместо подошв были одни дырки! Обгорелая моя кожа отваливалась прямо кусками, и это было очень больно и мерзко, но регенерация работала вовсю, так что умная Эсси тут же выдернула из патронташа два протеиновых батончика — один мне, другой — Хурджину.

— Кушайте, мальчики, а я пойду уши Кузе надеру. Короткая дорога, а? Иди сюда, гоблинская Сусанна Иванова, я тебе сердечный приступ организую!

— Почему Сусанна Иванова? — срывая с себя остатки ботинок поинтересовался я. — Что это за присказка такая эльфийская?

— Эх, темнота! — сказал Ермолов, который выглядел довольно свежим и явно радовался моему потрепанному состоянию. — Сусанна Иванова — это национальная российская героиня! Она войска ганзейских гномов во время Смуты семнадцатого века в леса завела, под стрелы эльфийских добровольцев…

— И что — погибла? — уточнил я на всякий случай.

— Нет, с чего бы? — удивился Хурджин, который, похоже, тоже знал эту историю. — Она так-то пальцем показала, мол туда ходи, сюда не ходи — и сдриснула, однако. Хорошо быть живым героем, так-то. Мертвым героем быть не хорошо!

— Однако, бабы — гораздо хитрее мужиков, — печально констатировал я, припоминаю нашего бедолагу Сусанина. Тот-то помер.

— Абьюз! Буллинг! Газлайтинг! Виктимблейминг! — орал Кузя, когда Эсси его настигла и форменным образом лупила по заднице. — Шейминг! Моббинг! Эйблизм! Нет! Не эйблизм, нормальный я! Нор-маль-ный ваще-то! Бабай, ну скажи ей! Ваще-то мы быстро пришли, вот они — гуси! Ну Эсси, ну я всегда тебя любил! Я за тебя был! Затебее не было никого! Гуси — вот они!

— Гуси! — сказала Эсси, выпуская гоблина. — Обалдеть. Гуси…

Гуси были белые, красивые, жирные. Плавали себе по довольно обширному, длинному озерцу, гоготали, хвостами шевелили симпатично, ряску кушали. Ветер гонял рябь по воде, шевелил осоку и камыши, шелестел ветвями каких-то лиственных деревьев — просто фантастика! Даже солнышко выглянуло из-за багровых туч и залило все это великолепие теплыми лучами…

— Это Оазис, да? — спросила Алиса. — Оазис же, да? Я — туда!

И полетела прямо к зеленой травке, пышным кронам деревьев и гусям с утками. И потом заорала, прямо из-под этих самых деревьев, дурочка с переулочка:

— Тут даже дышится по-другому!!!

И, конечно, гуси тоже заорали:

— ГА-ГА-ГА-ГА! — и хором поднялись на крыло, и свалили к японой матери на другой конец озера.

— Слушай, Клавдий, — сказал я, изображая классический фейспалм. — На кой хрен тебе такая тупая жена?

— Кто сказал — жена? — уставился на меня он.

— А ты что — поматросить и бросить? — в свою очередь я тоже на него вылупился. — Ты что — офигел? Я тебе щас леща дам! Ты джентльмен или не джентльмен?

— Я — Ермолов! — горделиво выпятил грудь он. — Столбовой боярин! О сем написано в Боярской книге 1611 года, нашего предка Араслана-мурзу Ермола в боярство сам Иоанн Четвертый Васильевич Грозный возвел! А джентльмены — это авалонская человечья знать, тьфу, коллаборационисты и эльфийские подстилки, прости Эсси, я против лаэгрим ничего не имею, вопросы с вами порешали, я про эльдаров.

— Ловко он спрыгнул, — сказала Эсси. — Я все равно про это Алисе расскажу, хоть она и дурочка. Пойдемте, ребята, место для лагеря готовить. Хтонь мне на мозг давит, ужасненько темно дышать и душно смотреть…

Ей-то было тяжелее нас всех, она-то была эльфийка! Эльфы плохо Хтонь переваривают. Так что Кузе на самом деле спасибо нужно было сказать, что так быстро к Оазису вывел. По нашим прикидкам нам еще километров пятнадцать-восемнадцать до первого привала топать пришлось бы, и Эсси точно стало бы совсем грустно… И татау она делать не хочет! Оставалось надеяться — тут, среди чистой природы, ключевой воды и буйной зелени девушка быстро придет в себя.

— Бабай! Я двоих подстрелила! — помахала мне луком эльфийка и ткнула пальцем в сторону камышей, куда скрылась часть вспугнутых Алисой птиц. Парочка из них действительно не подавала признаков жизни. — Смотри, какие жирненькие!

Уже пришла в себя, вот как!

— Кузя — иди их доставай, — ткнул гоблина я. — Это твой шанс на ужин и реабилитацию!

— А чего я? Я, ваще-то, простужусь! И буду хлюпать носом! — заявил Кузьма. — Очень громко.

— Фу! — скривился Хурджин. — Он ведь правда будет хлюпать, однако! Эсси, так-то двух шибко мало, давай еще… Семь! И я так-то полезу за ними всеми сразу!

Эльфийка энергично кивнула, перехватила лук и пошла вдоль берега. Тролль потрусил за ней. А мы с волшебниками и Кузей принялись разбивать лагерь. Ну как — мы? Я и Кузя. Эти-то двое не очень-то к походной жизни были привычными. Хотя казалось бы! Один — вояка, другая — советская и постсоветская пенсионерка! И вообще — если они маги, то где там скатерть самобранка и все такое прочее?

— Это к артефакторам! — обиделась Селезнева. — Я подсветить могу ночью, или там — костер разжечь!

— И то — хлеб, — вздохнул я. — Тогда идите сушняка насобирайте, и не смейте ломать деревья сраными темными щупальцами, чтоб я этого дерьма тут не видел! Насобирали по охапке — притащили, ручками! Потом вернулись в рощу — и снова повторили сие действие. А потом Алиса разожжет костер. Смекаете?