Сохраняйте спокойствие! (СИ) - Ра Юрий - Страница 25

— Ну я тебя поздравляю, Олег Петрович.

— С чем? — Тупит или притворяется? Евреи они все по жизни актеры.

— Ты сегодня со своими партнерами общался по поводу разговора со мной?

— Да, посидели, порешали, что и как. С чем к тебе ехать. Я предлагал вместе, но решили, что сначала мне лучше одному с тобой вести дела.

— Поздравляю, тебя вашему Бармалею слил один из партнеров или они оба. Сто процентов. Не так же просто он за тобой увязался. Не к любовнице твоей шел свечку подержать.

— О как. — Или новый акт комедии, или Гуревич на самом деле впал в думу.

— А тогда выходит, дорогой ты мой, что не бригада спортсменов, и не часть бизнеса хочет урвать. А весь, и именно твои подельники.

— Вот беда. А ведь похоже, ведь может быть и такой расклад. Чёрт, что же теперь делать?

— Не знаю, но за консультацию и первичный прём ты мне уже должен. Тем более, что процесс лечения уже начался.

— Ты о чем, Жорж?

— Этот, который приходил, ушел с двумя переломами. Не затем ли ты обратился к силе, что стремится нести зло в этот мир, но неизбежно приносит добро?

— Вот только цитат не надо, не о них! Что теперь делать-то?

— Вариантов два. Первый — пойти домой и обдумать новую стратегию развития вашего предприятия.

— А второй?

— Заключить договор со мной, ввязаться в драку. А дальше будет видно, что и как. Кого и на какую глубину. Кстати, сколько их вообще, этих ваших телохранителей?

— Трое. И по деньгам было посильно, и вопросы они закрывали.

— Ха! Да какие вопросы-то? На вас, небось, еще никто и не наехал ни разу как следует.

— Ты так говоришь, словно хорошо разбираешься в реалиях кооперативного движения.

— Маленько. Без фамилий и сфер влияния, только общие принципы.

— И какие они?

— Жри слабого, развивайся, набирайся сил. Прячься от сильного, а потом жри его, как подрастешь. Цеховики уже выползли на свет?

— Пока побаиваются, НЭП вспоминают. Мол, выйдем из тени, тут нас и к стенке.

— Вот когда они осмелеют, тогда ваше время кончится. Если не успеете заматереть. Кого они поглотят, кого бандиты или менты под себя подомнут.

— Что, никаких перспектив? Какая-то у тебя грустная картина вырисовывается.

— Не у меня, у вас. На мой век говядины хватит.

— Какой говядины?

— Которая на лугах пасётся. С вас штукарь и разбежались. Угу?

— За что штукарь, почему разбежались? Жорж, так дела не делаются!

— Да ну? А то, что ты чувака мутного на хвосте притащил, это как? И еще вопрос, не по обоюдному ли сговору.

— Да какая мне от того прибыль⁈ — А тут Гуревич прав, нет у меня ничего эдакого вкусного. Разве что квартира, но это мелочи. Опять же понимает — я за такое и в горло вцепиться могу. — Жорж, ты лучше скажи, тебе есть с кем на стрелку идти?

— И зачем мне это? Ты мне сейчас кто, Гуревич? Или я похож на ослика Иа?

— Жорж, я извиняюсь, на нервах весь. Давайте, мы, то есть вы и я, заключим договоренность. Вы действуете в моих интересах, не товарищества, а лично моих. Каждый этап сотрудничества оплачивается отдельно и по предварительной договоренности. — Хитёр монтер! То есть если я сотоварищи нечаянно решу вопросы окончательно и радикально без предварительного заказа, то Гуревич мне за это ничего не должен. Он не просил, я чисто гуманитарную помощь оказал.

— Угу. Так как должна выглядеть моя стрелка с тремя дуболомами в ваших интересах и за ваш счет? Кстати, что за столярка?

— У нас один из кооперативов изготавливает палеты, это такие поддоны для…

— Не трудитесь, в курсе. Под вилочный погрузчик.

— Да. Есть договор поставки с железной дорогой, достаточно выгодный. Который держится на личных договоренностях, причем его прибыльность на самом деле не так высока, как кажется.

— Откаты?

— Да. Я смотрю, вы реально в теме деловых отношений. Так вот, кроме меня никто не сможет работать по данному договору. Эти идиоты не понимают, что лезут в отлаженное предприятие, которое просто поломают.

— Идиоты — это ваши партнеры или самбисты?

— Теперь уже не знаю. Но вы или завтра участвуете в заявленной встрече, или я с вами больше не сотрудничаю.

— Вот тут не понял, «больше не сотрудничаю» — а у нас уже деловые отношения?

— Простите, погорячился. — Погорячился ты, давишь ты, Олег, по привычке, надеешься, что я по умолчанию подпишусь в твой блудняк.

— Вот и не горячись. Я всё еще не услышал предложение о взаимовыгодном сотрудничестве. Согласен, даже если оно будет без взаимной выгоды. Тут что главное — чтоб мне хорошо было. Так что слушаю.

— Хорошо. Вы завтра приходите на стрелку и доносите до Бармалея мысль, что они на нас больше не работают. Уволены без выходного пособия. Донести мысль надо так, чтоб люди прочувствовали серьезность вашей бригады. Чтоб не было недопонимания. А я за это выплачиваю вам три тысячи рублей. Такой вариант вас устраивает?

— Нет. Я вижу сделку иначе. Вы выплачиваете мне пять тысяч рублей, а я прихожу на стрелку и убеждаю Сергея и его компанию, что они уволены без выходного пособия. До получения устного подтверждения отказа от претензий. По рукам?

— Да нет, какие пять тысяч! Мне к чему такие траты, уж лучше пусть всё будет как есть, меньше потеряю.

— Ну тогда не смею задерживать. Бармалею привет!

— Жорж, те не боишься, что он на тебя затаил обиду? Я не в качестве угрозы спрашиваю, я слегка опасаюсь, что впутал тебя в это дело.

— А даже если обиделся, то что? Пусть тогда ходит обиженный. Мы обо всём поговорили? — Знаю, что иногда с чувством такта у меня перебор, но вот такой я человек. Моральные качества в себе развил до такой высоты, что не всегда дотягиваюсь до них.

— Жорж, а за четыре тысячи?

— Я думаю, торг здесь неуместен. Читайте классиков.

— Да чёрт с тобой! Согласен. Дай листок и ручку, я запишу адрес и нарисую, как вам проехать к столярному цеху.

— Рано.

— То есть. Что рано?

— Олег Петрович, как наша договоренность звучит?

— Как?

— Вы выплачиваете мне пять тысяч рублей, а я прихожу на стрелку. Утром деньги, вечером стулья. Вечером деньги — утром стулья. Деньги вперед.

— Нет, Жорж, так дела не делаются. — Я пожал плечами, не пытаясь отрицать или что-то доказывать. — Половина сейчас, половина по итогу переговоров. И не надо выкручивать мне руки!

— Да ладно! Кто-то мне рассказывал, что не работает без полной предоплаты. Не вы ли? Риски, расходы, традиции бизнеса… Где тот ушлый маклер, Гуревич?

— Я понял. Давай бумажку.

Пока я сходил за листом бумаги и карандашом, мой клиент вытаскивал из портфеля заранее приготовленную пачку пятидесятирублевых купюр. Он рисовал схему, а я пересчитывал бумажки, заодно прислушиваясь к тактильным ощущениям. Кто их знает, этих кооператоров, вдруг подсунет билеты банка шуток. Или как они называются в будущем — уже подзабыл. Проще говоря, фальшак.

— Когда у вас расходятся рабочие? И кто будет из числа акционеров предприятия?

— Я буду там точно, за двух других партнеров не ручаюсь. В свете сказанного тобой уже и не знаю, с кем играть. Рабочие уйдут в шесть вечера. А вы с парнями подходите…

— Как нам будет удобно, но не позже семи вечера. Точность — вежливость королей.

И вообще, мне кажется, что для первого раза будет достаточно меня одного. Таскать тела и кого-то закапывать не собираюсь, а донести мысль до бармалеев смогу и один. Времена пока такие, что люди значки «Юный друг бандита» уже покупают, а на стволы еще не накопили. Или побаиваются таскать — вдруг выстрелит. Но это их проблемы, слава Лакшми, я лишен предрассудков и оков в этом вопросе. Во многих других — тоже. Теперь бы еще пять тысяч рублей вложить во что-нибудь путное, чтоб не сгорели. И дело даже не в возможной потере средств при внезапном обмене полтинников и соток, такой фортель без уведомления КГБ не пройдет, а в банальной инфляции. Вон, уже доллар на черном рынке за семь рублей продают. И покупают, что характерно. Буженина у кооператоров дороже, чем по десятке за кило. Или тупо прожрать всю сумму? А не растолстею? Оно ведь как бывает, начнешь питаться сверх меры, и никакой турник не поможет талию держать в норме. Кубики… с кубиками и сейчас никак не обстоит, не выделяются они на моём прессе. Ладно, вложу часть денег в тело, остальное всё в дело.