Трудоголик 2 (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 45

— Склонируешь сам.

— Дай обниму!

Расчувствовавшись, я заключил в объятия Маркунда и Серафимиона, а Халибу просто пожал руку.

— В общем, спасибо, парни. Энтон, у нас же найдутся горшки? Сколько ему расти ещё?

Энтон пожал плечами.

— Горшки найдём. Но так — вроде же деревья это, растут года два-три.

Тут я немного приуныл.

— Ладно, пока надо в горшки, а потом посажу во Дворце. Но я вас позвал не за этим. Маркунда, что ты знаешь про ренегатов в Ала?

Маркунда допила чай, закусив хлебцем из слоёного теста— интересно, где это Серафимион такие берёт?

— Ну, в общем, смотри. Что мы знаем. Их немного. Пара-тройка. Очень хорошо обученные, с неплохим знанием Алгоритмов. Следов почти не оставляют. Молодые, но могут многое. У них откуда-то большой запас а-ашек, иначе я не могу понять, откуда они черпают столько энергии.

— Теодора? Она могла? — предположил Энтон.

— Это была первая мысль. Ну… Не её почерк. Могла, конечно, нанять гастролёров, но пока ничего не указывает на неё.

— Всем привет, — послышался голос Иннокентия у входа в столовую. — В общем, я нашёл место подключение Алгоритма к кукле.

Я возвёл оче горе — про куклу и неизвестный язык совсем не хотелось рассказывать раньше времени, но придётся.

— Что за кукла?

— Предположительно — через неё шло подключение и управление, — сказал Иннокентий. — Ну, там ещё разные процедуры по автоматической сборке големов. Главная улика — не это. А язык. Что означает слово schneller-schneller? А scheisse? «Грунт» через Д — «grund». Так подобных слов с десяток по тексту.

Все переглянулись. Я на миг успел заметить, как изменилось лицо Халиба. Затем он в задумчивости упёрся в пол.

— Не знаю такого языка. Очень смутно, что-то знакомое… Диалект амирландского? Нет, конечно, языков минимум тридцать, хотя пользуются активно десятком. Не помню такого.

— Шнеллер-шнеллер, хэнде хох. Это немецкий, — усмехнулся я. — Был такой язык на земле. Только не говорите, что немцы вымерли.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Энтон. — Малая народность. На Рутее живут в горах на севере. И где-то в резервациях в Хаелле.

— Вот так вот, — усмехнулась Маркунда. — Полусеяный оказался умнее нас.

Энтон не обиделся, только смерил её презрительным взглядом. Затем вскочил со стула и убежал в командный пункт, крикнув напоследок:

— Автопилот заканчивается! Впереди океан.

Я последовал за ним, только вылез на крышу и едва удержался на ногах — ветер был сильный, пронизывающий. Впереди, под стометровым обрывом раскинулся залив океана с плавающими мелким льдинами, быстро устремляющимися в горловину — исток Великой Протоки. Скорость и мощь течения у входа в бухту была внушительной — воды шли со скоростью ниагарского водопада. Противоположный берег зеленел в паре километров, он также был высоким, как берег каньона, а на берегу, и на нашем, и на противоположном, виднелись огни и башни двух небольших городков — со странными остроконечными крышами.

А ещё — наверное, во второй или в третий раз за всё время — я увидел внушительных размеров аэростаты, гроздями низко висящие что по эту, что по ту сторону пролива. Я попытался их посчитать — выходило не меньше десяти с нашей и полдюжины с противоположной.

И тут я заметил, что начинаются неприятности.

Вдоль обрыва от города куда-то к пригородным деревням шла просёлочная дорога — единственный признак цивилизации, который мы благополучно растоптали стальными многотонными каблуками. Мы стояли на самое её обочине и незамеченными, несмотря на скудный трафик, быть просто не могли. Со стороны города к нам направлялся бронированный автомобиль — квадратный, кривой, с круглыми нелепыми фарами, но внушительных размеров пушечкой сверху. Он остановился в метрах двухстах от нас, после чего послышались выстрелы. Пули чиркнули по корпусу.

— Нас обнаружили! Серафимион, блин, могли бы добавить невидимости, раз мы вышли к цивилизации!

— Откуда ж я знал, что тут дорога! По картам. которые были у Энтона, никакой дороги не было.

Снизу показались шаги, и на мостик вылез Халиб.

— Мда. Зачистку придётся делать внушительную. В городе наверняка тоже узнали. Сейчас сообщу. Может, приподнять вас? Закину по прямой.

— Сочту за услугу, — кивнул я.

Халиб кивнул.

В этот же миг мы оторвались от земли. Стрельба прекратилась, все звуки, кроме исходящих от самого «Единорога» исчезли. Мы беззвучно скользили над исполинскими айсбергами, наблюдая, как на их вершинах сражается пара здоровенных белоснежных зверя, похожих на шестиногих медведей. Я подумал, что Халибу ничего не стоит сейчас бросить мою крепость в самый низ, утопить нас всех, а самому телепортироваться, и что это моя гигантская ошибка — доверять ему в этой ситуации.

Позади нас скрипнул люк из логова гианта, высунулась волосатая голова, и пространство нашего воздушного пузыря разорвал рёв:

— А-а-а! Нет! Утонуть! Эти черви хотят меня утопить!

— Стой! Глупый медведь! Скоро всё закончится.

— Второй раз! Второй раз уже летим! Прекратите это чёртово колдовство!

И в этот миг что-то грохотнуло сзади, на корме. Весь пузырь заволокло дымом. Затрясло, загрохотало, шагающая крепость принялась качаться из стороны в сторону из-за пытающегося выкарабкаться наружу Иоганна.

Халиб лишь скосил взгляд и усмехнулся. Корабль ускорился и принялся резко снижаться, заходя на высокий берег прямо на высоте кромке обрыва. Во взгляде Халиба я увидел нечто новое — лёгкое безумие гонщика-байкера, или, может, японского пилота-камикадзе, направляющего подбитый истребитель на американский авианосец.

Тупой нос «Единорога», прикрытый воздушным пузырём, скомкал вековые деревья, проломал себе путь длиной в сотню метров в лесной чаще, со скрежетом ломая себе ноги о камни и неровности рельефа, а затем остановился.

— Славный вышел полёт! — Халиб похлопал руками, словно атлет, отряхиваяющийся после тяжёлого груза.

— Что, мать его, это было⁈

Глава 29

Дворец

«Единорог» лежал на груде изломанных кустов, веток и грунта. Воспользовался левитацией, я спрыгнул с крыши прямо под подломленные ноги гиганту, туда, где можно было вступить. Шаговые шарниры, запущенные автоматикой, тщетно пытались восстановиться положение, корма дымилась, в её броне зияла внушительных размеров дыра.

Скрипнул люк, народ постепенно вылезал наружу.

— Обломок застрял в районе нижнего склада, — сообщил Энтон.

— Не местная ракета. Не с этой планеты. Рутенийская, прошлого века, — безошибочно определил Халиб.

— Гастролёры? Стрелка! Стрелка ищите! — сообразил я.

— Уже нашёл, — сообщил Серафимион. — В трёх километрах южнее на опушке у обрыва. Он мёртв.

Перед глазами всплыла голографическая картина.

На скальном уступе стояла весьма технологического вида серая трёхнога с пустой металлической трубой. Рядом лежал стрелок — он был форсти. Глаза четырёхрукого зеленокожего «эльфа», как я прозвал их расу, безжизненно глядели в небо.

— Эй, Иннокентий. ты сказал, что вычислил, где был центр, так сказать, принятия решений. Так где?

— Муеранц. Столица Ала.

— Так… Серафимион, Маркунда — можете отправиться туда? Может, по горячим следам что-то получится обнаружить?

Краем глаза я заметил, как Халиб поднял брови со смесью удивления и возмущения — как-никак, Маркунда была его подчиненной. Но ничего не сказал, а сама Маркунда кивнула.

— Хорошо, сейчас вызову сферолет, — сказал Серафимион.

Я же продолжал заниматься менеджментом.

— Иннокентий, Рюрик, Энтон, давайте ремонтом займитесь, а я Илонмаска прогуляю, а то давно уже не видел.

Зверь, свернувшийся во внутреннем ангаре, меня признал — высунул длинный язык, коснувшись руки, а затем уткнулся головой в плечо.

Снарядил его сравнительно быстро — опыт уже имелся. Сначала зверь жадно облизывал ветки и утыкался в кучи местного аналога муравьев, потом наелся и пошел чуть быстрее.