Я тебя не отпущу (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна - Страница 13

— Подожди! — Как развалина, кряхтя поднимаюсь с пола. — Пожалуйста!

— Да? — бросает она, замирая.

— Когда мы сможем поговорить? Нормально поговорить.

— Кажется, пришел твой черед искать мой номер.

— Диана!

Руки чешутся от двух противоположных желаний: обнять эту женщину и придушить ее.

— Впрочем, можешь не искать, — оглядывается она. — Спроси у своей девушки. Мне утром звонили из ее редакции по поводу интервью. Кстати, назначили на послезавтра. У меня дома. — Глаза Дианы темнеют. — Можете наведаться вместе. Поговорим по-семейному.

***

После ухода Дианы еще минуту или две не двигаюсь. Изучая собственную дверь, стою на месте. Как борзая, ловлю носом запах этой невероятной женщины. Лайм, ваниль, мед... как и прежде. Я даю себе время, чтобы прийти в нормальное состояние.

После этого не трачу ни одной секунды. Звоню в кадры и требую, чтобы прислали новую секретаршу. Скидываю бухгалтерии сумму и номер счета, на который нужно перевести компенсацию. И отправляю своего прораба в высотку у «Чкаловской».

Между задачами я не отвечаю на звонки и не читаю сообщения. Лишь когда выполняю все обещания, данные Диане, разрешаю принести срочные документы и впустить посетителей.

— У тебя что-то случилось? — Первой входит Вика. — Охрана никого к тебе не пускала. Даже я не смогла пробиться.

— Случилось.

— Не хочешь рассказать? — Она садится в кресло напротив и медленно, позволяя рассмотреть роскошные длинные ноги, закидывает их одну на другую.

— Это рабочее.

Я пока не готов рассказывать о дочери. Во-первых, все нужно хорошенько проверить, а во-вторых... перед глазами вспыхивает образ Дианы.

И в гневе, и потом в слезах она не была похожа на слабачку, которая и дня не может прожить без мужской защиты. Даже представить не могу, чтобы эта Диана побежала в клуб, только потому, что ее покровителя бросили за решетку.

Нынешняя Шаталова готова драться за нужный ей проект. Она мастерски выкрутила мне руки и получила компенсацию. Почему же тогда сдалась прежняя?.. Вопрос без ответа.

— Если хочешь, могу сделать тебе расслабляющий массаж.

Видимо поняв, что ноги не сработали, Вика плавно поднимается и идет ко мне.

— Работа еще не закончилась. — Перехватываю ее руку в сантиметре от своих плеч. — Но ты можешь мне помочь с кое-чем другим.

— С чем угодно. — Вика облизывает губы и улыбается.

Хорошая девочка. Красивая и безотказная. Именно с такими заводят отношения, когда не хотят никаких скандалов. Именно таких берут в жены, чтобы не думать потом до конца дней об истериках и нервотрепке.

— Напиши телефон и адрес Дианы Шаталовой. — Я кладу перед Викой бумажный лист. Тот самый, на котором Диана писала сумму со счетом.

— Шаталовой? — Она будто не верит в то, что услышала.

— Да. И поскорее, пожалуйста.

Набираю Ярославу сообщение: «Мне нужно знать все, что удалось выяснить о Диане». Как только Вика заканчивает писать, отправляю данные своему начбезу.

— Твоя срочная работа... Она связана с Шаталовой?

Вике хватает ума не делать оскорбленный вид.

— Еще не знаю. Но ресторан на сегодня отменяется. И ночью, скорее всего, я тоже буду работать.

— Намек, чтобы я не приезжала?

— В ближайшие дни. — Не хочу дурить Вике голову.

— Однако...

— Обстоятельства. — Я кручу в руках мобильный.

— И теперь мне, наверное, тоже стоит уйти? — Вика берет с кресла сумочку и застегивает пуговицу на блузке.

Хоть прямо сейчас начинай молиться на эту девчонку. Полная противоположность Диане. Настоящее лекарство для нервов. Успокоительное после ударной дозы адреналина прямо в сердце.

— Буду должен.

Самый хреновый ответ из всех, какие можно дать женщине. Одна бешеная фурия послала бы меня к черту за него.

Но Вика снова не спорит. Грустно улыбнувшись, она шлет воздушный поцелуй и красивой модельной походкой направляется к выходу.

Делает это идеально вовремя, так как через пару секунд звонит Ярослав.

— Ты таки решил поинтересоваться бывшей зазнобой?

Не вижу его, но могу представить, как этот гад сейчас улыбается.

— У тебя есть информация? — Словесных игр с меня на сегодня хватит.

— Я уж думал, ты не попросишь, — выдает он с облегчением. — Через час бумаги будут на столе. Постарайся не разнести у себя там все к хренам. Я еще в прошлый раз повесил свои боксерские перчатки на гвоздь. Снимать их не собираюсь. Даже ради тебя.

Глава 18

Глава 18

Диана

Дома накрывает жесткий эмоциональный откат. Все ресурсы по нулям, как после тяжелой работы. События в приемной Клима кажутся каким-то сном, а то, что я рассказала ему правду о дочери, — фантастикой.

На мою беду, один маленький свидетель запомнил все четко. Ника и слова не произнесла, пока мы ехали домой. Молчала в коридоре и в лифте. Но стоит переступить порог... начинается.

Вначале моя двухлетка закатывает истерику. Почти на пустом месте — из-за маленькой ниточки, торчащей на платье куклы. Потом, зареванная, разрешает взять себя на ручки. И лишь через полчаса сидения в обнимку спрашивает о папе.

— А Кьим сколо плыдет?

— Скоро. Он теперь никуда от тебя не денется. — Целую любимый нос.

— И папа будет зыть с нами? — Наверное, это самое длинное предложение, которое я слышала от дочки.

Горло перехватывает, а к откату добавляется растерянность. Впервые в жизни не знаю, как ответить на детский вопрос.

— Он... У него есть свой дом. Но, думаю, ты обязательно там побываешь. — Я сдуваю с лица Ники кучерявую прядь и, пока не начался допрос с пристрастием, срочно придумываю, чем отвлечь свое золотко.

Решение приходит само. С температурой у дочки по-прежнему полный порядок. Насморка или слабости тоже не наблюдается, поэтому веду Нику в парк.

Это редкий случай, когда нам обеим нужно прогуляться и подышать свежим воздухом.

Уже через пару минут на улице становится ясно, что решение правильное. Вместо того чтобы вспоминать удивление в голубых глазах Клима, я внимательно слежу за маленьким желтым беговелом. А вместо того чтобы мысленно вести беседы об отцовстве — здороваюсь со знакомыми родителями и соседями.

Постепенно напряжение отпускает. На нервах иногда улыбаюсь. Особенно, читая СМС от прораба и бухгалтера. Но руки не дрожат, а переносицу не ломит от потребности разрыдаться.

Чтобы окончательно расслабиться, не хватает только беззаботной болтовни с Катей.

Ее почему-то сегодня нет. Продавец мороженого говорит, что не видел девчонку с самого утра. Одна из мамочек подтверждает, что не замечала ее ни здесь, ни в другой части парка.

Это странно, если учесть хорошую погоду и большое количество прохожих. Впрочем, долго ломать голову не приходится. По дороге домой мы встречаем заведующую детским садом, где Катя подрабатывает уборщицей, и все становится ясно.

— Уволила я ее! — охает дородная дама лет пятидесяти. — И охране выговор сделала.

— Но что случилось? — Я искренне не понимаю.

Катя всегда с такой теплотой отзывалась о садике. Не представляю, чтобы она могла что-то там нарушить.

— Оказалось, эта нахалка уже месяц жила у нас! Ночевала, питалась в столовой. А охрана ее покрывала.

— Катя? У нее ведь есть место в студенческом общежитии...

Я была уверена, что после сегодняшних событий ничто не сможет заставить меня тревожиться, однако сейчас становится не по себе.

— Не знаю, что там за место. Утром я ее лично поймала на кушетке в комнате персонала. Спала мерзавка! Словно у нас не приличный детский сад, а ночлежка для бездомных!

— Может быть, что-то произошло?

— Что с ней может произойти?! Чай не маленькая девочка! — Заведующая фыркает с таким пренебрежением, будто Катя как минимум ее сверстница, а не молодая девчонка без семьи и родственников.

— Она как-нибудь объяснила, почему живет в садике?