Ассистент(ка) Его Темнейшества. Трилогия - Ольга Коротаева (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 31

Наверное, я потому и был столь настойчив и нетерпелив, потому что знал – я нравлюсь этой молодой женщине. Даже если это чувство мизерно по сравнению с её любовью к Саберу, я должен сделать так, чтобы Лилиан выбрала меня. Это мой единственный шанс не стать таким, как отец. В ином случае я был готов принять свою судьбу и даже словом не проявить возмущения.

В конце концом, я встретил эту невероятную женщину из другого мира, с которой мы никогда бы не пересеклись, если бы не Сабер. И снова я думаю о своём секретаре! Нарастала злость. Смазливый юноша понятия не имеет, что такое настоящая любовь! Да он может встретить любую женщину, и она не будет в лицо улыбаться, а в кровать ложиться с кинжалом или ядом, чтобы пустить его в ход в самый сладкий для мужчины момент.

Власть рождает зависть и жадность. Но для меня власть лишь обуза. Необходимость, с которой приходится мириться, чтобы не дать хавенам перебить друг друга и ослабить Гиннерию, преподнеся её на блюдечке ненасытным до земель эльфам.

«Моя мать узнала о силе Ха, когда мне было около десяти, – открыл я и, развернувшись, заложил руки за спину. Так было проще делиться тем, что оставило самый сильный след на сердце. – Когда хавен представляет женщину дракону, она тоже может использовать силу Ха, но в это время мужчина становится слабее котёнка. Мая мать согласилась на ритуал, но после открыла тайну дракона своему отцу и использовала магию для своего рода. Как раз в это время на наш замок напали, и отца убили у меня на глазах. Меня тоже не пощадили бы, но в тот момент я получил своего дракона».

Замолчал, заново испытывая пережитое в злополучную ночь. И ужасное утро, когда мать вернулась к нашему разрушенному до основания замку и, даже не предприняв попытку найти тело сына, развернула процессию. А ведь я остался жив…

Рассказать это было сложно, ведь до этого момента я никогда и никому не открывал истории своей семьи. Как и то, что мать настиг быстрый конец, ведь после ритуала ни один из супругов не сможет пережить умершего дольше нескольких дней.

Она должна знать.

На самом деле я не верил, что женщина пойдёт на такой союз из любви. Кто‑то испугается смерти, другая поддастся жадности, как моя мать. Сейчас вдруг понял, что спешил показать Лилиан истинный вид дракона, чтобы она разбила мне сердце. Чтобы доказала, что ничуть не лучше других женщин, которые встречались на моём пути. Что вовсе не особенная…

Лилиан обняла меня со спины и, обвив мою талию тонкими руками, прижалась всем телом. От неё веяло тёплым сочувствием, и возник соблазн принять это за настоящие чувства. Что же выберет девушка? Юного красавца, в которого влюбилась, или обременённого властью и второй ипостастью дракона, который так жаждет хотя бы капельку настоящих чувств?

Время пришло. Я положил ладони на её руки и, разведя их, отпустил. Развернувшись, посмотрел девушке в лицо, изумлённо отметив влажные дорожки на её щеках. Сердце пропустило удар – они меня пожалела? Это оказалось больно… Но почему‑о наполнило меня благодарностью.

Я взял руку Лилиан и, сжав её ладонь, пристально посмотрел в мерцающие от слёз озёра глаз.

«Ты станешь моей единственной парой?»

Она нахмурилась, и мне захотелось коснуться лба девушки, чтобы стереть пальцем чёрточку меж её бровей. Я знал, что Лилиан не соблазнится богатством, как моя мать, поэтому безмолвно молил, чтобы она не раздумывала слишком долго, ведь каждая секунда перед закономерным отказом для меня подобна боли, с которой отрубают конечность.

Пытка продолжалась, иссушая меня, дробя душу на части, ведь вопреки всему во мне жила надежда, и именно её существование отравляло меня, но напоминало, что я ещё жив. И умею чувствовать. Уже за одно это я был благодарен тому, что повстречал удивительную девушку из другого мира.

Она подняла голову, и мы встретились взглядами.

Лилиан едва заметно улыбнулась и неожиданно кивнула. Я не поверил глазам:

«Ты согласна?!»

Она закивала активнее, и её улыбка стала шире.

Вокруг нас завертелся вихрь Ха, и сила проникла в нас, пропитала лёгкие, кровь и распространилась по всему телу. Дракон завопил, и этот звук едва не взорвал пространство, а на нашей коже начали проступать золотые рисунки. Одни становились ярче, другие меркли, и вот на моём челе материализовался золотой обруч короны, а изящную кисть Лилиан украшал ажурный браслет.

«Боги обвенчали нас, Лилиан», – сообщил я.

И, наклонившись, приник к сладким устам невероятно молодой женщины, подаренной мне в награду за все испытания и лишения, которые пришлось пережить. Нежная и страстная, она оказалась совершенством во всём и, наполняя меня уверенностью в завтрашнем дне, закрепила наш союз со всей страстью.

Я тоже ни в чём себе не сдерживал, доказывая Лилиан, как сильно полюбил её.

Вот только утром, когда проснулся в своём замке, обнаружил рядом с собой лишь сумку с лекарствами.

Куда делась моя жена?!

Вообще‑то я в жизни почти никогда не ругалась матом. Мама убедила, что лучше пополнять свой словарный запас и уметь выразить самые разнообразные эмоции – красиво, ёмко, доходчиво и литературно. Но у каждого человека в жизни наступает тот самый звёздный венец, когда все слова вдруг теряют смысл, и своё состояние можно выразить только так.

– Су‑у‑у‑у…

– Ка‑а‑а…– заунывно ответило мне эхо, таинственно множась в горах.

А что ещё можно было сказать на очередной выверт судьбы? Я лежала абсолютно обнажённой на заснеженном плато, и одеревеневшее от мороза синее тело едва шевелилось. Но самое ужасное – это было тело Сабера Креу, которого магия Лирендаила в очередной раз вытащила с того света, а меня из другого мира.

– За что мне всё это?! – простонала я, едва не откусывая себе язык от холода.

Если я сейчас окочурюсь от холода, улечу ли в своё тело, или для этого снова потребуется переход Морэра через портал? Как ни экспериментировала, не поняла, таскает ли мою душу дракон, как кошка мясо, или же всё происходило по другим причинам?

– Эх, не надо было спасать кота…

– Хавен Креу?

Я резко развернулась и остолбенела при виде бородатого мужика, одетого во всклоченную шубу, меховые сапоги. В руке один из горных хавенов, которые привозили девиц Морэру, держал большой топор. Я помнила этого человека! Неприятная личность, заносчивый тип. Как его звали?

– Хавен Фрок?

– Узнал, шельмец! – добродушно оскалился тот и, махнув топором, хитро прищурился. – Слышал, ты стал бессмертным, но не поверил. Теперь сомнений нет! Честно признаюсь, из вредности следил за эльфами, которые вдруг решили в горы забраться. А они труп притащили и бросили здесь. Интересно стало, зачем столько усилий? И только когда узнал тебя, понял.

– Что именно? – стуча зубами, спросила я, размышляя о том, что остроухие мерзавцы всё‑таки прирезали меня, когда Морэр якобы отправился на свой корабль. Возможно, вызнали, что Его Темнейшества там нет, и решили под шумок избавиться от его ассистента. Ведь в трюме явно кто‑то из предателей прятался. – Я вот никак не возьму в толк.

– Да потому что у тебя мозги замёрзли сильнее, чем… – он кивнул на место ниже пояса и расхохотался. Но после стянул с себя заплечную сумку и вытащил из неё шерстяной плед. Протянул мне. – От воды они тебя уносили, разве не понятно? Ты же возрождённый силой Ха! Вот они и думали, что мороз не даст тебе снова воскреснуть. Прогадали, эльфы хитрожопые!

Укутавшись в плед, я приняла кожаную флягу и отпила из неё чего‑то огненного, от чего в глазах засверкало, а дыхание спёрло.

– Ч‑что это?! – просипела с трудом.

– Это? – он поболтал флягой и довольно оскалился. – Моё изобретение. На основе виззерийского вина. Если его забыть в сарае, то вода замерзает, а то, что ещё льётся вот оно и есть!

– Эльфийское вино? – тут же насторожилась я и пристально посмотрела на хавена. – Ты на их стороне?