Шумерские ночи. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 57

Креол внимательно слушал. Сам он в магии элементов подлинных глубин не достиг, но владел уверенно, а элементалей создавал хотя и примитивных, но мощных. Эрре-Билал же толковал о гораздо более сложном Искусстве, о способе контролировать стихии тонко, вспаивая мертвую материю жизнью, пробуждая каждую ее частицу.

— … Я очень близок, но мне все еще немного не хватает… уф-ф-ф… — закончил Пожиратель Воды. — Чары не выстраиваются, как должно, паф-ф-ф…

— И тебе нужна моя помощь, — кивнул Креол.

— Не твоя, фф-у-уй!.. твоего отца. Мне хватит одной фразы… пфу-у-у… я хочу знать, какой формы было плетение в заклятии нимин-лим.

Креол хмыкнул. О таком заклятии он не слышал, хотя прочел все записи отца, каждую табличку и пергамент.

— Он работал над ним под конец жизни, — добавил Эрре-Билал. — Даже не успел дать название, только номер, пфу-у-ух…

Вот теперь Креолу стало все понятно. Эрре-Билал хочет призвать дух Креола-старшего. Сам не может, конечно — и не только из-за узкой специализации, но и потому, что не такое это простое дело — призвать чей-то дух, а уж особенно — великого мага. Даже опытному спириту нужно от чего-то оттолкнуться, нужна часть тела или личная вещь — иначе призрака не дозовешься.

— Хорошо, — легко согласился Креол. — Тем более, сейчас как раз аб-ба-эд. Но ритуал проведем в Шахшаноре.

— Целую экцу там не был… — вздохнул Эрре-Билал, и его взгляд затуманился. — Как я был тогда молод, уф-ф-ф…

Он поднялся со своей лежанки-бассейна вместе с целым столбом воды. Старик уже несколько лет не ходил сам, носимый повсюду живой волной. Словно ребенка на материнских руках, та подняла его, хлынула в море и пошла к берегу буруном, из вершины которого торчала раздутая туша.

Креол тоже взмыл в воздух. Без труда догнал и даже опередил Эрре-Билала, и два архимага понеслись на запад, к древнему дворцу Шахшанор.

Креол и сам не был там уже несколько лет. Став придворным магом, он перестал даже заглядывать в родовое поместье. Там жили его рабы и вели привольное существование наложницы, там всем заправлял управитель Ше-Кемша, и иногда налетал Хубаксис, чтобы просто убедиться, все ли в порядке. Но сам Креол выбирался из Вавилона только по государственным делам, и те ни разу еще не приводили его домой.

По земле волна-элементаль Эрре-Билала текла вздутым горбом. Ее владыка в таком виде смотрелся еще гаже — словно плохо завязанный мех с водой. Вода сейчас текла у него даже изо рта, и Креол глядел на это с отвращением. Когда-то он тоже подумывал стать Пожирателем Маны, но отверг эту мысль — и слава Мардуку.

— Смотри не лопни по дороге, — сказал он, опустившись пониже.

— Не лопну, — буркнул Эрре-Билал. — Во мне клокочет мана, а не вода.

— Зачем?

— Ты не понимаешь. Чем ее больше, тем я сильнее. Ну да… уф-ф-ф… есть побочные эффекты… но… уф-ф-ф… без этого я бы давно умер.

Креол хотел сказать, что не любой ценой стоит оттягивать неизбежное, но покосился на Эрре-Билала и смолчал.

Рабы при неожиданном явлении хозяина всполошились. Они пять лет не знали над собой надзора и теперь забегали, как напуганные куры. Однако выучка никуда не делась — они быстро собрались во дворе и прикрыли лица ладонями.

Но Креол на них даже не глянул — он разглядывал фамильное гнездо.

Шахшанор, о Шахшанор! Креол прожил на белом свете целую экцу и еще девять лет, он повидал самые удивительные чудеса в этом мире и других, он видел Бриароген, Вабар и Ирем, но даже они не могли в его глазах встать рядом с Шахшанором. Это место особенное.

Это дом.

Дом, о котором снятся сны. В который всегда хочется вернуться, даже если этого не до конца понимаешь.

К удивлению Креола, Эрре-Билал смотрел с почти таким же чувством. Для него Шахшанор тоже не чужой, он провел здесь двенадцать лет и явно вспоминал их с удовольствием.

Конечно, его-то учил не мерзкий старикашка Халай.

— Ты знаешь, где тут что, — только и сказал Креол. — Я немногое тут менял.

— Хорошо, тогда сначала отдохнем… уф-ф-ф… я давно здесь не был… Слышал много хорошего о твоей уф-ф-ф… купальне…

Креол хотел сказать, что путь от Узерлияны до Шахшанора занял всего полчаса, что лично он ни капли не устал, но посмотрел на обрюзглого потного Эрре-Билала и махнул рукой. Азимуа уже явно внесла его в таблицы — чем дальше, тем безжалостней будут к нему годы.

Дома Креола сразу стало все раздражать. Рабы за минувшие годы совсем обленились и забыли о страхе перед хозяином. Маг сразу вспомнил все плохое, что случалось с ним в жизни, и на него накатила бессмысленная злость. Он огрел жезлом нескольких рабов, что оказались недостаточно проворны, а того, что переволновался и разлил вино, вовсе убил на месте.

— Меня слишком долго не было, — произнес Креол, пока труп утаскивали. — Будет урок другим.

— Живые рабы… уф-ф-ф… неэффективны, — пропыхтел Эрре-Билал. — Вот элементали… паф-ф-ф… элементали не подводят.

— Пока не взбесятся, — сказал Креол.

— Да бывало-то всего пару раз. Они у меня быстро укрощаются. Я сам тогда не доглядел… уф-ф-ф…

Креол покачал головой. Эрре-Билал мягкотел, сразу признает себя виноватым. Это слабость.

А еще он слишком много пьет. Сам Креол всегда был умерен, хмельного потреблял ровно столько, чтобы возвеселиться, и рассудок никогда не терял.

Те разы, когда это все-таки случалось, не в счет, их было совсем немного.

Но Эрре-Билал за час выхлестал столько, что хватило бы напоить половину Ура. Креол раздраженно смотрел, как иссякают запасы, которыми в его отсутствие рабы наверняка распоряжаются, как своими. Надо будет убить еще кого-нибудь перед уходом — просто для острастки, а то они на голову сядут.

Рабы — живые вещи, имущество, и они должны об этом помнить.

Но сначала — дело. Пока Эрре-Билал отдыхал, пока плескался в большой ванне, Креол наведался на домашнее кладбище, заново его освятил и изгнал случайную экимму. Призрак-плакальщица истошно заверещала, когда ее разоблачили, и у Креола заболели уши, но все кончилось, едва он рассек духа Призрачным Мечом.

Если не считать этого пустяка, на кладбище ничего не изменилось. За ним и священным двориком ухаживали наложницы, одна из которых в прошлом году сама здесь упокоилась. Все уже пожилые годами, хозяина они приветствовали тихо, пряча лица в ладонях. Креол в их сторону вовсе не глянул, а сразу пошел вниз по ступеням.

Домашнее кладбище уходило глубоко под землю. В стенных нишах безмолвно стояли погребальные урны. Дважды Шахшанор полностью разрушали и отстраивали заново, но оба раза домашнее кладбище оставалось в неприкосновенности. Здесь покоится прах его предков — Синликенна, Кируру, Ур-Намена. Только великий Алкеалол не получил положенного погребения, ибо бесследно исчез.

Кроме хозяев Шахшанора здесь нашли последний приют многие их родичи, жены, наложницы и самые любимые рабы.

Здесь лежит дядя Креола, Гишбар… это не тот Гишбар, что породил трижды проклятого Троя, а другой, младший брат Креола-старшего. Он был всего лишь подмастерьем, всю жизнь помогал отцу и умер, когда Креолу было всего восемь.

Здесь лежит мать Креола, Бирдин. Она умерла родами, и Креол не знал, успел ли вообще хоть раз ее увидеть.

Здесь лежит единственный ученик Креола, Балих. Он умер по собственной глупости.

Здесь лежит Тхари.

И Креол-старший тоже тут лежит. Вот его урна.

Креол сдвинул каменную крышку. Никогда прежде он не призывал дух кого-то из родни. Это… не принято. Умершие — мертвы, беспокоить их без веской причины уважающий себя маг не станет.

Но сейчас веская причина есть. Креол приготовил все для ритуала, дождался, пока наконец появится Эрре-Билал, и воскликнул:

— Я вызываю и заклинаю тебя, дух, приди и говори со мной! Твоим именем — Креол, твоим прахом, своей властью спирита и некроманта я вызываю и заклинаю тебя, дух!

Обычно после этого дух является. Из Кура поднимается призрачная туманная фигура, и с ней можно поговорить, ее можно спросить о чем-то, что она знала при жизни. Есть запретные темы и вопросы, духи в основном отказываются говорить о своем посмертном существовании, а иные и вовсе приходят безмолвными тенями… но обычно они все-таки приходят.