Водный мир. Осада (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 59

— Фиксирую изменения в элементном составе атмосферы, сяньшэн, — невозмутимо сообщил Лиу Цзяо. — Количество кислорода за последние сутки уменьшилось примерно на половину процента, содержание метана, метилмеркаптана и углекислого газа, напротив, возросло.

— Что за?.. — озадаченно уставился я на Леркиного деда.

— «Пузырь»? — на мгновение опередил меня тот. — Получается, он всё-таки непроницаем для материальных тел, каковым, безусловно, является и воздух, сиречь смесь газов?

— Ответ положительный, специалист Эйген, — подтвердил предположение профессора Лиу Цзяо. — Построить модель замкнутого биоценоза?

— Некогда! — отмахнулся я. Но сразу же сдался: — Валяй, только быстро!

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн… процесс завершён. Вывести модель в «дополненную реальность»?

— Естественно! — хмыкнул я. И снова задумался: — А как же Агуэй? Он ведь тоже похожий «камушек» «разрядил», чтобы обзавестись убежищем? Неужели не заметил, что там день ото дня труднее дышать⁈

— Толкователь говорит, что ничего такого не было, — после секундной заминки сообщил Ли. — Видимо, в Паутине физические условия отличаются от гессионских. Вот и не получилось абсолютной непроницаемости, какие-то воздушные токи присутствовали.

— Пожалуй, вполне правдоподобное объяснение, мой мальчик, — поддержал искина Евгений Викторович. — Мы же в «хабе» третьего уровня нашли и космическую пыль, и следы атмосфер других планет Иддии, сам знаешь. То есть «мембраны» для мелких частиц, начиная с какого-то определённого размера, вполне проницаемы.

— Н-да… выходит, правильно меня отец от авантюры с Новоахтарском отговорил, — с запоздалым раскаянием протянул я. — Вот что значит опыт! Ну и здоровый консерватизм, конечно же. Так, Ли, а почему тут несколько вариантов? — снова переключился я на модель «пузыря».

— У меня на данный момент недостаточно данных для анализа, сяньшэн, — невозмутимо отмазался искин. — Вот и пришлось учесть несколько почти равнозначных случаев развития событий.

— Целых пятьдесят штук⁈ — натурально прифигел я.

— Можете не смотреть их все, сяньшэн, я расположил варианты от самого простого к максимально сложному по возрастающей.

— Ладно, врубай первый! — велел я. — Он же самый простой?

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн. Процесс активирован… процесс завершён.

— Э-э-э… профессор? — позвал я после небольшой паузы. — Вы видите то же, что и я?

— Скорее всего, мой мальчик, — подтвердил Эйген. — Безжизненную пустыню трудно перепутать с чем-то другим.

Хм… занятно. Согласно первой модели, «пузырь» довольно скоро — от месяца до трёх — превращался в мертвый кусок пространства, лишённый как обитателей, так и атмосферы. Причём в одинаковой степени страдали и суша, и часть лагуны, оказавшаяся запертой в аномалии. Всё, что потребляло кислород, погибло, в том числе и в воде, а следом за этим и бактерии, разложившие органические остатки на химические элементы и лишившиеся кормовой базы.

— Как-то это всё… пессимистично, что ли… — поморщился я. — Так, Ли, давай теперь симуляцию номер двадцать пять.

— Процесс активирован, сяньшэн… процесс завершён.

— Ф-фу-у-у-у! — не сумел я сдержать эмоций, рассмотрев явленную бесстрастной софтиной картинку. — Это что… плесень⁈

— Ответ отрицательный, сяньшэн. Это одноклеточные водоросли, — пояснил Лиу Цзяо. — В этом варианте сформировался замкнутый самодостаточный биоценоз, не требующий притока кислорода извне. Водоросли сами вырабатывают все необходимые для их существования вещества. Похожую картину обнаружил капитан Заварзин на одном из «поднятых» из «подпространства» судов.

— Н-да… профессор, а вы чего морщитесь?

— Да очень уж картинка неаппетитная, мой мальчик! — признался Леркин дед. — Не хотел бы я очутиться в таком вот мирке, где ничего, кроме этой гадости!

— Я тоже, профессор, — поддержал я соратника. — Я тоже… но, похоже, с текущей базой придётся расстаться. Не уверен, что мы сумеем поддерживать внутри «пузыря» стандартный состав атмосферы. Да и чистый кислород вряд ли поможет — вода всё равно затухнет, да и прочее гнильё сместит равновесие. Чувствую, в скором времени здесь дышать нечем будет. И в прямом, и в переносном смысле…

— Лиу Цзяо, не будешь ли так любезен показать вариант за номером пятьдесят? — прервал мои разглагольствования Евгений Викторович.

— Процесс активирован, специалист Эйген… процесс завершён.

— Ну вот, совсем другое дело! — оживился Леркин дед, как только в «дополненной реальности» сформировалась очередная картинка. — Почти нормальный вид! Прямо пастораль!

— Ну, по сравнению с остальными… пожалуй, — вынужденно признал я. — Хотя очень смахивает на экваториальные джунгли, изрядно поеденные паразитами и заплесневевшие от сырости.

— Согласно текущей модели это так и есть, сяньшэн, — подтвердил мою правоту Лиу Цзяо. — Повышенная влажность, повышенное содержание продуктов гниения в атмосфере, пониженная концентрация кислорода, высокая температура воздуха. Как следствие, формирование равновесного микробиоценоза. В принципе, как в варианте с одноклеточными водорослями, просто здесь флора более разнообразная. А также микроорганизмы.

— Ну и что нам теперь делать? — перешёл я от пустословных восторгов вариативностью модели к конкретике. — Какие рекомендации?

— Недостаточно данных для анализа, сяньшэн, — моментально завел любимую песню Ли. — Единственная на данный момент рекомендация — продолжать наблюдения. Хотя бы ещё неделю. А в идеале месяц. И вот тогда всё станет предельно ясно, и можно будет проработать методы воздействия на биоценоз.

— Ладно, считай, что отмазался! — махнул я рукой. — И это, перешли все данные Периклу, да и модель заодно. Пусть отец тоже будет в курсе, в какой блудняк мы чуть было не влетели.

— Не вини себя, мой мальчик! — по-отечески похлопал меня по плечу Евгений Викторович. — Ты не мог этого предусмотреть, потому что у тебя… как там наш электронный коллега выражается? Было недостаточно данных для анализа. Ты же ведь раньше «пузыри» видел исключительно в космосе, я прав?

— Абсолютно, проф, — благодарно кивнул я. — А в космосе проблема газообмена не стоит в принципе по причине практически полного отсутствия такового. Межзвездный водород в расчёт не принимаем, там концентрации мизерные, ни на что не влияющие. Но…

— Что, мой мальчик? — поневоле напрягся профессор Эйген.

— Да я просто представил, что было бы, окружи мы «пузырём» всю Гессиону, — признался я.

— И что же? — полюбопытствовал Леркин дед.

— Недостаточно данных для анализа! — ухмыльнулся я. — Но уж поверьте на слово, ничего хорошего! Мы ведь даже не знаем, как гравитационная «стенка» влияет на свет. Может, он всего лишь преломляется. А может, она какую-то часть спектра не пропускает. Просто представьте, что произойдёт с растительностью, если не будет, к примеру, ультрафиолета?

— Это надо Валерию спрашивать, её профиль, — технично ушёл от прямого ответа Эйген.

— Вот и я не знаю, проф, — вздохнул я. — А просчитывать модель искином лень, да и некогда. Это задачка посложнее будет, чем наш практически миниатюрный в масштабах планеты «пузырь». Правильно, Ли?

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн, — поддержал меня «мини-гекс». — Боюсь, для сколько-нибудь точных расчётов понадобится задействовать «единение», но даже в этом случае, по очень приблизительной оценке, на моделирование уйдет от десяти до тридцати часов…

— Нам это пока не к спеху, — прервал я помощника. — Но в будущем понадобится, так что можешь загрузить всех свободных «отпрысков» задачей, но исключительно в фоновом режиме! Думаю, потом в любом случае будет проще.

— Так и есть, Ван-сяньшэн. И насчёт необходимости построения данной модели я тоже с вами полностью согласен.

— Ну вот и работай! — заключил я. — Только не в ущерб текущим задачам.

— Процесс активирован, сяньшэн.

— Э-э-э, Ваня? — позвал Евгений Викторович.

— Да, профессор?

— А не пояснишь ли мне, старику, что тобою движет? — Судя по растерянной физиономии, Леркин дед и впрямь не понимал всей важности открытия, которое мы только что совершили. — Умоляю, не говори, что это праздное любопытство! Я тогда в тебе сильно разочаруюсь, мой мальчик!