Выбери любимый жанр

Воин Опаловой Луны - ван Ластбадер Эрик - Страница 12


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

12

– Боюсь, сейчас я все чаще думаю о доме.

– Но ведь все к лучшему, не так ли? – Коссори забросил в рот последний кусочек овоща, прожевал и проглотил. – Пора тебе домой. – Он улыбнулся. – Ты сам не знаешь, как это здорово – иметь семью.

Мойши слегка передвинулся, но попрежнему не видел рук зеленых. Он порылся в кушаке и вынул несколько монет.

– Кончил? – спросил он и, не дожидаясь ответа, бросил медяки на стол.

– Многовато даешь, – заметил Коссори. – Подождем сдачи.

– Пошли, – настойчиво прошептал Мойши. – Уходим прямо сейчас.

Он не спускал глаз с зеленых, пока дверь харчевни не закрылась за спиной. На Железной улице, где народу уже стало поменьше, благо час был поздний, он все время поворачивал налево. Они шли быстро, молча. К аллее, которая выходила в переулок Зеленой Цикады. В тени аллеи густая темнота сомкнулась вокруг них. С обоих концов аллеи сверкали фонари более широких улиц.

– Ладно, – сказал Коссори. – Что ты там такое увидел?

– Да те зеленые, – ответил Мойши, посмотрев сначала вперед, затем назад. – Сдается, они ищут меня.

– Зачем?

– Сразу не скажу. Может быть несколько причин. – Он рассказал Коссори об утреннем нападении. – Идем.

Но не успели они пройти и несколько шагов, как он резко остановился, дав рукой знак Коссори. Tot кивнул.

– Впереди.

Послышался звук шагов, затем крысиный писк.

– Кто идет? – спросил Мойши, вытаскивая меч. Рядом напрягся Коссори, готовый к броску.

Несколько мгновений стояла полная тишина. Даже хищные мелкие твари затихли, ощущая напряжение в воздухе. Мойши увидел, как в отблесках фонарей с Благословенной улицы тени его и Коссори колеблются на сырой стене, неузнаваемо вытянувшись. В этом тесном закутке они казались фантастически чудовищными.

– Мойши АннайНин, – прозвучало из темноты впереди них, – мы пришли за тобой. – Это был уверенный голос человека, привыкшего приказывать.

– По чьему приказу? – спросил Мойши.

– По высочайшему приказу нашего тайпана Ду Синя из Чин Пан.

– Давай отделаем этого подонка, – прошептал ему на ухо Коссори. Но Мойши не обратил внимания.

– И чего же хочет от меня ваш тайпан?

– Это скажет сам ДуСинь, – ответил голос и темноты.

Мойши увидел, что теперь с улицы Зеленой Цикады больше не пробивается свет.

– Не надо глупостей, прошу вас, – сказал тот голос. И в то же мгновение их тени на стене исчезли, когда сзади, со стороны Благословенной улицы, к Мойши и Коссори подошли какието люди и окружи ли их.

Вся комната была обита бамбуком, расщепленным в длину и покрытым прозрачным лаком, так что она блестела в свете масляных светильников, расставленных повсюду на низеньких столиках и каминных полках и горевших, словно созвездие. Потолочный люк был открыт, и сверху лилось холодное сияние далеких звезд, похожих на твердые алмазы. Луна была в другой четверти неба, полому ее не было видно.

Человек, сидевший перед ними, был настолько толст, что, казалось, не вмещался в бамбуковое кресло, несмотря на то, что оно явно было сделано на заказ. На нем были штаны шафранного шелка, из которых можно было бы скроить целую палатку, и короткая распашная простеганная блуза с широкими рукавами, тоже из шафранного шелка, и с таким глубоким вырезом впереди, что было видно почти всю грудь. На груди при каждом его движении болтался огромный турмалин, похожий на сердце.

Но в первую очередь в глаза бросалось его лицо, изрезанное глубокими жестокими линиями, которые могут оставить только долгие годы постоянной войны. Круглое и плоское, как луна, полное силы, древней, как дельта, в устье которой был построен этот город. ДуСинь, тайпан Чин Пан, зеленых Шаангсея, принадлежал этой земле, а она, как говорили, – ему.

– Господа, – голос его звучат, как дальний гром, – желаете чаю?

Мойши коротко кивнул, а Коссори бесстрастно смотрел, неподвижный, как изваяние. ДуСинь сделал короткое движение глазами, и молодой человек в черных хлопковых штанах и стеганой блузе сорвался с места, быстро наполнил чашки, стоявшие на разукрашенном серебряном подносе на столике у стены. Мойши взял чашку. Коссори сделал вид, что не видит ее. С этим Мойши ничего не мог поделать. Он отхлебнул горячей жидкости.

ДуСинь подождал, пока Мойши сделает глоток, и лишь потом начал говорить.

– Когдато мы неплохо ладили. – Он имел в виду Кайфен, когда все объединились, как одна семья. – Но это было давно. – Тайпан выдержал достаточно длинную паузу между этими двумя фразами, чтобы последняя приобрела зловещее звучание. – Чин Пан с тех пор с теплотой вспоминают тебя, Мойши АннайНин. – Он вздохнул, как готовая прорваться дамба, когда слышен треск ломающихся досок. – И потому я оказываю тебе почести, вместо того чтобы убить тебя.

Он щелкнул пальцами, и молодой человек в черном мгновенно подошел к нему и подал ему чашечку горячего чая. Она тут же скрылась в его громадной ладони. Он осушил чашечку одним глотком.

– Как поживает ДайСан, Мойши АннайНин?

– Прекрасно, ДуСинь.

– Хорошо.

Тайпан исполнил свой долг вежливости.

– Почему Чин Пан напали на меня нынче утром? – спросил Мойши. – Как ты сам сказал, я вам не враг.

– Да. – ДуСинь поднял жирный палец. – Я думал, что ты друг Чин Пан. Но ты был в обществе соглядатая Хун Пан.

– Он был гонцом, которого послал ко мне регент, чтобы привести меня в Сейфуке. Вот и все.

– Неужели? – Тайпан вопросительно поднял бровь. – Мы выясним. Прямо сейчас. – Он воззрился на Мойши поверх края фарфоровой чашечки с узором из золотых бабочек, почти как застенчивая девица на первом свидании. – Я говорил с регентом. Долго. И он согласился уволить всех Хун Пан со своей службы.

– Да? – Это вовсе не было похоже на Эранта. Вряд ли бы он охотно на это согласился.

– Ты сомневаешься в словах тайпана? – На миг его глазки в жирных складках полыхнули огнем. Затем пламя мгновенно угасло, и слабая ухмылка заиграла на толстых губах – но не более. – Нет, конечно, нет. Ты же не будешь настолько невежлив, Мойши АннайНин? Нет, у тебя же столько высокопоставленных друзей в Шаангсее, чтобы не сознавать, что это совершенное безумство, а? – Он молча дал знак налить еще чаю.

– Может, пора кончать? – сказал Коссори, и Мойши в тревоге стиснул его руку.

– Что такое? – ДуСинь поднял бровь. – Что такое? – Он был похож на великого лицедея – что тут истинно, а что игра специально для Мойши?

Тайпан отнял чашечку от губ и швырнул ее перед собой.

– Хмм, вижу, что твой друг умеет себя вести в обществе даже менее, чем ты, Мойши АннайНин. Нуда будет так. Сразу перейду к делу. Я ходил вокруг да около только потому, что все это причиняет мне боль. – Он приложил к сердцу свою гигантскую лапищу и в первый раз встал. – Мой сын, мой младший сын, Омохиру погиб от рук Хун Пан. Это непростительное оскорбление. Даже твой невоспитанный друг, Мойши АннайНин, прекрасно об этом знает. Не сомневаюсь, что и ты знаешь. – Теперь его глаза понастоящему пылали, лицо внезапно превратилось в лик какогото мстительного божества. Он сделал шаг в сторону Мойши, и тот ощутил, как Коссори весь подобрался. Мойши взмолился про себя, чтобы его друг не шевельнулся, поскольку хотя он и не видел здесь стражи, но не обманывал себя и не воображал, что они с ДуСинем одни в его сокровенном убежище. И, несмотря на коппо, сделай Коссори хоть одно угрожающее движение, они будут убиты в мгновение ока.

– Мой сын погиб, Мойши АннайНин! – проревел ДуСинь. – Семя чресл моих! И мы с моей семьей, мы, Чин Пан, скорбим о нем. Какое ты имеешь право вмешиваться в дело, тебя не касающееся?

– Но ты не совсем точен в своих словах, ДуСинь. Смею заметить, я уже втянут в это дело твоей же собственной семьей, как ты сказал. Чин Пан пытались этим утром убить меня. А я такие угрозы не люблю. И ты не вправе обвинять меня в этих смертях. Я имел право защищаться. Я не собирался причинять им зло.

– Твой спутник был соглядатаем Хун Пан.

12
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело