Авиатор: назад в СССР 12 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 52

Так-так! Кажется, формируется аналог группы «Ромб», которая выполняла схожие задачи в Афганистане.

— Приказываю, вице-адмиралу Седову, оказывать содействие группе по всем вопросам, — тут же поставил задачу Горшков.

— Так точно, — кивнул Валентин Егорович, поджав нижнюю губу.

— Кандидатура командира группы «Куб» ещё не утверждена, но старшим среди лётчиков будет Родин, — продолжил Бурченко.

Вот и замкнулся «Куб». Кажется, меня опять куда-то втягивают. Я только закончил одну командировку, а теперь меня хотят отправить в очередной вояж.

— Товарищ Бурченко, могу поинтересоваться, чем обусловлен выбор моей кандидатуры? — высказался я.

— Насчёт вашей кандидатуры было много споров. Ваше руководство настаивало на привлечении других лётчиков, но большинством голосов, выбрали вас.

Хотел бы я узнать, кто принимал участие в голосовании. Я бы этой коллегии выборщиков, уши бы пооткрутил.

— Вы готовы выполнить поставленную задачу?

— Я не собирался в поход. Для начала нужно изучить конкретные задачи, которые поставит руководство.

Бурченко посмеялся.

— Ваше руководство поставлено в известность, что необходимо провести испытания в боевой обстановке. С вами будут работать военные лётчики-испытатели и инженерный состав. Есть ещё вопросы?

— Да. Что мы будем испытывать, кроме терпения нашего вероятного противника?

Бурченко заулыбался и сложил руки на груди.

— Это другое дело. Вопрос о плане испытаний согласуйте с вашим начальством. А пока, давайте продолжим. Задач у вашей группы будет много.

Смысл всей работы с палубы авианесущего крейсера заключался в выявлении мест возможного прорыва ПВО Ливии и разведке. В Джамахирии уже несколько лет присутствует группа военных советников из Советского Союза. Да и не так уж и много у нас союзников на берегах Средиземного моря.

После совещания, настроения у меня совершенно не было. Я рассчитывал, что командировки закончились и наконец-то смогу отдохнуть. Рад был и тому, что инцидент в Чёрном море был исчерпан. Никаких допросов, бесед и вызовов в кабинет с приглушённым светом не последовало. И тут на! Очередная командировка в другую страну!

— Сергей, тебя куда? — спросил у меня Граблин, когда мы вышли с ним из штаба.

— Я бы прошёлся до станции «Кировская». На Чистых прудах погуляю. Подумать нужно.

Граблин отдал мне мою сумку, попрощался и уехал. А мне оставалось только идти и размышлять.

Но в одиночку этого мне не дали сделать, меня догнал Бурченко. Молча мы прошли два квартала и остановились рядом с памятником Грибоедову.

Не знаю что больше меня напрягало — его присутствие или молчание. Я надеялся до последнего, что ему просто со мной по пути.

— Недавно вы получили высокую награду из рук генерального секретаря. Поздравляю!

— Спасибо, но это было ещё в мае.

— Мне кажется, вы рассчитывали на большее, не так ли? — продолжил спрашивать Андрей Викторович, смотря на образ Грибоедова.

— Я получил высокую награду и горжусь ей.

— Но, чтоб чины добыть на то есть многие каналы, — процитировал Бурченко одного из героев «Горе от ума».

— Служить я рад, прислуживаться тошно, — ответил я, тоже показав знание известного произведения Грибоедова.

— Не сомневался, что вы читали эту пьесу.

Мы медленно шли по тротуару вокруг прудов. Запах сырости бил в нос сильнее, чем парфюм товарища Бурченко. В кабинете я не мог не заметить этот аромат с «нотками» цитрусовых.

— Должен вам сказать, что идея подключить вас к работе — моя. Собственно, некоторые и из моих коллег отзывались о вас как об очень хорошем специалисте.

— Мне льстят.

— Не скромничайте. К тому же у вас есть талант в разработке операций. Пока они все заканчивались успешно.

Ещё и это! Остались в памяти командования мои предложения по воздушным налётам в Афгане и Анголе.

— Такими фразами можно и сглазить.

— Всегда знал, что лётчики — люди суеверные.

Мы прошли ещё несколько шагов, и Андрей Викторович предложил спуститься к воде.

— Я уже в группе «Куб», пойду в боевой поход. Что вам ещё нужно?

— Результат. Поймите, мы сильно уступаем на Ближнем Востоке. Отношения с Египтом ещё не наладились. Иран и Ирак по-прежнему воюют. Афганистан хоть и стал для нас союзником, но там неспокойно. Нет ещё всей полноты власти у Наджибуллы, пусть он и потеснил Кармаля.

Вот и ещё одно изменение. Наджибулла, раньше встал во главе государства Республики Афганистан. Может, удастся ему наладить процессы примирения в стране.

— И теперь всё внимание к Ливии, — закончил Бурченко.

Я задумался. Когда пришлось сбить Гаврюка, это был лишь эпизод. Мы были один на один. Южно-африканские лётчики в Анголе, не самые мастеровитые. А здесь — подготовленные и многочисленные пилоты ВМС США.

В 101 м корабельном полку Реброва ещё не завершились все процессы формирования и ввода в строй молодых лётчиков и в количестве авиации мы уступаем. Причём кратно.

— Андрей Викторович, я скажу прямо. Мы изначально в проигрышном положении. Нам будут противостоять лучшие палубные лётчики в мире. Они уже больше полувека занимаются развитием авианосного флота. И сколько кораблей имеет 6й флот в Средиземном море? А сколько может иметь? Вы учли риски, если дело дойдёт до столкновения в Средиземном море?

Бурченко был не удивлён таким заявлением, но улыбаться не стал. Всё он прекрасно понимает и без моих пояснений. Представитель КГБ нагнулся и нашёл на берегу небольшую гальку.

— Не помните, как зовётся эта порода уток? — указал он на пруд.

На воде медленно плавали утки рыжеватого окраса. У кого-то на шее можно было разглядеть чёрный «ошейник».

— Огари.

— Точно.

Бурченко резко размахнулся и швырнул гальку в сторону уток. Камушек несколько раз проскакал по воде, оставляя круги. Рыженькие утки разлетелись в разные стороны, однако слетаться обратно не торопились. Не ожидали такого вторжения в их жизнь.

— Видите. Маленькая галька, а весь выводок уток испугался. С 6 м флотом то же самое будет. Наша эскадра будет наводить круги на воде, а ваша группа будет галькой.

— Гениально. Сами придумали? — с иронией в голосе ответил я.

— Я готовился. Нам с вами предстоит важная работа. Ливию нам терять нельзя, — развёл руками Бурченко.

— Так не теряйте. У вас своя работа. Нелегальная, как я понял. У меня своя — учить летать самолёты. Разве не так?

— Всё так. Но я знаю только одного действующего лётчика, сбившего в воздушных боях 5 самолётов противника, — похлопал он меня по плечу.

Сказал-то Андрей Викторович всё правильно. Только попробуй это объяснить Вере.

— Ах да! Я забыл про шестой. Наслышан, что это было очень эффектно, — сказал Андрей Викторович, находясь на возвышенности.

Сомнений нет. Протекция Краснова налицо. Никуда мне не деться с этого… авианосца.

Для Веры было большим сюрпризом, что я так резко вернулся. Настолько, что мне не сразу удалось ей рассказать о планах после Нового года. Мы долго нежились в постели, а потом уже и поговорили на кухне за вкуснейшим ужином.

— И сколько это кругосветное плавание продлится? — спросила Вера, сев напротив меня.

Аппетитнейшие макароны с куриными котлетами уплетались мной невероятно быстро. Не мог я отвлечься даже на ответ жене.

— Да ты и в еде голоден, как посмотрю. Когда ел то в последний раз? — улыбнулась Вера, поправляя волосы.

— И в ней тоже. Срок похода не обозначили, но не меньше двух месяцев точно.

Вера кивнула, вставая из-за стола. Она подошла к окну и застыла, всматриваясь в осенний пейзаж Циолковска.

— Мне почему-то кажется, что во всей авиации, кроме тебя больше нет лётчиков. Или ты сам так хочешь в этот поход?

Жена повернулась ко мне. Я смотрел на неё, отставив в сторону тарелку с остатками еды. Выражение лица Веры было мрачным.

Не могу я ей рассказать, насколько опасным может стать боевой поход. Но она и сама всё чувствует.

— Руководство считает меня способным выполнить эту работу. Мне поставлена задача, которую я должен выполнить. Отказываться и устраивать истерики не по-мужски. Такой уж я.