Авиатор: назад в СССР 12 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 56

«Леонид Брежнев» несмотря на свои огромные размеры, прошёл через пролив. Всё это напоминало древнюю легенду про Сциллу и Харибду. Положение трудное, но не безнадёжное.

Позади остался и мост, а также несколько военных судов турецких ВМС. Рядом только разведывательный катер под красным флагом с полумесяцем. Один из офицеров корабля, стоявший со мной рядом, сказал, что это уже привычное сопровождение. До сегодняшнего дня этому капитан-лейтенанту приходилось проходить эти проливы на других кораблях.

— Я думал, что нас будут сопровождать как-то надёжнее, — улыбнулся он, когда вдоль борта сновали ещё несколько мелких катеров.

Кто-то даже фотографировал и приветствовал взмахами рук. Чувствовалось, что владельцы судёнышек поражены необычными контурами «Леонида Брежнева».

Вот и ещё один день в походе подошёл к концу. Проходя мимо помещения, где проходила подготовка лётчиков авиагруппы, я не мог не заглянуть внутрь.

Тихо открыв дверь, тут же чуть не оглох.

— Гудок твой залеплю, если будет хоть что-то подобное, ферштейн шпильки-вильки⁈ — громко высказывал недовольство подчинённому Ребров.

Один из лётчиков стоял лицом ко всем присутствующим около доски с навигационными данными. Сразу видно, что в чём-то серьёзном провинился.

Ребров взглянул в мою сторону, но я решил тихо закрыть дверь. Не первый раз уже слышу о каких-то проблемах в полку Вольфрамовича. Хотя, в какой воинской части на бывает проблем!

В нашей каюте ещё продолжал гореть свет. Саня настроился на какое-то турецкое радио, а Коля протяжно всхрапывал. За что и получал пинка от Белевского.

— Хоть кляп ему суй, — возмущался Саня.

Сняв ботинки, я прилёг на кровать, чтобы почувствовать её удобство. Вполне себе мягко. Если вспомнить, где мне приходилось спать во время командировок в прошлой жизни, то это ортопедический матрас прямо.

Я прикрыл глаза. В памяти попытался восстановить образ супруги и последнего вечера перед отлётом. Наверное, каждому кто в море, в такие минуты, представляется его дом, любимые и близкие.

Помню, как перед отлётом пообещал жене по возвращении подарить «десятки приливов» из сирени. А когда они отцветут, то устроить «цунами» из тюльпанов и роз. Вера, конечно, только посмеялась над этим. Сказала, что боится таких «цветочных катаклизмов».

Дверь каюты скрипнула, и я открыл глаза. К нам заглянул Бурченко.

— Товарищи, готовность 30 минут, — произнёс он и закрыл дверь.

Быстро взглянул на часы, чтобы наметить начало отсчёта. Стрелка указывала на 6.00. Кажется, началось!

По кораблю разнеслась сирена. Саня подскочил быстрее всех и направился к шкафу. Морозова пришлось слегка растолкать, чтобы он принял вертикальное положение.

Одевшись в лётные комбинезоны, мы вышли из каюты. Начали двигаться к ангару, в коридорах сталкивались с офицерами и матросами, спешащими на боевые посты.

Пока техники готовили самолёты, нам предстояло получить задачу. Ждал нас Бурченко в классе подготовки со свёрнутой картой. Рядом с ним Граблин, который на корабле сейчас выполняет обязанности помощника командира по авиации. Ребров и Апакидзе тоже внимательно изучают район полётов и готовы согласовать наши действия.

— Итак, задача — скрытно выйти в район Суда-Бэй, — указал он на остров Крит.

Точнее на его глубоководный порт в заливе бухты Суда, где вполне может базироваться и авианосец — военно-морская база, которую использует для своих задач 6й флот американцев.

— Авиагруппа 101го полка отрабатывает отражение воздушного нападения и прикрытие нашей авианосной группы. Самолёт Ту-95РЦ выполнит полёт в районе Эгейского моря под прикрытием Су-27К того же полка. А ваша задача за это время пройти как можно ближе к бухте, — посмотрел Бурченко на меня и Морозова.

Задача как задача, но она заставляет задуматься. Зачем такие сложности, когда средства разведки флота прекрасно всё контролируют.

— Ого! А вы уверены, что нас никто не собьёт? Это уже не нейтральные воды. И зачем нам так близко пролетать? — возмутился Олег.

Я внимательно посмотрел на карту, пока Бурченко объяснял, насколько Печка неправ. Зачем и правда так рисковать, ещё и столько людей задействовать?

Однако, кое-что в этой базе есть особенное. На выходе из бухты есть глубоководный полигон для подводных лодок.

— Близко не нужно. Есть специальная аппаратура, которой можно всё прекрасно посмотреть. Только этот самолёт не должен показаться на радарах американцев, — предложил я.

— И как мы это сделаем? Каждый взлёт фиксируется, — спросил Белевский.

— Взлетим вместе со всеми. А там будем импровизировать. Як-44 готовится? — спросил я.

— Само собой, — ответил Граблин.

Олег и Витя выглядели недовольными, но спорить не стали. Снаряжаться пришлось довольно быстро. Было уже слышно, как на палубе загудели винты вертолётов и самолёта Як-44.

Костюм ВМСК надет. Снаряжение проверено. Недовольство Печки неудобствами костюма выслушал. Как будто Олег первый раз его надел!

Выйдя наверх, я не мог не оценить завораживающее зрелище. Сразу три самолёта выруливали на место старта. Газоотбойные щиты практически одновременно поднялись вверх.

Морозов уже занял место в задней кабине и начал проверку подвешенной аппаратуры. Вокруг самолёта тесно. Каждый инженер переживает за своё «изделие».

Двигатели Су-27К ревут со страшной силой. И тут над палубой проносится вертолёт, чуть было не задев надстройку корабля. Увидев, что это за винтокрылая машина, стало понятно — боевая служба в Средиземном море началась.

— Вот зараза, американская! — выругался техник Дядя Вася, стоявший рядом на стремянке.

И действительно! Не наш это вертолёт Ка-29 или Ка-27. Американский «Сикорский» модели «Си Кинг» прошёлся над нами очень дерзко.

Бросив взгляд вперёд, увидел среднего размера корабль под американским флагом. К нему уже шёл один из наших советских кораблей, стремясь оттеснить от авианесущего крейсера. Ещё дальше в воздухе виден силуэт винтового патрульного самолёта типа «Орион».

Плотный ветер, волнение моря, рёв двигателей истребителей на палубе и в наушниках уже слышны команды на взлёт. Вот это настоящая служба на авианесущем крейсере!

Первый Су-27К включил форсажи. Разогнался по палубе и взмыл над трамплином. Следом ещё один, а за ним и третий. Над головой уже набирал высоту Як-44, к которому начали пристраиваться истребители. Для такого ценного самолёта более чем хороший эскорт.

— Саламандра, 321й, прошу запуск, — запросил я.

— Разрешил, — ответил руководитель полётами.

По замыслу мне нужно вклиниться между взлетающими МиГ-29К авиагруппы корабля. Пока они ещё не выруливали. Несколько минут подготовки, и вся моя группа уже была готова.

— 321й, команда с корабля идти своей группой. Далее самостоятельно.

— Понял. Выруливаем, — дал я команду Олегу и Вите, который уже запустились на соседних площадках.

Это означает, что мой эскорт будет меня и Морозова прикрывать не на всём протяжении маршрута разведки.

На палубе достаточно тесно стоять втроём. Тем более что мне газоотбойник не нужен, а вот Су-27К необходим для увеличения тяги.

— Второй, готов, — доложил Олег.

— Третий, готов, — вышел в эфир Виктор.

— Первый принял. Группа готова, — ответил я.

Ещё не время для взлёта. Смотрю по сторонам, чтобы уловить истребители сопровождения. Пара Су-27К авиагруппы выполнила сбор и начала заход на корабль. Сейчас нам нужно будет пристроиться к ним.

— 101й, прибор 400, дальность 10, — вышел в эфир Ребров, который был ведущим пары эскорта.

Это и есть момент начала. Пламя в соплах двигателей самолёта Печки разожглось.

— Второй, форсажи… взлёт! — громко сказал он, и его истребитель устремился на трамплин.

Только он оторвался, рванул и Витя. Несколько секунд, и его самолёт завис в воздухе.

— Дальность 6, — произнёс в эфир Ребров.

Стартовое волнение не проходит. Виски пульсируют в такт с вибрацией самолёта.