Пожиратель (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 48

Только вот почему именно Екатеринбургу досталось больше всех? Кто за этим всем стоит? Какие цели преследует?

— На днях тётка из столицы звонила, — поделился Саня. — В Москве хоть и тоже цены подняли, а всё равно такого бардака нет. Ощущение такое, будто Российская Империя всё говно к нам сливает.

Он плюнул на землю от досады.

— А если сейчас отца сместят, придётся ещё и переезжать в другой город, — добавил Сеня мрачно. — Полицейских, кого в отставку не убрали, всех по деревням да мелким городам распределили. Чтобы не мешались.

— И вы при этом меня дураком называете? — невесело усмехнулся Влад. — А получается, что я лучше всех устроился.

— Ты так думаешь, пока тебе башку твою тупую окончательно не отбили, — ответил Саня. — А потом ты вообще думать не сможешь.

Влад лишь посмеялся.

— Я буду в неё есть. Ладно вам, — отмахнулся он. — На бой придёте посмотреть?

— Как-нибудь придём, — пообещал я, не испытывая при этом никакого желания идти и смотреть, как моему другу за деньги бьют морду, ну или он кому-то.

В этот момент между домами показалась Анастасия Александровна. Студентка медицинского университета уверенно шагала по тротуару, особо не глядя по сторонам. Её униформа развевалась на ветру, как и распущенные волосы. Выглядело красиво.

А ещё я внезапно для себя обнаружил, что больше не воспринимаю её, как старшую. На фоне той же Ани Настя казалась мне вообще девчонкой. Наша соседка-целительница была ровесницей Лисицкого, а я ему морду бил, как салаге какому-то.

— О, Игорь! — заметив меня на лавке, приветливо улыбнулась красавица. — Какими судьбами?

— Да вот, дали небольшой отпуск за отличную учёбу, — ответил я. — Как ваши дела?

Хоть Настя и перестала теперь восприниматься мной, как молодая женщина, которая для меня недоступна из-за возраста, но воспитания никто не отменял. К тому же, я и раньше называл её по имени-отчеству — как-никак, она моему отцу очень помогала.

— У меня всё отлично, — заверила соседка, тряхнув головой, чтобы убрать волосы с лица. — Вот на практику устроилась, тружусь как белка в колесе. Как Василий Петрович?

— Нормально, — ответил я, не сводя взгляда с лица девушки. — Работу ищет, но пока на здоровье не жалуется.

— Да, суровые времена настали, — грустно вздохнула Анастасия. — Ну ладно, я побегу, а то у меня ещё дел много. Рада была встретиться!

— До свидания, — проговорил я ей уже вслед.

Саня с Владом переглянулись с ухмылками, а Влад подмигнул мне и сказал:

— Хороша, да?

— Настя — наша соседка, и она лечит моего отца, — сразу же пресёк я развитие темы сальных шуточек.

— Эх, Гарик, Гарик, — преувеличенно сочувствующим тоном произнёс здоровяк. — Так и помрёшь девственником!

— Я буду работать над тем, чтобы этого не произошло, — пообещал я.

Екатеринбург, резиденция губернатора, зал заседаний

Губернатор Екатеринбурга Андрей Андреевич Коростылёв проводил совещание с силовиками.

— Итак, господа, что мы имеем к сегодняшнему дню? — спросил хозяин кабинета, оглядывая гостей.

Сидящий по правую руку мужчина в форме полковника Имперской Службы Безопасности тут же взял слово:

— Пока наши ребята только присматривались, никуда не вмешиваясь, как вы и приказывали, Андрей Андреевич. На сегодня нам известно, что в Екатеринбург пришли минимум семь крупных преступных группировок. Каждая из них представляет интересы своего покровителя, и между собой они не особо ладят.

— А что же наши родные уголовники? — спросил губернатор. — Ни за что не поверю, что наши авторитеты просто взяли и отдали власть, Константин Сергеевич.

— Не просто отдали. Те, кто согласился сменить хозяина, перекуплены, — ответил полковник. — Ещё двое срочно выехали, предварительно обналичив счета. Одного мы опознали после перестрелки у Исети. И то, если бы не татуировки, до сих пор бы искали. Так что Хорт убит за то, что отказался уступить гастролёрам. Не лёг под чужих, лёг в ил.

— И кто же конкретно его пристрелил?

— Пока не знаем, оружия на месте преступления не было. Реку обыскали, тоже всё чисто. Но, что важнее — подчинённый Хорта опознал стрелка, — продолжил отчёт сотрудник ИСБ, вкладывая на стол фотографию уже немолодого человека с короткими седыми волосами и холодным взглядом. — Грифов Пётр Сергеевич, пятьдесят два года, шестнадцать привлечений по статье о заказном убийстве. Ни разу не был осуждён. Приехал к нам из Новосибирска, по слухам, чистильщик одного из тамошних воротил.

— Так, правильно ли я понимаю, что у нас тут прошла война банд, и теперь всем заправляют чужие люди? — уточнил губернатор.

— Именно так, Андрей Андреевич.

— И каков ваш дальнейший план? — осведомился хозяин кабинета. — Как мы будем брать всю эту гниль?

Слово взял мужчина в синем кителе с эмблемой прокуратуры.

— По всем, кто, так или иначе, попал в наше поле зрения, Андрей Андреевич, уже ведётся отработка, — произнёс он, вращая в руках ручку. — В частности, среди них Амин Азаров.

Коростылёв несколько секунд смотрел перед собой, вспоминая, где и когда он слышал об этом человеке.

— Это тот, что был связан с делом о наркотрафике? — спросил губернатор. — Но разве Азарова не посадили в прошлом году?

— Посадили, — ответил сотрудник Имперской Службы Безопасности. — Но Азамата, старшего брата Азарова. Младшему достался бизнес в наследство. И судя по тому, что поток увеличился, Екатеринбург планируется превратить в главный перевалочный пункт на пути из Средней Азии в Европейскую часть империи.

Губернатор скривился и потёр подбородок.

— А есть хорошие новости? — спросил он.

— Пока ещё не превратили, — ответил полковник.

Екатеринбург, Игорь Васильевич Воронов

Не давши слово, крепись, а давши — иди продавать масло. Я взял у матери её «зарплату» и отправился на рынок. Тащить две большие коробки на Центральный не было никакого желания, и я отправился на тот, что находился поблизости. Конечно, он был поменьше, но людей здесь тоже хватало, и мест, где можно было бы расположиться с товаром, к моему приходу просто не осталось.

У самого края временных торговых прилавков я приметил здорового мужчину, который продавал молоко на разлив. Усатый дядька лет сорока с коротким ёжиком чёрных волос и короткими усами взглянул на меня с подозрением, когда я к нему приблизился.

— Можно я у вас тут масло разложу? — спросил я, оценив его натруженные руки.

— Почём продавать будешь? — вместо ответа задал вопрос тот.

— Не знаю, а сколько оно сейчас стоит?

— Ты его украл, что ли? — молочник нахмурился.

— Нет, матери на работе зарплату маслом выдали, вот попросила продать, — пояснил я.

— Попробуй по полтора рубля за пачку, — посоветовал сразу же подобревший мужик. — Если что, скинешь до рупь-двадцати.

— Так и сделаю. А что насчёт места? Договоримся?

— Ну, давай три пачки, и, считай, договорились, — озвучил решение молочник. — Раскладывайся, потеснимся, всё равно мне много места не нужно, у меня только молоко. А людям масло тоже хочется кушать.

Выдав ему нужное, я убрал коробки под прилавок, разложив на нём лишь часть масла. И принялся рассматривать людей. Будний день, по идее большинство сейчас должно работать. Однако хватало тех, кто всё равно пришёл на рынок. Но основную массу покупателей составляли женщины с детьми да старики.

К прилавку подошла молодая женщины с маленькой девочкой лет шести. Судя по одежде, вполне приличная семья. Мать взглянула на стоящего рядом со мной мужчину с вежливой и чуть заискивающей улыбкой.

— Можно нам литр? — спросила она в то время, как девочка смотрела на шоколадное масло.

— Конечно, — ответил продавец.

Он принял у женщины пустую литровую бутылку, вставил в неё воронку и принялся наполнять ёмкость из металлического бидона.

— Мам, а мы масла купим? — с детской непосредственностью спросила дочь, подёргав женщину за рукав.