Персона - "Йеленна" - Страница 22

– Хорошо, но ненадолго!

– Возможность погулять втроем выдается нечасто. Но если ты хочешь найти себе кого-нибудь, то иди.

Эвандер промычал что-то невнятное в знак согласия. Он быстро оживился, поймав официантку и заказав:

– Нам, пожалуйста, кувшин красного вина, мясных закусок, козий сыр и миндаль.

Вскоре они все чувствовали себя непринужденно в царившей атмосфере праздника. Наконец они могли говорить открыто, громко смеяться, не опасаясь, что сестра Агнесса отчитает их за несдержанность. Они обсуждали Оффиций, последние сплетни, детей, задания, роскошь Пурпурной виллы. Если рядом раздавались громкие возгласы, троица принималась рассматривать гостей на террасе, которые хохотали, пили и веселились. Происходящее казалось им нереальным, и ребятам мерещилось, что они очутились во сне.

Музыка ненадолго стихла, и несколько внимательных гостей захлопали музыкантам, решившим утолить жажду.

– У меня есть идея, – вдруг вспыхнул Эвандер, вскочив со скамьи.

– Я боюсь того, что может прийти тебе в голову, – засомневалась Фисба, не став, впрочем, его останавливать.

Эвандер безо всякого смущения подошел к музыкантам и под любопытными взглядами Фисбы и Андреа обменялся с ними несколькими фразами. Даже Пирам, которому стало интересно, что задумал Эвандер, держался неподалеку и наблюдал за их беседой. Слуга отказался выпить с ними вина, считая, что должен оставаться трезвым для их безопасности. Музыканты кивнули и встали, освободив помост. Эвандер помахал Андреа и воскликнул:

– Ну же, красотка, жители Фаоса ждут нас!

Это обращение заставило Андреа улыбнуться.

Эвандер часто обращался к нему, как к женщине, без каких-либо задних мыслей и насмешек. Музыка позволяла им выпустить пар. Музыка свела их много лет назад, когда сестра Агнесса решила пристальнее присматривать за ними. Для них она стала способом освободиться от оков Оффиция. Музыка была их способом сбежать.

Эвандер, совершенно не смущаясь, запел популярную песню. Андреа вторил ему в унисон. Дар Персоны давал ему широкий диапазон. Иногда он пел высокую партию, иногда брал низкую. Они знали эту мелодию и ритм наизусть. Между тактами ребята обменивались довольными взглядами, играя на тонкостях некоторых сочетаний, что было своего рода музыкальной шуткой.

Большинство гостей знали эту песню, и многие пустились в пляс. Фисба тоже пошла танцевать. Она протянула руку Пираму, который смотрел на нее так, будто она предлагала ему слиток золота.

– Потанцуй со мной!

– Я… не умею, – ответил Пирам.

– Тут не надо уметь! Просто слушай музыку! – возразила ему Фисба.

Девушка взяла Отверженного за руку и провела к центру танцпола. Тем вечером Фисбе не нужно было отслеживать каждое движение, и она могла свободно распоряжаться своим телом. Отстукивая ритм ногами по плитам из розового камня, Фисба чувствовала вибрацию. Дар позволял Фисбе в десять раз сильнее чувствовать слияние с толпой, и ей это нравилось. Она больше не была одна. Фисба очутилась в гуще кипящей, счастливой, полной жизни. Она встречалась глазами с незнакомцами, с которыми разделяла смех и движения, вдохновленные песней Эвандера и Андреа.

После она взяла Пирама за руки, чтобы передать ему свой ритм. Молодой человек смотрел на нее со смесью восхищения и страха. Он только что впервые окунулся в вихрь эмоций, которые до этого были ему незнакомы.

Ничто не было властно над ними. Даже Свет, уходящий за горизонт.

Когда Эвандер и Андреа закончили песню, публика разразилась громкими аплодисментами, и ребята вернулись на свои места. Эвандера тут же окружила стайка девушек, восхищенных его певческим дарованием. Андреа воспользовался успехом товарища, чтобы без лишнего внимания налить себе еще бокал вина. Неподалеку он заметил одинокого пожилого человека.

Скромное одеяние указывало на то, что он принадлежал Культу. Однако цвет и материал туники – отнюдь не джутовый – намекал, что мужчина не из Фаоса. Его присутствие в таверне озадачило Андреа. Не каждый день встретишь в пивнушке Соратника с кубком в руке! В отличие от других Братьев, этот человек внушал доверие. Андреа не мог этого объяснить, но интуиция подсказывала ему, что он в безопасности.

Юноша неспешно подошел к старику и спросил:

– Lucem afferre, могу ли я присоединиться к вам?

Старик поднял на него живой и блестящий взгляд. От самого затылка до элегантно подстриженной бороды его кожу покрывали пятна и морщины. Лицо мужчины было очень выразительным: крупный нос с годами превратился в крючковатый, а на впалых щеках по-прежнему играли ямочки. Он был воплощением спокойной силы, мирной по природе, но мощной по сути.

– Lucem afferre. Как я могу отказать, если вам этого хочется?

Резкие ноты его низкого, рокочущего голоса подсказали Андреа, что мужчина не был уроженцем Фаоса. Очень похоже, что он происходил из Железных земель, где «р», «т» и «п» выговаривали более отчетливо, чем в столице.

– Позвольте отметить, ваше выступление определенно имело успех! – похвалил его мужчина.

– Не самый большой, – ответил Андреа.

– Наверное, приятно воспользоваться свободой вдалеке от своего Оффиция?

Все еще улыбаясь, Андреа вопросительно приподнял брови. Мужчина ответил ему успокаивающим взглядом и похлопал по запястью:

– Нужно было очень внимательно всматриваться, чтобы заметить Свет, пока вы пели.

– Не очень-то умно с моей стороны. Стоило одернуть рукава. Вас ведь тоже коснулся Свет, – решил сменить тему Андреа. – Вы Брат Культа. Если я правильно понял, вы не местный.

– Вынужден признать, что акцент снова выдал меня. Совершенно верно, я занимаю один из высших чинов Пиксиса. Я вырос в Оффиции Кудлика, в далеких Железных землях.

Андреа обрадовался, что интуиция вновь не обманула его.

– Не сочтите за неуважение, но как вы могли вырасти в Оффиции? Я знаю, что они существовали еще до того, как их сделали обязательными, но понятия имел, что это было так давно!

– На протяжении многих веков молодые люди, которые хотели присоединиться к Культу, вступали в Оффиции – и в Серебряном королевстве, и в Железных землях. В те времена нас учили пользоваться Дарами. Это позволяло осознать ответственность и сделать выбор – посвятить свой Дар служению обществу через Культ или же оставить его себе. К сожалению, с тех пор все изменилось. Из-за неврозов короля Анастасия школы превратились в тюрьмы, и агрессивные настроения со скоростью лесного пожара захватили весь континент… Даже Воплощенный не смог воспрепятствовать, ведь другие властители захотели последовать примеру Анастасия. Они быстро поняли, что на Оффициях можно заработать состояние, и дать жителям земель ощущение ложной безопасности. Им захотелось приручить Свет, чтобы зарабатывать на невинных молодых людях. Да спасет нас Свет!

Мужчина умолк, погрузившись в раздумья. Сестра Агнесса всегда старалась уйти от обсуждения этой темы. Долгие восемнадцать лет в народе ходили слухи о причинах, которые заставили короля Анастасия принять такое суровое решение, тем более во время траура по жене. Казалось, что тогда обстоятельства сыграли ему на руку. В конце концов, люди никогда не доверяли тем, кого коснулся Свет.

Все это происходило за несколько месяцев до рождения Андреа, но он знал об эскадронах солдат в красном и в плащах с вышитым на них глазом, которые отлавливали людей с Даром по всему Серебряному королевству. Они появились сразу после объявления нового закона и не знали пощады. Тогда поговаривали, что они – Отверженные на службе короля. А потом то же самое началось в соседних землях.

Взрослых принуждали либо вступать в Культ, либо жениться и отказываться от Дара. Детей насильно забирали из семей и передавали в Оффиции. До тех пор жизнь в них была лишь одной из возможностей, но теперь стала единственным вариантом. В Люксе началась темная эпоха, пронизанная страхом перед ближним.

Андреа предпочел сменить тему, чтобы не погружаться в самые мрачные часы истории Серебряного королевства.