Без улик - Форсайт Фредерик - Страница 4
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая
– Ладно, одевайся, – сказал он. Пистолет был был все еще у него в руках, но был направлен в пол. Хаджес пересек комнату и сделал музыку по радио потише. Затем он вернулся к столу.
– Брось мне пиджак, – сказал он. Сандерсон, уже в брюках и рубашке, положил пиджак на стол. Хаджес прощупал подкладку пиджака.
– Одевайся, – сказал он.
Сандерсон послушался. Затем он снова сел. Он почувствовал, что ему это необходимо. Хаджес сел напротив, положив свой пистолет на стол около правой руки, и зажег сигарету.
– Что это было? – спросил Сандерсон. – Вы думаете, что я вооружен?
Хаджес медленно покачал головой.
– Я уже увидел, что нет, – сказал он, – но если бы ты издал хоть малейший звук, я бы связал веревкой твои яйца и послал их твоим работодателям.
– Понятно, – сказал Сандерсон. – Но у меня нет оружия, нет магнитофона, нет работодателя. Я работаю на себя, иногда это делают другие. Я серьезно. Мне нужно сделать одну работу, я готов хорошо заплатить. Я также очень осторожен, как и должно быть.
– Для меня – недостаточно, – сказал Хаджес. – Паркхуст полон людей, которые доверяют профессионалам, скорее нахальным, чем умным.
– Вы мне не нужны, – спокойно сказал Сандерсон. У Хаджеса опять приподнялась бровь. – Мне не нужен человек, живущий в Британии или имеющий здесь корни. Я сам живу здесь и этого достаточно. Мне нужен иностранец для зарубежной работы. Мне нужно лишь имя. Я готов заплатить за имя.
Из внутреннего кармана он вынул пачку из пятидесяти новых двадцатифунтовых банкнот и положил на стол. Хаджес посмотрел без всякого интереса. Сандерсон разделил стопку на две, придвинув одну к Хаджесу и аккуратно порвал оставшуюся наполовину. Он положил одну стопку из двадцати пяти половинок назад в свой карман.
– Первые пять сотен за попытку, – сказал он, – вторая половина – за успех. Под которым я подразумеваю имя того, кто со мной встретиться и сделает работу. Не волнуйтесь, это не сложно. Нужен некто неизвестный и совершенное ничтожество.
Хаджес взглянул на пятьсот фунтов напротив него. Но не пошевелился, чтобы их взять.
– Возможно, я знаю одного человека, – сказал он. – Работал со мной несколько лет назад. Я не знаю, работает ли он еще. Мне нужно его отыскать.
– Вы могли бы позвонить ему, – сказал Сандерсон.
Хаджес покачал головой.
– Мне не нравятся международные телефонные линии, – сказал он. – Слишком многое прослушивается. Особенно в эти дни в Европе. Я должен поехать и увидеть его. Это будет стоить еще две сотни.
– Согласен, – сказал Сандерсон. – Взамен на имя.
– Как я узнаю, что ты не надуешь меня? – спрсил Хаджес.
– Никак, – сказал Сандерсон. – Но если я обману, думаю, ты достанешь меня. Мне это действительно не нужно. Тем более за семь сотен.
– Как ты узнаешь, что я не обману тебя?
– Снова никак, – сказал Сандерсон. – Я, в конце концов, найду нужного человека. Я достаточно богат, чтобы заплатить за два контракта, объект одного из них – напротив. Я не люблю, когда меня обманывают. Принципиально, понятно?
В течении десяти секунд двое мужчин смотрели друг на друга. Сандерсон подумал, что зашел слишком далеко. Хаджес снова улыбнулся, на этот раз широко, с искренним одобрением. Он сгреб пятьсот фунтов целыми банкнотами и пачку половинок.
– Я дам вам имя, – сказал он, – и назначу встречу. Когда вы получите имя и согласитесь на сделку, вы пошлете мне другие половинки банкнот плюс две сотни за расходы. До востребования, почтовый офис Эрлс Корт на имя Харгривс. Обычное письмо в хорошо запечатанном конверте. Не зарегистрированное. Если в течении недели после встречи мой парень заподозрит, что ты свалил, он смывается. ОК?
Сандерсон кивнул.
– Когда я получу имя?
– Через неделю, – сказал Хаджес. – Как я смогу связаться с тобой?
– Никак, – сказал Сандерсон. – Я сам свяжусь с тобой.
Хаджест не возражал.
– Позвони в бар, в котором я был сегодня. В десять. – сказал он.
Сандерсон позвонил в назначенный час неделю спустя. Ответил бармен, затем подошел Хаджес.
– В кафе Rue Miollin в Париже вы встретитесь с нужным человеком, – сказал он. – Будьте там в полдень, в понедельник. Человек сам узнает вас. Читайте свежий Figaro, сидя лицом к залу. Он знает вас, как Джонсона. Он подойдет к вам. Если вас не будет в понедельник, он придет туда во вторник и в среду. Затем исчезнет. Возьмите с собой наличные.
– Сколько? – спросил Сандерсон.
– Около пяти тысяч фунтов, на всякий случай.
– Как я узнаю, что это не простой грабеж?
– Никак, – сказал голос, – но он тоже не узнает, есть ли у вас охрана где-нибудь в баре.
Раздался щелчок и в трубке зазвучали гудки.
В следующий понедельник в пять минут второго в кафе на Rue Miollin он все еще читал последнюю страницу Figaro, сидя спиной к стене, когда стул напротив него кто-то отодвинул и мужчина присел на него. Он был одним из тех мужчин, которые находились в баре последние полчаса.
– Месье Джонсон?
Он опустил газету, сложил ее и отложил в сторону. Мужчина был высоким и худым, темноволосым и черноглазым корсиканцем со впалыми щеками. Они разговаривали в течении тридцати минут. Корсиканец представился как Калви, в действительности так назывался город, в котором он родился. После двадцати минут разговора Сандерсон передал две фотографии. На одной из них было лицо мужчины, на обороте была напечатана надпись «майор Арчи Саммерс, вилла Сан-Краспин, Плайя Кальдера, Ондара, Аликанте». На второй была маленькая, покрашенная в белый цвет вилла с ярко-желтыми ставнями. Корсиканец медленно кивнул.
– Это должно произойти между тремя и четырьмя часами дня, – сказал Сандерсон.
Корсиканец кивнул.
– Нет проблем, – сказал он.
Они поговорили еще десять минут об оплате, и Сандерсон передал пять пачек банкнот по пятьсот фунтов каждая. Работа за границей стоила дороже, корсиканец объяснил, что испанская полиция может быть очень недоброжелательна к определенным туристам. Наконец, Сандерсон поднялся, чтобы уйти.
– Сколько это займет времени? – спросил он.
Корсиканец взглянул на него и пожал плечами.
– Неделю, две, может быть три.
– Я хочу знать время, когда это произойдет, вы понимаете?
– Тогда вы должны дать мне возможность связаться с вами, – сказал стрелок.
В ответ англичанин написал на клочке бумаги номер.
– Через неделю и в течение трех недель после этого, вы можете звонить мне между 7.30 и 8 утра по этому телефону в Лондоне. Не пытайтесь проследить его и не провалите работу.
Корсиканец чуть улыбнулся.
– Я не провалю, потому что я хочу получить вторую половину денег.
– И последнее, – сказал клиент. – Я не хочу, чтобы остались какие-нибудь следы, ничего, что можно было связать со мной. Все должно выглядеть, как местная кража со взломом, которая сорвалась.
Корсиканец все еще улыбался.
– Вы дорожите своей репутацией, месье Джонсон. А я своей жизнью, не хочу провести тридцать лет в Толедо Пенал. Не будет ни следов, ни улик.
Когда англичанин ушел, Калви вышел из кафе, проверил, нет ли хвоста и провел два часа на терассе другого кофе в центре города, размышляя под лучами июльского солнца. Он думал о проблемах в своей работе. Контракт сам по себе представлял некоторые проблемы; простая стрельба непримечательного простака.
Проблема в том, как безопасно провезти оружие в Испанию. Он мог бы его взять в поезд из Парижа в Барселону и рискнуть перевезти через таможенный контроль, но если его поймают, то это сделают испанские полицейские, не французские, а у них старомодное отношение к профессиональным стрелкам. Самолетом было исключено – благодаря международному терроризму, каждый рейс из Орли проверяется на наличие огнестрельного оружия. У него все еще со старых времен были связи в Испании, с людьми, которые предпочитают жить вдоль побережья между Аликанте и Валенсией, чем рисковать и возвратиться во Францию, и он рассчитывал, что сможет взять оружие взаймы у кого-нибудь из них. Но он решил избегать их всех, так как, сидя без дела в изгнании, они были слишком падки на сплетни.
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая