Четвертый протокол - Форсайт Фредерик - Страница 88

• Предыдущая
• 88/90
• Следующая

Престон набрал побольше воздуха:

– Я пришел к заключению, что предатель Филби принимал участие в планировании операции, может быть, даже с самого начала. Если это так, то он ничего не терял. Я слышал, что он хочет вернуться домой, сюда, в Англию, чтобы умереть здесь.

Если бы план удался, он, вероятно, смог бы рассчитывать на то, что советские хозяева отпустят его, а правительство левых радикалов разрешит ему вернуться. Возможно, через год. Он мог передать в Лондон основные детали операции. А затем предать его.

– Ну, и на какой же из столь замечательных альтернатив он остановился, как вы полагаете?

– На второй, сэр Найджел.

– И с какой же целью?

– Чтобы купить право вернуться домой. Здесь сделка.

– И вы думаете, что я мог бы участвовать в этой сделке?

– Я не знаю, что и думать, сэр Найджел. Я просто не знаю, что еще думать. Идут слухи… о его старых коллегах, заколдованном круге, солидарности истэблишмента, к которому он когда-то принадлежал… ну и все в таком роде.

Престон изучал свою тарелку с недоеденной клубникой.

Сэр Найджел долго смотрел в потолок, прежде чем глубоко вздохнуть.

– Вы удивительный человек, Джон. Скажите, что вы намерены делать через неделю?

– Думаю, ничего.

– Тогда, будьте добры, встретьтесь со мной у входа в Сэнтинелхаус в восемь часов утра. Не забудьте захватить паспорт. А теперь, если вы не возражаете, мы пойдем пить кофе в библиотеку…

Человек в окне второго этажа конспиративной квартиры на одной из тихих улочек Женевы смотрел, как уходит его гость: он дошел по короткой дорожке до калитки и вышел на улицу, где его ожидала машина.

Из нее вышел шофер, обошел машину и открыл дверцу. Затем вернулся за баранку.

Перед тем, как сесть обратно за руль, Престон взглянул на фигуру в окне второго этажа. В машине он спросил:

– Это он? Правда, он? Человек из Москвы?

– Да, это он. А теперь в аэропорт, – велел сэр Найджел с заднего сиденья.

Машина отъехала.

– Джон, я вам обещал все объяснить, – сказал сэр Найджел через несколько минут. – Задавайте вопросы.

Престон видел лицо шефа в зеркало. Старик смотрел в окно.

– Как все было на самом деле?

– Да, вы были абсолютно правы. Ее начал сам Генеральный секретарь по совету и с помощью Филби. Она называлась «Аврора». Ее действительно провалили, но не Филби.

– Почему?

Сэр Найджел немного подумал.

– Почти с самого начала я думал, что вы в своих догадках правы: и в предварительных выводах, которые изложили в документе, носящем теперь название «Доклад Престона» от декабря прошлого года, и в заключениях, сделанных после находки в Глазго. Даже несмотря на то, что Харкорт-Смит посчитал оба эти документа выдумкой. Я не был уверен, что между двумя документами существует прямая связь, но не хотел исключать и такую возможность. Чем больше я думал, тем больше убеждался, что план «Аврора» не является операцией, подготовленной и проводимой КГБ. Почерк был другой. Не было той тщательности, которая всегда их отличает. Это больше походило на непродуманную авантюру, которую задумал человек или группа лиц, не доверяющих КГБ. И все же надежды на то, что вам удастся найти агента вовремя, было мало.

– Да, я плутал в потемках, сэр Найджел. И я знал это. Никакой закономерности в появлении советских курьеров на пограничных пунктах не просматривалось. Без Винклера я бы не сумел добраться до Ипсвича вовремя.

Несколько минут они ехали молча. Престон ждал, когда Старик сам продолжит начатый разговор.

– Поэтому я связался с Москвой, – в конце концов произнес он.

– От своего имени?

– Боже мой, конечно, нет. Это бы никогда не прошло. Я нашел источник, которому, я полагал, обязательно поверят. Боюсь, что в послании было не очень много правды. Но иногда в нашем деле приходится лгать. Сообщение пошло по каналу, которому, я надеялся, должны были поверить.

– И ему поверили?

– К счастью, да. Когда появился Винклер, я был уже уверен, что сообщение получили, поняли как нужно, и, что самое главное, ему поверили.

– Винклер был ответом? – спросил Престон.

– Да. Бедняга. Он думал, что едет в обычную командировку для того, чтобы проверить греков и их передатчик. Между прочим, он утонул. Его тело обнаружили в Праге две недели назад. Думаю, слишком много знал.

– А этот русский в Ипсвиче?

– Его фамилия, как я только что узнал, была Петровский. Первоклассный профессионал и патриот.

– Он тоже должен был умереть?

– Джон, это очень трудное решение. Но неизбежное. Приезд Винклера был предложением, предложением сделки. Не было никакого официального соглашения. Просто молчаливое взаимопонимание. Агента Петровского нельзя было захватить живым и допрашивать. Мне нужно было выполнить неписаные условия сделки с человеком, которого вы видели сейчас в окне конспиративной квартиры.

– Если бы мы взяли Петровского живым, мы бы их приперли к стенке.

– Да, Джон, конечно. Мы могли бы заставить их пройти через небывалое унижение в международном масштабе. И что? СССР не стал бы с этим мириться. Они должны были бы ответить. Ну и чего бы вы хотели? Возвращения к худшим временам холодной войны?

– Очень жаль упускать возможность насолить им, сэр.

– Джон, это большая страна. У них много оружия, они опасны. СССР никуда не денется и завтра, и через неделю, и через год. Нам всем вместе жить на одной планете. И лучше, если во главе там будут стоять прагматики и реалисты, чем фанатики и горячие головы.

– Неужели это оправдывает сделки с такими людьми, как тот человек в окне, сэр Найджел?

– Иногда это приходится делать. Мы оба профессионалы. Некоторые журналисты и писатели придумывают, что люди нашей профессии живут в мире иллюзий. В действительности же все наоборот. Это политики упиваются своими мечтами, иногда очень опасными мечтами, как, например, Генеральный секретарь, который мечтал войти в историю, перекроив Европу.

Разведчик, тем более занимающий высокий пост, обязан быть более трезвым и расчетливым, чем самый практичный бизнесмен. Нужно приспосабливаться к существующей действительности, Джон. Когда побеждают мечты, дело кончается заливом Кочинос. Первый шаг в урегулировании Карибского кризиса был сделан резидентом КГБ в Нью-Йорке. Хрущев, а не профессионалы, пошел на безумный шаг.

– Что дальше, сэр?

Старый разведчик вздохнул.

– Они сами с этим разберутся. Произойдут изменения. Конечно, в только им одним присущем стиле. Человек в том доме позаботится об этом. Его карьера пойдет в гору, другим придется уйти.

– А Филби?

– Что Филби?

– Он пытается вернуться?

Сэр Найджел раздраженно пожал плечами.

– Все эти годы, – ответил он. – Да, он связывается время от времени тайно с моими людьми из нашего посольства там. Мы разводим голубей…

– Голубей?..

– Очень старомодно, я знаю. И просто. Но все еще дает замечательные результаты. Да, так он нам передает информацию. Но о плане «Аврора» ничего. Даже если бы… Лично я думаю…

– Лично вы думаете?..

– Пусть гниет в аду, – тихо сказал сэр Найджел.

Они ехали молча некоторое время.

– А вы, Джон? Вы теперь останетесь работать в «пятерке»?

– Думаю, нет, сэр. Я там достаточно поработал. Генеральный директор уходит с первого сентября, в следующем месяце он уйдет в отпуск. Я думаю, у меня немного шансов при его преемнике.

– К себе в «шестерку» я вас взять не могу. Вы это прекрасно знаете. Мы не берем людей в таком возрасте. А вы не думали о том, чтобы попробовать себя на гражданском поприще?

– Для мужчины сорока шести лет без определенной квалификации найти работу сегодня очень сложно, – сказал Престон.

– У меня есть друзья, – размышлял Старик вслух. – Они занимаются охраной имущества. Может быть, им нужен толковый человек. Я мог бы замолвить за вас словечко.

– Охрана имущества?

– Нефтяных скважин, шахт, банковских вкладов, скаковых лошадей. Всего того, что люди пытаются уберечь от кражи или порчи. Даже их самих. Там очень хорошо платят. У вас будет возможность самому воспитывать сына.

• Предыдущая
• 88/90
• Следующая