"Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Мальцева Наталья - Страница 91

Все мои попытки связаться с заговорщиками сегодня ночью и утром результатов не дали. Надежда на возможность переговоров с командующим флотом ещё не потеряна, но ситуация в Рыбачьем непростая. Моряки, до которых довели суть произошедшего, прекрасно осознают, что он отдавал преступные приказы, но из-за верности морскому братству за ним готовы идти некоторые экипажи. К счастью, только из числа тех кораблей, что базируются в Рыбачьем. В Целинниках, Химике и Посту чекисты сумели перетянуть экипажи кораблей на нашу сторону.

Как мне предали по радио, заговорщики в панике, поскольку час от часу доверия к ним становится всё меньше и меньше. Они не могут официально опровергнуть нашу информацию, поскольку эта их ложь  «ловленная», легко проверяемая. Постановления о моей отставке не существует, поскольку я «погиб». Но раз я жив и не отправлен в отставку, я имею право отдавать приказы. Принять постановление об отставке сейчас — значит признаться в своей лжи и нашей правоте. А это вызовет такой ураган недовольства, который их просто рассеет по ветру. Поэтому они выбрали самый простой вариант: молчать, несмотря ни на что.

Но вызвал я вас не для того, чтобы рассказать, как плохи дела у заговорщиков. Ещё хуже они у нас. Не скажу, кто именно, но мне сообщили, что эта четвёрка — председатель Верховного Совета, глава правительства, начальник столичного Управления СГБ и министр внутренних дел приняли решение уничтожить аппаратуру Перехода.

— Да они сума сошли! — выкрикнул Васенко.

— Тем не менее, Григорий Никитич! Решено направить в Лабораторию № 1 группу сапёров, которая должна заминировать все помещения и оборудование и взорвать их. Мне, правда, удалось через… Это не важно! Удалось связаться с командиром роты охраны и передать ему приказ не допускать никого на территорию Лабораторию без твоего или моего личного присутствия. Он запросил письменный приказ и гарантии того, что приказ отдал именно я. Гарантии я дал прямо во время разговора, напомнив пару эпизодов, о которых никто, кроме нас двоих, знать не может, а сегодня к вечеру ему доставят и письменный приказ. Но роту на усиленный режим охраны он уже перевёл.

— Ну, слава богу! — выдохнул начальник Лаборатории.

— Не торопись. В столице тоже сидят не дураки, а те, кого я учил! Планом предусмотрено, что если сапёрам не удастся беспрепятственно войти на объект, то взять его штурмом после артиллерийского удара. Если и это не поможет, то разнести сооружения артиллерийским огнём. Для чего планируется применить две установки «Град» и шесть гаубиц Д-30, а для попытки штурма использовать по роте батальонов самообороны Советска при поддержке бронетранспортёров.

— Идиоты! Только пацанов положат! Там же минные поля на подходах! Хорошо, если половина мин от старости не сработает. Но остальные-то посекут их за милую душу! Сколько зверья на тех минах уже подорвалось!

— Вот и мне не хочется, чтобы мальчишки гибли из-за бараньего упрямства четверых моральных уродов! Но как их остановить, я просто не могу придумать.

— Максим Георгиевич, есть какая-нибудь возможность не подпустить артиллерию на расстояние выстрела? Ну, заблокировать её где-нибудь…

— Это ты у Васенко спрашивай. Он те места, как свои пять пальцев знает!

Начальник Лаборатории развернулся ко мне.

— Сложно. Очень сложно. Объект находится всего в тридцати пяти километрах от города. Какова дальность выстрела из гаубицы и «Града»?

— Максимальная — 15 и 20 километров соответственно.

— То есть на полдороге от Советска. Будем считать, что с максимальной дальности они стрелять не будут, чтобы уменьшить разброс, а постараются подъехать поближе. Есть там пара узких мест…

— Им даже с нескольких километров понадобится корректировщик: там местность холмистая, и стрелять придётся с закрытых позиций, — подал голос комбат.

— То есть надо будет перехватить корректировщиков! — ухватился за мысль Воздвиженский. — Засада, минирование дороги, а на конечном этапе — корректировщики. Уже во что-то складывается! Где бы только людей для этого взять? Призывников туда не пошлёшь: сами убьются и дело завалят.

— Найдём людей! — заверил Кирикаров. — Немного, не больше десятка. Но с ними разговаривать придётся! Впрочем, я беру это на себя. Остаётся решить, как этих людей доставить в нужное место…

Генерал поморщился, и по нему было видно, что от сердца отрывает.

— А это я беру уже на себя.

Надо меньше пить! Меньше пить надо! Пить надо меньше!

Хотя, если откровенно, не в питие дело, а в гиподинамии. Привык, панимаишь, то за рулём, то самолётом, то на кораблях! Вот и приходится теперь всякую ритмичную чушь про себя повторять во время бега по пересечённой местности.

Генерал, когда говорил о том, что решит вопрос, как доставить группу в окрестности Точки Перехода, не соврал. «Каталину», что прилетала на Тонкий, всё-таки высылали на поиск наших судов в океане. С приближением тайфуна она села на аэродроме Угледара. С командиром экипажа у Воздвиженского уже была договорённость о переброске руководителя СГБ в Золотое, где завтра к вечеру должны были собраться руководители городов Загорья, как называли здесь западную часть континента. Теперь всё приходилось переигрывать.

Не подвёл и Кирикаров, «засадным полком» которого оказались ветераны Афганской войны. Как оказалось, Павел Стиллианович юным «летёхой» успел повоевать «за речкой», а после ранения его забросили сюда, в Новый Мир. И ни он, ни бойцы, также оказавшиеся теперь не «за речкой», а «за Стеной», до моего появления здесь не знали, чем закончилась та война. Но боевое братство сохранили. И на зов побратима откликнулись все двенадцать, живших в Магнитке. Серьёзные сорокалетние мужики, каждый из которых и дерево успел посадить, и дом построить, и сына воспитать.

Слушали майора молча, лишь время от времени поглядывая на нас с Наташей и Воздвиженского. Вопрос был один:

— Ты-то, Стиллианыч, идёшь?

— Иду! — отрезал Кирикаров, который до того и не помышлял об участии в операции.

— Тогда нет вопросов.

— Зато есть ограничения, — вступил в разговор генерал. — Гидросамолёт может взять не больше 12 человек. Минус два человека — я и мой начальник охраны: мы летим дальше. Васенко идёт с вами, и это не обсуждается. Двое оставшихся моих охранников — тоже. Их задача, кроме помощи вам, охранять Григория Никитича. Плюс майор Кирикаров. Обязательно нужны подрывники, снайперы и артиллерийский корректировщик.

Мужики переглянулись, и один из них, массивный, с жёстким выражением изуродованного шрамами лица, ответил.

— Нет среди нас артиллеристов. Водители есть, танкисты, механики по обслуживанию вертолётов, а артиллеристов нет. Четверо из десантуры, ДШБ. Но Фрол недавно операцию перенёс, он отпадает. Отпадает я сказал! — рыкнул он на товарища, пытавшегося возразить. — Двоих из мотопехов можно было бы взять, но у тебя, Ара, жена опять рожать собирается, ты тоже не идёшь. То есть от нас — четверо, если не считать Джавдета.

— Кого? — удивился Воздвиженский.

— Меня! — ткнул себя пальцем в грудь майор. — Кстати, могу артиллериста подсказать. Капитан Ахметов у Носиевича во время срочной служил в артполку. Командиром гаубичного расчёта. Если согласится — получится девять человек.

— Десять. Я десятый. И за стрелка сойду, и с минно-подрывным делом знаком.

— А я? — встрепенулась следом за мной Наташа.

— Не в этот раз, любимая!

Она на меня, разумеется, обиделась. Но, оставшись наедине, я объяснил, почему она остаётся.

— Просто подумай о ребёнке.

— О каком ребёнке? Ещё неизвестно, когда он у нас будет и будет ли вообще!

— У тебя когда должны были начаться месячные?

— А причём тут это? — фыркнула благоверная.

— Так когда?

— Десять дней назад…

— И ты мне будешь что-то рассказывать? Всё, солнышко, закончились твои стрельбы и беготня по буеракам без крайней необходимости! Теперь нам тебя и нашего будущего ребёнка нужно беречь, холить и лелеять.