Икона - Форсайт Фредерик - Страница 109
- Предыдущая
- 109/120
- Следующая
По мере того как он говорил, Комаров как бы начал съёживаться. Свойственное ему ледяное спокойствие покидало его, непоколебимая решительность, словно кровь, вытекала из его тела. Гришин встречался с этим явлением.
Это происходит с самыми грозными диктаторами, когда неожиданно они лишаются власти. В 1944 году Муссолини, чванливый дуче, за одну ночь превратился в растрёпанного испуганного человечка.
Магнаты-бизнесмены, когда их банковские счета аннулированы, самолёт конфискован, лимузины изъяты, кредитные карточки отозваны, сотрудники увольняются и карточный домик рушится, в самом деле становятся меньше ростом, а их прежняя резкость превращается в пустые угрозы.
Гришин знал это, потому что видел генералов и министров, скорчившихся от страха в своих камерах: когда-то могущественные хозяева из «аппарата» ожидали безжалостного приговора партии.
Все разваливалось, дни болтовни окончились. Пришёл его час. Он всегда презирал Кузнецова, вращающегося в своём мире слов и лозунгов, притворяясь, что власть держится на официальных коммюнике. В России власть держится на дуле пистолета; так было и будет всегда. По иронии судьбы потребовался человек, которого он ненавидел больше всех на свете, эта американская поганка, чтобы вызвать такое положение дел, когда президент СПС, утративший, кажется, всю свою волю, почти готов следовать советам Гришина.
Потому что Анатолий Гришин не допускал, что потерпит поражение от руки исполняющего обязанности президента Маркова. Он не мог отстранить Игоря Комарова, но он мог спасти свою шкуру и затем занять место, о котором не смел и мечтать.
Погрузившись в себя, Игорь Комаров сидел подобно Ричарду Второму, раздумывая о катастрофе, разразившейся так неожиданно.
В начале ноября казалось, что ничто на свете не может помешать ему победить на январских выборах. Его политическая организация была вдвое сильнее любой другой в этой стране; его ораторское искусство гипнотизировало массы. Опросы общественного мнения показывали, что он получит семьдесят процентов голосов — более чем достаточно для убедительной победы в первом же раунде.
Он совершенно не мог постигнуть происшедших перемен, хотя мог проследить шаг за шагом, как развивались события.
— Четыре попытки уничтожения наших врагов были ошибкой, — наконец произнёс он.
— Но, господин президент, тактически это было правильно. Только страшно не повезло, что троих в это время не оказалось на месте.
Комаров что-то проворчал. Невезение? Возможно, но реакция оказалась хуже всего. Каким образом прессе пришло в голову, что за всем этим стоит он? Кто проговорился? Средства массовой информации всегда ловили каждое его слово; теперь они оскорбляли его, пресс-конференция окончилась провалом. Эти иностранцы, выкрикивающие наглые вопросы. Он никогда не встречал такого оскорбительного отношения. Об этом заботился Кузнецов. Допускались лишь личные интервью, где к нему проявляли уважение, его мнение выслушивали со вниманием, кивали в знак согласия.
— Ты уверен в своём шпионе, полковник?
— Да, господин президент.
— Доверяешь ему?
— Конечно, нет. Я доверяю его аппетиту. Он корыстен и подкупен, но он жаждет высокого положения и сладкой жизни. И то и другое ему обещано. Он рассказал об обоих посещениях патриарха английским шпионом и о посещениях американского агента. Вы читали текст магнитофонной записи, сделанной во время второго визита Монка, на основании которой я решил заставить противника замолчать навечно.
— Но на этот раз… неужели они действительно решатся напасть на нас?
— Не думаю, что мы можем игнорировать это. Как говорят в боксе, перчатки в бой. Этот дурак, исполняющий обязанности, знает, что проиграет вам, но может выиграть против Зюганова. Влиятельные генералы МВД вовремя осознали, какую чистку вы им готовите. Используя заявления о финансовой связи между СПС и мафией, они могут состряпать обвинение. Да, думаю, они попытаются.
— Если бы ты был на их месте, как составитель плана, что бы ты сделал, полковник?
— То же самое. Когда я услышал рассказ священника о том, что обсуждал за обедом патриарх, я подумал: этого не может быть. Но чем больше я думал, тем больше находил в этом смысла. На рассвете первого января — превосходно выбранное время. Кто не страдает от похмелья после новогодней ночи? Какая охрана бодрствует? Кто сумеет прореагировать быстро и решительно? Большинство русских утром после Нового года не могут и глаза продрать — если только их не держали в казармах и не давали ни капли водки. Да, в этом есть смысл.
— Что ты говоришь? Что нам конец? Что все, сделанное нами, оказалось напрасным, великая мечта никогда не осуществится из-за каких-то испуганных и амбициозных политиков, выдумщика-священника и нескольких незаслуженно получивших чины милиционеров?
Гришин поднялся и перегнулся к нему через стол.
— Нет, господин президент. Ключ к успеху — знать заранее планы противника. А мы их знаем. Они не оставляют нам иного выхода, кроме одного. Упреждающее нападение.
— Нападение? На кого?
— Захватить Москву, господин президент. Захватить Россию. Обе станут вашими в течение пары недель. В канун Нового года наши враги будут праздновать завтрашнюю победу, их войска останутся запертыми в казармах всю ночь. Я могу собрать восемьдесят тысяч и взять Москву за одну ночь. За Москвой последует Россия.
— Государственный переворот?
— Такое случалось и раньше, господин президент. Вся история России и Европы — это история людей с даром предвидения и решительностью, которые ловили момент и захватывали государство. Муссолини захватил Рим и всю Италию. Греческие полковники захватили Афины и всю Грецию. Никакой гражданской войны. Просто быстро нанесённый удар. Побеждённые бегут, их сторонники впадают в панику и ищут сотрудничества. К Новому году Россия может быть вашей.
Комаров размышлял. Он захватит телевизионные студии и обратится к народу. Он объявит, что он поступил так, чтобы помешать антинародному заговору отменить выборы. Ему поверят. Генералов арестуют; полковники, рассчитывая на повышение, перейдут на его сторону.
— И ты мог бы осуществить это?
— Господин президент, в этой стране все продаётся. Вот почему Родине нужен Игорь Комаров, чтобы очистить этот свинарник. Имея деньги, я могу купить столько солдат, сколько мне нужно. Прикажите мне — и я посажу вас в правительственных апартаментах Кремля в первый же день нового года.
Игорь Комаров опёрся подбородком на сложенные руки и уставился в крышку стола. Через несколько минут он поднял голову и встретился взглядом с полковником Гришиным.
— Приступай, — сказал он.
Если бы полковнику Гришину потребовалось подготовить вооружённые силы для захвата Москвы и сделать это начиная с нуля и в течение четырёх дней, он не смог бы этого сделать.
Но он начинал не на пустом месте. Он давно знал, что после победы Игоря Комарова на президентских выборах начнётся выполнение программы по передаче всей государственной власти в руки СПС.
Политической стороной, формальным запрещением оппозиционных партий займётся Комаров. Его же задачей будет подчинение или разоружение и расформирование всех государственных вооружённых сил.
Готовясь к выполнению этой задачи, он уже решил, кто будет его естественными союзниками, а кто — явными врагами. Среди последних была президентская служба безопасности, насчитывающая тридцать тысяч вооружённых людей, шесть тысяч из которых расквартированы в самой Москве и тысяча внутри Кремля. Командовал ими генерал Корин, сменивший пресловутого ельцинского Александра Коржакова, а офицерский состав был укомплектован выдвиженцами покойного президента Черкасова. Они будут сражаться за законную власть и против путча.
Затем следовало Министерство внутренних дел со своей армией из 150 тысяч человек. К счастью для Гришинаольшая часть этой огромной силы была разбросана по разным регионам России и только пять тысяч находились в столице или около неё. Генералы президиума МВД очень скоро поймут, что окажутся в числе первых, кто отправится в вагонах-телятниках в лагеря ГУЛАГа, поскольку им, как и президентским офицерам, в Новой России не останется места рядом с «чёрной гвардией» Гришина.
- Предыдущая
- 109/120
- Следующая
