Икона - Форсайт Фредерик - Страница 12
- Предыдущая
- 12/120
- Следующая
Только дважды за десять лет Никита Акопов видел, как дьявольский гнев, кипевший внутри этого человека, вырвался наружу. В других случаях он оказывался свидетелем внутренней борьбы с этим гневом и видел, как вождю удавалось сдерживать его. В тех двух случаях, когда хозяин терял контроль, Акопов видел, как человек, который властвовал над ним, очаровывал его и руководил им, за которым он шёл и которого боготворил, превращался в визжащего от ярости истеричного дьявола.
Он швырял телефонные аппараты, вазы и всё, что попадалось под руку, в дрожащего подчинённого, вызвавшего его недовольство; однажды он довёл таким образом одного старшего офицера «чёрной гвардии» до состояния полного идиотизма. Он изрыгал ругательства, грязнее которых Акопов никогда не слышал, ломал мебель, и был случай, когда его пришлось удерживать, чтобы, избивая жертву, он не совершил убийство.
Акопов знал признаки приближения приступа такого гнева у председателя СПС. Лицо Комарова покрывалось смертельной бледностью, его поведение становилось ещё более официальным и вежливым, а на скулах вспыхивали ярко-красные пятна.
— И вы говорите, что потеряли её, Никита Иванович?
— Не потерял, господин президент. Очевидно, не туда положил.
— Этот документ более секретного характера, чем всё, с чем вы раньше имели дело. Вы прочитали его и должны понимать почему.
— Очень хорошо понимаю, господин президент.
— Существует всего три экземпляра. Два — в моём сейфе. Никому, кроме немногих, самых близких мне людей, не будет разрешено увидеть его. Его написал и даже напечатал я сам. Я, Игорь Комаров, действительно напечатал каждую страницу сам, не доверяя секретарю. Вот насколько он секретен.
— Очень мудрое решение, господин президент.
— И поскольку я считаю…считал вас одним из этих людей, я позволил вам прочитать его. А теперь вы говорите мне, что он потерялся.
— Где-то лежит, не туда положил, уверяю вас, господин президент.
Комаров не сводил с него своего гипнотизирующего взгляда, способного обратить неверующих в свою веру и нагнать страху на отступников. На скулах побледневшего лица горели два красных пятна.
— Когда вы в последний раз видели документ?
— Вчера вечером, господин президент. Я задержался, чтобы прочитать его без посторонних. Ушёл в восемь часов.
Комаров кивнул. Записи в журнале ночной охраны подтвердят или опровергнут слова секретаря.
— Вы унесли его с собой. Вопреки моему приказу.
— Нет, господин президент, клянусь вам. Я запер его в сейфе. Я никогда бы не оставил секретный документ на столе, а тем более не взял бы с собой.
— И сейчас его в сейфе нет?
Акопов хотел сглотнуть слюну, но во рту пересохло.
— Сколько раз вы подходили к сейфу до того, как я позвонил?
— Ни разу, господин президент. Когда вы позвонили, я первый раз подошёл к сейфу.
— Он был заперт?
— Да, как обычно.
— Его пытались открыть?
— По всей видимости, нет, господин президент.
— Вы обыскали комнату?
— Сверху донизу, от угла до угла. Не могу понять.
Комаров задумался на несколько минут. За его ничего не выражавшим лицом скрывалась всевозрастающая паника. Наконец он позвонил в службу безопасности на первом этаже.
— Заприте здание. Никого не впускать и не выпускать. Свяжитесь с полковником Гришиным. Передайте, чтобы он немедленно явился в мой кабинет. Немедленно. Где бы он ни был, что бы ни делал. В течение часа он должен быть здесь.
Он снял палец с кнопки селектора и посмотрел на своего бледного, дрожащего помощника.
— Идите в свой кабинет. Ни с кем не разговаривайте. Ждите там дальнейших распоряжений.
Будучи разумной незамужней и вполне современной молодой женщиной, Селия Стоун уже давно пришла к выводу, что имеет полное право получать удовольствие где и с кем ей нравится. В данный момент ей нравились молодые твёрдые мускулы Хьюго Грея, приехавшего из Лондона два месяца назад, на полгода позже её самой. Он занимал должность помощника атташе по культуре, того же ранга, что и она, но был на два года старше её и тоже свободен.
Оба они занимали по маленькой, но удобной квартирке в жилом доме на Кутузовском проспекте, предоставленном британскому посольству для проживания его сотрудников. Квадратное здание имело двор, удобный для стоянки машин, у въезда в который был установлен шлагбаум и пост милиции. Даже в современной России каждый понимал, что все приезды и отъезды регистрируются, но по крайней мере никто не калечил машины.
После ленча она вернулась под надёжное крылышко посольства на Софийской набережной и написала отчёт о своей встрече с журналистом. Большую часть времени они обсуждали смерть президента Черкасова и её возможные последствия. Она заверила русского журналиста в том, что английский народ испытывает постоянный глубокий интерес к событиям в России, и надеялась, что он ей поверил. Она удостоверится в этом, когда появится его статья.
В пять она вернулась в свою квартиру принять ванну и немного отдохнуть. Они договорились с Хьюго пообедать в восемь, после чего она намеревалась вернуться вместе с ним к себе домой. Ей не хотелось долго спать в эту ночь.
К четырём часам дня полковник Анатолий Гришин убедился, что пропавшего документа в здании нет. Он сидел в кабинете Игоря Комарова и докладывал ему об этом.
За четыре года эти два человека стали взаимозависимы. В 1994 году Гришин завершил свою карьеру во Втором главном управлении КГБ, выйдя в отставку в чине полковника. Он полностью утратил всяческие иллюзии. С тех пор как в 1991 году кончилось правление коммунистов, бывший КГБ, по его мнению, превратился в гроб повапленный6. И ещё раньше, в сентябре 1991 года, Михаил Горбачёв разрушил крупнейший в мире аппарат службы безопасности и раздал его многочисленные подразделения в разные ведомства.
Отделение внешней разведки, Первое главное управление, осталось в своей старой штаб-квартире в Ясенево, у самой кольцевой дороги, но было переименовано в Службу внешней разведки, или СВР. Что уже было плохо.
Хуже всего было то, что собственное подразделение Гришина, Второе главное управление, до тех пор ответственное за всю внутреннюю безопасность — разоблачение шпионов и подавление диссидентов, — было ослаблено, переименовано в ФСБ, сократило свою численность и превратилось в пародию на прежнюю организацию.
Гришин наблюдал за всем этим с омерзением. Русскому народу нужна дисциплина, твёрдая, а иногда и жестокая дисциплина, и поэтому существовало Второе главное управление, которое её обеспечивало. Три года он делал вид, что поддерживает реформы, в надежде получить звание генерал-майора, но потом бросил. Через год он возглавил личную охрану Игоря Комарова, а затем стал ещё одним членом политбюро старой либерально-демократической партии.
Они вместе достигли известности и власти, и впереди их ожидало многое, очень многое. За эти годы Гришин создал для Комарова собственный, исключительно преданный отряд обороны. «чёрную гвардию», сейчас насчитывающий пять тысяч крепких молодых людей, под его личным командованием.
В поддержку гвардии создавалась лига молодых боевиков в количестве двадцати тысяч, подростковое крыло СПС из молодых людей с привитой правильной идеологией, фанатически преданных, и тоже под его командованием. Он был одним из немногих, кто обращался к Комарову по имени и отчеству.
— Ты уверен, что здесь, в здании, папки нет? — спросил Комаров.
— Не может её здесь быть, Игорь Алексеевич. За два часа мы практически все разобрали на части. Каждый шкаф, каждый ящик, каждый стол, каждый сейф. Все окна и подоконники проверены, каждый метр территории. Взлома не было. Эксперт из фирмы, изготовившей сейф, только что закончил работу. Сейф не пытались открыть. Или его открыл кто-то, кто знал комбинацию, или папки в нём никогда не было. Вчерашний мусор задержали и проверили. Ничего. Собаки бегали на свободе с семи часов вечера. После семи никто не входил в здание — ночная охрана сменила дневную в шесть, и дневная ушла через десять минут. Акопов находился в своём кабинете до восьми. Вызвали собаковода, дежурившего прошлой ночью. Он клянётся, что вчера вечером он придерживал собак три раза, чтобы припозднившиеся сотрудники могли покинуть территорию, и Акопов уехал последним. Записи в журнале подтверждают это.
6
…уподобляетесь гробам повапленным (окрашенным), которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты. — Евангелие от Матфея 23.27. — Примеч. ред.
- Предыдущая
- 12/120
- Следующая