Икона - Форсайт Фредерик - Страница 92

• Предыдущая
• 92/120
• Следующая

— М-м-м. Очень давно, — сказал сэр Найджел.

— А, есть ещё кое-что. Посмотрите сюда. — Он бросил на стол пару фотографий. Два бородатых серьёзных лица смотрели прямо в камеру. — И что вы об этом думаете?

— Они могли бы быть братьями.

— Ну, они не братья. Между ними восемьдесят лет. Этот — убитый царь Николай Второй; другой — живой английский принц. Посмотрите на эти лица, сэр Найджел. Это не типично английские лица — ведь царь был наполовину русским, наполовину датчанином. Но это и не типично русские лица. В них сказывается кровь двух датских сестёр.

— Так. Связь через брак?

— Далеко не так. Самое хорошее ещё впереди. Помните принца Николая?

— Того, которого отложили в сторону на время? Греческого принца, но в действительности полудатчанина-полурусского?

— Того самого. Так вот, у царя Николая была кузина, великая княгиня Елена. Что она сделала? Отправилась в Афины и вышла замуж за Николая. Таким образом, он наполовину Романов, а она — на сто процентов. Их ребёнок, следовательно, на три четверти русский и Романов. Это была принцесса Марина.

— Которая приехала сюда…

— И вышла замуж за принца Георга Виндзорского. Таким образом, два его сына, живущие до сих пор, на три восьмых Романовы. Это не означает прямого престолонаследия — в этой линии слишком много женщин, что по закону Павла не допускается. Но связь идёт через браки по отцовской линии и по крови материнской линии.

— Это относится к обоим братьям?

— Да, и вот ещё что. Их мать, Марина, когда родились оба сына, была православной. Это решающее условие для признания претендента высшим духовенством Православной Церкви, и этому требованию удовлетворяют очень немногие.

— Это тоже относится к обоим братьям?

— Да, конечно. И они оба служили в британской армии, дослужившись до звания майора.

— Так почему не подходит старший брат?

— Вы упомянули возраст, сэр Найджел. Старшему — шестьдесят четыре, выше установленного вами ограничения. Младшему в этом году исполнилось пятьдесят семь. Это почти то, что вам требуется. Он принц правящей династии, двоюродный брат королевы, один брак, имеет сына двадцати лет, женатого на австрийской графине, знаком со всеми дворцовыми церемониями, полный сил, бывший военный. Но самый потрясающий факт заключается в том, что он служил в армейской разведке и прошёл полный курс изучения русского языка и, чёрт возьми, почти двуязычен.

Сияющий доктор Проубин отошёл от своей разноцветной схемы. Сэр Найджел вглядывался в лицо на фотографии.

— Где он живёт?

— В будни здесь, в Лондоне. На уик-энды уезжает в своё загородное поместье. Оно указано в «Дебретте»18.

— Возможно, мне следует поговорить с ним, — задумчиво произнёс сэр Найджел. — Последний вопрос, доктор Проубин. Есть ли ещё человек, настолько же полно удовлетворяющий всем требованиям?

— Только не на нашей планете, — ответил герольд.

В тот уик-энд, договорившись, что его примут, сэр Найджел Ирвин отправился в западную часть Англии, чтобы встретиться с младшим из принцев в его загородном доме. Его любезно приняли и выслушали с большим вниманием. В конце встречи принц проводил его до машины.

— Если хотя бы половина того, что вы сказали, сэр Найджел, правда, я считаю это совершенно невероятным. Безусловно, я слежу за событиями в России в средствах массовой информации. Но такое… Я должен очень внимательно все рассмотреть, проконсультироваться со всеми членами моей семьи и, конечно, попросить о неофициальной встрече её величество.

— Может быть, сэр, этого никогда не произойдёт. Может быть, не будет никакого плебисцита. Или ответ народа может быть отрицательным.

— В таком случае нам придётся подождать этого дня. Счастливого пути, сэр Найджел.

На третьем этаже отеля «Метрополь» находится один из самых лучших ресторанов Москвы, оформленный в традиционно русском стиле. Название «Боярский зал» происходит от слова «бояре». Это была группа аристократов, окружавшая в давние времена царя, а если он оказывался слабым правителем, правившая за него. Со сводчатым потолком, деревянными панелями и превосходной росписью, зал переносит посетителей в давно прошедшие времена. Прекрасные вина соперничают с охлаждённой на льду водкой; форель, сёмга и осетры доставляются прямо из рек, а зайцы, олени и кабаны — из российских лесов.

В этот ресторан 12 декабря вечером привёл Николая Николаева его единственный оставшийся в живых родственник, чтобы отпраздновать семьдесят четвёртый день рождения генерала.

Галина, маленькая сестрёнка, которую он когда-то вынес на своих плечах из горящего Смоленска, выросла и стала учительницей, а в 1956 году, когда ей исполнилось двадцать пять лет, вышла замуж за своего коллегу-учителя по фамилии Андреев. Их сын Миша родился в конце этого года.

В 1963 году они с мужем погибли в автомобильной катастрофе; нелепая случайность — в них врезался напившийся водки идиот.

Полковник Николаев прилетел на похороны с Дальнего Востока. Его ожидало письмо, написанное сестрой два года назад.

«Если со мной и Иваном что-нибудь случится, — писала она, — прошу тебя, позаботься о маленьком Мише». Николаев стоял у могилы рядом с серьёзным маленьким мальчиком, которому только что исполнилось семь лет и который старался не плакать.

Из-за того, что родители были государственными служащими — при коммунизме каждый был государственным служащим, — их квартиру отобрали. Полковник танковых войск, которому исполнилось тогда тридцать семь, не имел квартиры в Москве. Когда он приезжал домой в отпуск, он жил в общежитии Академии имени Фрунзе. Комендант общежития разрешил ему оставить мальчика при себе, но только на короткое время.

После похорон Николаев привёл мальчика в столовую пообедать, но у обоих не было аппетита.

— Что же мне с тобой делать, Миша? — скорее себя, а не мальчика спросил он.

Потом он уложил мальчика на свою узкую кровать и бросил несколько одеял на диван для себя. Через какое-то время он услышал, как за стеной заплакал мальчик. Чтобы отогнать тяжёлые мысли, он включил радио и узнал, что в Далласе только что стреляли в Кеннеди.

Одним из преимуществ человека, имеющего звание трижды Героя, являлось то, что Звезды Героя придавали ему вес в обществе. Обычно мальчики поступают в престижное нахимовское военное училище в возрасте десяти лет, но в данном случае руководство согласилось сделать исключение. Очень маленького и очень испуганного семилетку облачили в форму и приняли в нахимовское училище, А его дядя вернулся на Дальний Восток заканчивать инспекционную поездку.

В последующие годы генерал Николаев делал для мальчика всё, что мог: приезжая домой в отпуск или в командировку в Генеральный штаб, всегда навещал его; он получил собственную квартиру в Москве, чтобы подрастающему юноше было где проводить каникулы.

В восемнадцать лет Миша Андреев окончил училище в звании лейтенанта, и ничего удивительного, что он выбрал танки. Двадцать пять лет спустя ему было сорок три года, он был генерал-майором и командовал элитной танковой дивизией под Москвой.

Мужчины вошли в ресторан около восьми, столик, уже заказанный, ожидал их. Виктор, старший официант, бывший танкист, бросился им навстречу.

— Рад вас видеть, товарищ генерал. Вы меня не помните? Я был стрелком в 131-й Майкопской дивизии в Праге, в 1968 году. Ваш столик вон там, у галереи.

Посетители обернулись, чтобы посмотреть, из-за чего такая суета. Американские, швейцарские и японские бизнесмены смотрели на генерала с любопытством. Среди немногочисленных русских слышалось: «Это Коля Николаев».

Виктор приготовил два полных до краёв бокала охлаждённой «Московской», за счёт заведения. Миша Андреев поднял бокал, чтобы выпить за здоровье своего дяди и единственного отца, которого он по-настоящему знал.

— За твоё здоровье. За следующие семьдесят четыре.

— Чепуха. За твоё здоровье.

• Предыдущая
• 92/120
• Следующая