Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Посняков Андрей - Страница 10

Мужчины и юноши купались у самого мостика, в виду дороги. Женщины же и девы стыдливо прятались чуть подальше, за излучиной, в зарослях ивы и краснотала. Оттуда слышались веселые крики и смех. Сенокос выматывал, однако молодость брала свое. Намахавшись за день серпом и косою, девчонки еще находили силы для отдыха и веселья. Плавали, брызгали друг в дружку водой, смеялись…

Выскочив из лесу, отряд вислоусого Сирвида помчался именно туда. До реки вынеслись на всем скаку, быстро. И сразу взялись за луки. Засвистели стрелы. Вода окрасилось кровью. Три девушки приняли смерть сразу, остальные же закричали, поспешно выскакивая на берег…

Люди Сирвида преследовали их… но не слишком спеша. Лишь подгоняли, орали, пускали стрелы! Пусть бегут, пусть…

То же самое творилось у мостика! Лихой наскок – стрелы, копья, кровь. Кто-то из мужчин, конечно, бросился на чужаков, схватив все, что попалось под руку. Но много ли толку в бою от голого и безоружного человека? Против не ведающих жалости воинов, закованных в стальные кольчуги. Против острых мечей, против разящих копий и палиц?

Городище! Крепость! Спасение там, за частоколом. Оставшиеся на стенах воины это хорошо понимали и держали ворота открытыми. Врагов заметили пусть и поздновато, но все же вполне хватало времени для того, чтобы захлопнуть тяжелые створки перед самым их носом. Да и не выглядели враги слишком уж грозно – мало их оказалось, слишком мало для штурма. Дюжина всадников гналась за женщинами на излучине, еще дюжина уже неслась по мосту… Но люди-то уже были у самых ворот! Быстроногие девушки, забыв про одежду, так и бежали нагими. Успели, чего ж. Вот и другие успеют, враги-то еще далеко.

Далеко… Так думали защитники городища. И Даумантас-Довмонт знал, что они так думали. Мало того – предвидел, устроил все сам!

Пока за частоколом криками подгоняли своих, чтоб побыстрее захлопнуть ворота, остаток отряда Довмонта под командованием самого кунигаса приступил к основной части набега. Никем не замеченные, воины, скрываясь во ржи, добрались почти до самых стен.

– Быстрее, быстрее, храни вас Габия и Милда! – подгонял беглецов стоявший на воротной башенке уже немолодой воин в кожаном панцире, усыпанном мелкими металлическими бляшками. Судя по синему шерстяному плащу, щедро расшитому узорами и сверкающему шлему на голове, это был либо сам местный воевода, либо кто-то из опытных воинов, оставленных за старшего. Рядом с ним, на башне, стоял молодой парнишка с копной золотисто-рыжих волос и забавными конопушками на щеках. На шее парнишки висел боевой рог, в который он время от времени и трубил, подгоняя бегущих.

– Да хватит уже, – нервно пригладив бороду, оборвал его старший. – За своим участком лучше следи.

– Так враги-то – вон они! – возразил паренек, по его мнению, вполне резонно. Вражеские всадники-то были у реки, а не в лесу, за городищем. И все же рыженький обернулся…

И словил горлом стрелу, метко пушенную Любартом! Захрипел, падая, и бородач в синем плаще едва успел подхватить его на руки. А не надо было подхватывать! Надо было смотреть на все четыре стороны, а не только туда, откуда неслись к еще не закрытым воротам малочисленные вражеские всадники. Они, конечно, не сунулись бы так нагло, если бы почти все воины не ушли в Утену, к Наримонту-князю. Да и так… не успеют, не успеют, не успеют, хвала богам! Еще немного, и можно будет отдать приказ затворить ворота. Для осады сил у врагов мало… вот только жаль юного Рантиса… жаль…

– Да поможет нам Перкунас. Вперед!

Довмонт взмахнул мечом и, надвинув шлем, побежал к воротам. За кунигасом кинулось все его оставшееся воинство, немногочисленное, но злое и горевшее желанием победить.

Золотисто-зеленое поле еще не созревшей ржи. Нежной, только что взошедшей. Воины Даумантаса безжалостно топтали его сапогами. Отряд заметили, но было уже поздно!

Быстроногий Гинтарс первый подбежал к воротам, сунув меж закрывавшихся створок копье! Тут подоспели и князь, и все остальные. Защитникам городища не удалось затворить ворота, что означало для всех этих людей смерть или, в лучшем случае, плен. Впрочем, плен далеко не всегда лучше смерти, частенько случается, что и хуже.

– А ну, навались! – скомандовал князь.

Часть воинов взялись за ворота. Остальные принялись убивать. Всех тех, кто не успел. Кто не добежал. Женщин, детей… Нет, не так! Сейчас не было ни детей, ни стариков, ни женщин. Были враги! Их нужно было уничтожить. Что и делали, умело и быстро. Дружина нальшанского князя это все же профессиональные воины, а не кое-как вооруженные мужики-ополченцы. Они уже прошляпили врагов и не сумели вовремя захлопнуть ворота. Пожалели своих, думали, что те добегут. На то и был расчет. На надежду! Надежда – девушка неверная. Она обычно много чего обещает, но мало чего дает. Вот и сейчас…

Левая створка ворот распахнулась, и все воинство юного нальшанского властелина ринулось в образовавшийся проем, сея вокруг смерть и ужас. Возглавив атаку, Довмонт в числе первых ворвался на обширный двор городища. Высокий бревенчатый дом – как видно, в нем жил воевода, – амбары, домишки помельче – полуземлянки с бревенчатыми, накатом, крышами. Напротив большого дома, рядом с крыльцом – вкопанные в землю идолы, рядом с которыми – пепел, остатки костей и закопченный человеческий череп. Как видно, совсем недавно местные принесли жертву богам. Наверное, молодую красивую девственницу. Впрочем, что зря гадать? Да и некогда.

Выскочивший словно из-под земли здоровенный полуголый мужик с огромной дубиной, завыв, словно дикий зверь, бросился прямо на князя. Глаза его сверкали яростью, темное широкое лицо исказилось от гнева. Уклоняясь от удара, кунигас резко отпрянул влево, одновременно ударив мечом. Мужик, однако же, тоже оказался не лыком шит и, живо отскочив назад, принялся с непостижимой ловкостью вращать свою дубину, выписывая в воздухе немыслимые кренделя. Подставлять под такой удар меч не могло быть и речи! Никакое лезвие не выдержало бы, сломалось. Пришлось уклоняться, и это было на руку врагу, глаза его уже сияли торжеством – ведь рано или поздно его страшное оружие настигло бы цель. Тут все дело в выносливости и силе, а того и другого мужичаге было не занимать!

Вот снова князь едва не подставился под удар, отпрянул… Чуть было не упал… Чуть было не выпустил меч… Так его и…

Кунигас так и сделал. Как придумал буквально только что, всего лишь пару секунд назад. Вроде бы как поскользнулся, упал на левое колено, подставив под удар меч… который тут же и отпустил, едва только дубина коснулась клинка. Меч отлетел в пыль… Мужичага злорадно ухмыльнулся, перехватил поудобней дубину… В этот самый момент Даумантас метнул нож. От живота. Быстро, приемисто, почти без замаха. Тяжелое лезвие угодило врагу в горло, порвав трахею. Захрипев, мужичага пошатнулся, захлебываясь собственной кровью. Качнулся, выронил дубину и упал, словно оглоушенный бык.

– Славно, князь! – одобрительно выкрикнул пробегавший мимо Любарт с окровавленным мечом в руке. – А я уж подумал – не нужна ли тебе помощь?

– Слава Перкунасу, не нужна.

Кунигас зорко обозрел городище. Почти все уже было кончено – кто хотел сражаться, тот был убит, остальные поразбежались. Дружина Даумантаса тоже поредела, потеряв четверых убитыми и пятерых – ранеными. Раненными тяжело – в голову, в живот, в грудь. С более мелкими ранами, как всегда, не считались.

– Берите все! – усмехнувшись, приказал князь. – Что не сможем унести – сожжем. Пленных сгоняйте к амбару.

Не опуская меча, властелин Нальшан первым взобрался на крыльцо, врываясь в дом воеводы. Кто-то бросился из темной горницы наперерез… Князь лишь отмахнулся мечом. Какая-то женщина упала на пол, пораженная в сердце. Кунигас лишь переступил ее труп. Просто и легко, без всяких эмоций. Эмоция была одна – азарт! Азарт битвы и – вот сейчас – предчувствие богатой добычи.

– Осмотрите все сундуки, – оглянувшись на своих воинов, глухо распорядился Довмонт. – Все добро будет нашим.