Дракон. Черта - Кондырева Евгения - Страница 19

– Он что же, хотел укокошить его прямо на глазах у алых? – недоверчиво спросил Криш.

– Да нет, – усмехнулся Ригэн. – Он просто хотел спросить у него дорогу в… Гранал.

– Ты шутишь?

– Он думал, что с помощью магии сможет заставить наместника все рассказать.

– На что же он рассчитывал, – поразился Криш, – один в чужой стране?! Даже если бы ему удалось что-то узнать.

– Извини, господин ловчий, – насмешливой кротостью ответил маг, – я как-то забыл его спросить об этом.

– Ты знал, что он идет за нами? – спросил Фиджин.

– Три дня, – в голосе мага сквозило нечто похожее на одобрение. – Упрямец, он шел за нами три дня. Я чувствовал его, но надеялся, что он остановится.

– А если он опять попадет в беду и расскажет кому-нибудь, что встретил тебя?

– Нет. – Ригэн поморщился. – Он забудет о нашей встрече.

Сонно складывала крылья белая бабочка. Внизу у воды вдруг раздались громкие крики птиц, что-то не поделивших между собой.

– Куда он пошел теперь? – спросила Эши.

– Не знаю. Я дал ему направление, остальное зависит от него.

– Что теперь с ним будет?

– У каждого свой путь, – пожал плечами маг.

К полудню следующего дня путники добрались до маленькой придорожной харчевни. Сложенная из грубо отесанных камней, с низкой деревянной крышей, она выглядела не слишком приветливо, даже мрачно, но южное солнце и голубое небо придавали ей странное очарование. Над входом красовалась затейливая вывеска, на которой путники с трудом разобрали потемневшие, ржавые буквы: «Доб–рый друг». Должно быть, когда-то вывеска радовала взгляд яркими красками, но со временем краски стерлись и надпись утратила былое великолепие. Перед харчевней неспешно ковырялись в пыли куры.

– Посмотрим, что это за «друг», – сказал Криш и решительно толкнул дверь.

Харчевник явно обрадовался редким здесь гостям. Раздавая шутливые затрещины двум мальчикам-подросткам, прислуживающим за столом, он проворно хлопотал у очага и без умолку болтал.

В былые времена, во времена его отца, харчевня приносила хороший доход. Здесь на тракте было самое людное местечко в окрестностях Кинтана. Народ шел в город, шел в гавань и из гавани. Он, Анжур, хорошо помнит те времена. Еще мальчиком, помогая отцу, он пристраивался возле какого-нибудь стола и слушал, о чем говорили моряки и рабочие, которые добывали неподалеку камень. Камень дробили день и ночь, и даже сюда ветер доносил перестук молотов. Ах, как весело бывало когда-то в «Добром друге»!

Скоро над очагом поплыли аппетитные запахи. Соскучившись по слушателям, не переставая ловко орудовать ножом, харчевник продолжал рассказ. Сверху незаметно спустилась худая женщина и молча занялась квашней с тестом.

– Это моя жена Ридия, – вздохнул он. – Раньше она веселая была, словно птичка, песни пела. А потом началась война, пришли наемники… Пожгли много деревень, а «Добрый друг» уцелел. Мы радовались, да зря. Главные их, ну те, что в алых плащах, долго здесь жили. Платили щедро, да только никакой щедростью не окупишь то, что мы пережили. Ох и натерпелись страху…

Анжур покачал головой и поправил на голове хитро завязанный платок, заменявший ему поварской колпак.

– Как только они над людьми не измывались, проклятые! Вот с тех пор Ридия и перестала улыбаться. Они людей-то драконами пытали, думаю, видела она что-то такое… только мне не говорит…

Толстые, румяные щеки харчевника жалобно вздрогнули, и на глаза навернулись непрошеные слезы. Он незаметно стряхнул их и снова бойко застучал ножом.

Давно ему не попадались такие благодарные слушатели. Хмурятся, сочувствуют. Сразу видно – не местные. Местные-то уж давно все знают, захочет Анжур облегчить ду–шу, те только рукой машут, знаем мол, у самих беда на беде, а следующая в окно заглядывает…

Харчевник вздохнул и отошел к очагу. Да, славные ребятки, ему бы таких сыновей, ведь послали же Небеса кому-то счастье. Хоть и разные все, да сразу видно, одна семья… А он, Анжур, остался один с женой. Своих детей Небеса им не дали, вот они и взяли к себе сироток-племянников. Да только тяжелые нынче наступили времена. Неизвестно, как самим прокормиться и их прокормить…

– Когда же наемники были здесь в последний раз? – негромко спросил один из гостей.

Харчевник на секунду задумался.

– Зимой.

– С тех пор их здесь не видели?

– Как не видать, видели. Только они, как порядки свои установили, все больше в Кинтан наведываются, что им теперь здесь делать? Дорога совсем опустела, проезжие встречаются редко… Видно прощаться надо с «Добрым другом».

Харчевник тяжело вздохнул и поставил на стол дымящееся блюдо.

– Ешьте на здоровье.

Друзья не заставили себя просить дважды, по заслугам воздав кулинарным талантам хозяина.

Внезапно что-то серой тенью промелькнуло у них за спиной, и Эши поежилась словно от холодного сквозняка. Она невольно обернулась, но харчевня, как и раньше, была пуста. Даже молчаливая хозяйка исчезла, только возле очага хлопотал расторопный хозяин да мальчик – служка с угрюмым лицом, – ощипывал курицу. Она опустила глаза в тарелку и снова заметила, как серая тень скользнула мимо нее. Вздрогнув, Эши невольно опрокинула кружку с молоком и залилась горячей краской оттого, что все, включая мальчика с курицей, как по команде посмотрели на нее.

– Что с тобой, сестренка? – Криш смахнул с колен белые брызги.

– Мне показалось… – Эши быстро оглянулась. – Не понимаю… Я такая неловкая… Прости, Криш.

Она порывисто поднялась со скамьи.

– З-знобит меня что-то…

Услышав последние слова, харчевник озабоченно зацокал языком:

– Должно быть, это солнце, дочка, перегрелась ты. Здесь на тракте частенько это случается. Ведь вы не из южан? Слишком светлая у тебя кожа. Надо лечь… Все пройдет, поверь Анжуру, он всю жизнь живет в этих местах. Ридия позаботится о тебе.

– Да-да, солнце, – медленно повторила Эши, – ко–нечно.

Добрый харчевник огорчался и радовался одновременно. Конечно, жаль, что с девочкой случилась такая неприятность, зато, может быть, постояльцы задержатся здесь подольше.

Но путешественники не задержались. Утром следующего дня они покинули «Доброго друга», с сожалением распрощавшись с приветливым хозяином и оставив в его кармане куда больше денег, чем стоило его бесхитростное гостеприимство.

«Да будут над ними ясные Небеса», – бормотал добрый харчевник, пряча деньги в надежное место под половицу.

Следующую ночь путники снова встретили в пещере, которыми изобиловали местные холмы из мягкого известняка.

Криш расстелил одеяло и, ворочаясь на камнях, глубоко вздыхал, вспоминая мягкие постели в «Добром друге». Рядом возился Фиджин. Он не ложился, готовясь первым нести дежурство. Потом была его, Криша, очередь. Магу достались последние предрассветные часы. В очередной раз позавидовав способности Ригэна засыпать мгновенно и в самых неудобных местах, ловчий зевнул.

Фиджин о чем-то вполголоса говорил с Эши. Сквозь дрему Криш слышал, как он устраивается возле входа в пещеру. Луна убывала, и, приготовившись к долгому бдению, Фиджин жалел о том, что в темноте не видно букв – раздобыв в Кинтане бумагу и карандаши, он упорно учился писать на языке Гранала.

…Белые паруса, напоенные ветром и солнцем, вздымались у Эши над головой. Нос корабля упруго рассекал прозрачные волны. Как хорошо! Надо только узнать, куда плывет корабль. Эши обернулась. С капитанского мостика спускалась знакомая фигура.

Кассия! Сердце Эши вздрогнуло от радости. Это была ее Кассия!

Солнце светило ей прямо в лицо, выбившиеся из-под платка волосы ласково трепал ветер.

– Как ты здесь оказалась, Касс?!

– Я соскучилась, – лукаво улыбнулась Кассия.

– Надо узнать, куда плывет этот корабль.

Кассия весело расхохоталась:

– Он поплывет туда, куда мы захотим! Ведь мы свободны, ты забыла?

– Но капитан…