Им«ПеРец» (СИ) - Губарев Алексей - Страница 20

— Господин капитан, подъёмник с лошадьми уже ждёт вас. — отвлек меня местный сержант.

— Вот и хорошо. — ответил я, убирая письмо в нагрудный карман. — Шупака, ко мне!

Ночью, при свете луны и звёзд, со второй стены мало что видно. А вот днём можно рассмотреть не только первую линию обороны, темной линией протянувшуюся вдоль горизонта, но ещё и ближайшие фортеции с противоположной стороны. И равнина, без единого дерева, только травы и редкие кустарники. Кому-то такой пейзаж покажется унылым, однообразным. А мне он нравился. Здесь я мог видеть поверхность на километры вокруг, и потому не ждать внезапной атаки. Появлялось чувство защищенности…

А вот Шупаке не понравилось. Еще бы, он дитя лесов и рек, для него большие открытые пространства в диковинку. Что ж, каждому своё.

В нужную крепость мы прибыли за час до заката. Причём весьма удачно — во внутреннем дворе стояла почтовая карета, и две пустые подводы — похоже фуражиры возвращались с первой линии, куда отвозили продукты. Считай повезло.

Договорившись сначала с местным командиром о ночлеге, а затем с возницей-почтальоном, что он довезет нас до второго поста, я жестом велел Шупаке следовать за мной, и направился в столовую.

Мы успели аккурат к ужину, что не могло не радовать — желудок уже часа три, как требовательно урчал, желая насытится. Двигаясь по стене, мы лишь перекусили на ходу сушеным острым мясом и запиши его водой. Так что горячая каша с мясом и крепкий отвар целебных трав пришелся весьма кстати.

Пока я насыщался, внимательно слушал разговор лейтенанта и прапорщика — видимо один сопровождал обоз, только что вернувшийся с первой линии, а второй оказался в крепости по другому делу

— Да я ж тебе говорю, своими глазами видел, что перед внешними воротами каменную стену возвели. — рассказывал лейтенант. Да, метра три высотой, не меньше. Говорят, твари научились пользоваться магией воздуха. Одним ударом ворота сносят, и ломятся внутрь.

— С каждым годом отродья разлома всё умнее, господин лейтенант. — покачал головой прапорщик. — Как же с ними бороться? Эх, закрыть бы эту мерзость.

— Так пробовали же. И экспедиционные корпуса посылали. Всё без толку. В первом случае, говорят, прорыв был, твари аж до третьей линии обороны дошли. А из экспедиции никто так и не вернулся.

— А паладины Единого? — прапорщик понизил свой голос до шёпота. — Неужели и они не в силах справится с разломом?

— Не знаю я. И никто из граничников не знает. — ответил лейтенант. И тут я был с ним согласен. Среди нас давно ходили слухи, что слуги Единого что-то готовят, чтобы однажды одним ударом уничтожить разлом, стереть этот гигантский шрам на теле империи. Но увы, подтверждений этим слухам не было…

— Заканчиваем прием пищи. — произнес я, отодвигая от себя пустую глиняную кружку. Во дворе крепости послышались чьи-то команды, а это означало, что скоро внутренние ворота будут открыты. — Пора двигаться дальше.

До поста третьей линии добрались без приключений. Разве что мне пришлось ехать снаружи, так как из пассажиров были только мы с дриггом. Зато почтальон был спокоен.

На посту мы прошли стандартную ментальную проверку, а с меня дополнителтно спросили документы, подтверждающие, что я в отпуске по ранению. Все согласно уставу. Бывали и здесь, на границе, случаи дезертирства. Особенно среди молодых дворян, возжелавших прославиться своей удалью, и слишком поздно осознавших, куда они прибыли. Простые солдаты редко бежали отсюда, а уж сержанты и прапорщики, прослужившие на стенах много лет, вообще никогда. Как и выходцы императорских интернатов.

За постом нас прибавилось аж на целого сержанта, направлявшегося с поручением в город, и я наконец-то расположился с удобством, и даже смог поспать некоторое время, пока кучер резко не остановил лошадей, а затем по борту кареты начали стучать.

— Господин капитан, беда!

— Шупака, сиди тут, не вздумай выходить наружу. — строгим голосом приказал я, а сам в это время создавал защитное плетение. Слишком уж тревожным был голос сержанта, ехавшего рядом с кучером.

Снаружи уже стемнело, но причину остановки всё же было видно. Прямо поперёк дороги лежало две туши каких то крупных животных, напрочь перекрыв путь. При чем лежали по частям, словно их порубили. Хм. И что это могло значить?

— Кто-то коров покромсал. — растерянно произнёс почтальон. Руки его крепко сжимали заряженный арбалет. Сержант тоже извлёк меч из ножен, вглядываясь вперёд, в сумрак.

— Сейчас разберёмся. — приободрил я спутников, создавая атакующее огненное плетение второго круга. А затем двинулся вперёд.

Приблизившись к тушам, внимательно осмотрел их, не забывая при этом контролировать окружающее пространство. Судя по всему, коров банально зарубили. Причём топорами.

Я на всякий случай извлёк один из мечей, и по очереди коснулся убитых животных рунной сталью. Ничего, ни намёка на скверну. Неужели разбойники? Но это глупо — убивать коров, которых можно было пустить на мясо. Проще уж накидать поперек проезжей части толстых веток, к тому же здесь уже начали попадаться целые рощи.

— Да, вот такая хреновая охота. — раздался слева противный старческий голос. — Но я не виноват, что они такие тяжёлые. Пришлось по частям таскать.

p.s. Уважаемые читатели, пока автор пишет следующую главу, хотелось бы услышать от вас, на что похоже данное произведение, и к чему всё идёт по сюжету)

— И нахрена ты это сделал? — шепотом поинтересовался я, косясь на стоящего слева от меня карлика. Тот держал в обеих руках по здоровенному мясницкому топору, и был буквально с головы до ног залит кровью. При этом лицо его выражало такую вселенскую скорбь, словно не он только что порубил на куски двух невинных животин.

— Времена нынче странные пошли. Друг может оказаться врагом, а враг — пустышкой. — вместо ответа произнёс старейший какую-то чушь. Выпустив один топор, он утёр лицо рукавом, затем бросил второе орудие убийства, и добавил: — Шупаку не обижай, меченый. Вам теперь дружить надо.

— Тебе чего от меня надо, старейший? — задал я ещё один вопрос, не надеясь получить ответ.

— Ох и наберусь я сегодня! — мечтательно проговорил уродец, продолжая оттирать лицо от крови. — Прям в сопли, до поросячьего визга. Так, чтобы на следующее было мучительно и стыдно, да. Ты со мной?

И карлик уставился на меня с хитрым прищуром. Мне тут же захотелось треснуть этого прощелыгу плоской стороной клинка по макушке, но я сдержался. Надеялся, что старейший скажет еще что-нибудь. Очень мне хотелось понять, зачем этот дух таскается за мной. Увы.

— А, вспомнил, ты же не пьёшь на дежурстве. Ну тогда бывай. — карлик помахал мне окровавленной рукой, и исчез. А на дороге остались лежать мясницкие топоры, заляпанные кровью.

— Господин капитан, что там? — раздался от почтовой кареты встревоженный голос сержанта.

— Идите сюда, оба. — приказал я. — дорогу нужно расчистить.

Верховой отряд граничников нагнал нас минут через пять после того, как мы расчистили дорогу и продолжили путь. Шестнадцать рядовых, два сержанта, и один лейтенант. Офицер тут же потребовал, чтобы карета остановилась, после чего попросил документы у почтальона.

— В чем дело, лейтенант? — поинтересовался я, выглянув наружу.

— Господин капитан! — козырнул офицер, после чего протянул руку: — Лейтенант Ваза, старший патруля. Ваши документы.

Все выяснилось чуть позже, и от услышанного я малость растерялся. Оказалось, что около суток назад на тракте было совершено нападение на продуктовый обоз. Сопровождающих перебили, а груз похитили. Узнали о происшествии четыре часа назад, благодаря старшему шаману. Он с помощью духов обнаружил тела служащих граничного министерства.

— Господин капитан, приказ о сопровождении даже одиночных подвод поступил два часа назад. Сейчас на все тракты отправлены отряды, так что душегубы осталось жить несколько часов. В общем, теперь мы составим вам компанию, до ближайшего селения.