Дети дракона - моя тайна. Мастерская тортов (СИ) - Риш Мартиша - Страница 5

— Убирайте посуду на стол лизуна.

Самая моя лучшая покупка — лизун. Довольно увесистый магический агрегат, хоть и небольшой с виду. Помню, я еще сомневалась, стоит ли его покупать. Ни одной серебрушки, потраченной на это чудо, я не пожалела до сих пор. С виду он похож на обычную виноградную улитку, только крупнее немного. Длинный ластик, напоминающий собачий язык, высовывается из продолговатой раковины и тщательно собирает с поверхности всю грязь. До мельчайшей соринки. Благо со своего стола лизун убежать не может. Один только раз дети вечером посадили его на пол, а я не заметила. К утру пол блестел первозданной чистотой! Краски на деревянных досках не осталось. После того случая на ночь я сажаю лизуна в специальную коробку и убираю на самую верхнюю полку.

Дети прибрали за собой и пошли одеваться. Для сегодняшнего выхода в город я достала самые лучшие наши вещи. Марек пойдет в ботиночках, серых штанишках, рубашке в клетку и замшевом жилете. Безумно дорогая вещь. Детям такие не покупают. Нам его отдала Агнетта, спасибо ей за это большое, ее сын из этой жилетки давно вырос. Я подтянула потуже хлястики на спине и расправила светлые волосы сына. Шишек под чёлкой совсем на видно, никто не заметит и не будет задавать лишних вопросов. Дети у меня не приучены врать, что иногда очень плохо.

София выбрала из двух нежно-голубое платье. Оно очень подходит к ее глазам, точно такое же, цвета летнего неба. Тонкая, звонкая, настоящая красавица. Знать бы, как сложится ее жизнь. Я любовно расправила ткань и чуть одернула кружево на подоле. Оно пришито здесь совсем не случайно. Платье стало Софии чуть коротковато, а так этого совсем не заметно. Коленки прикрыты пышной оборкой.

Длинные волосы дочки я собрала в косу и подколола заколками на затылке, чтоб не пушились. Сверху чуть пригладила своим средством, тогда уж точно будут лежать. Подумала и нанесла его немного и Мареку на челку.

— Мама, зачем? — отстранился мой сын.

— Чтобы шишек было не видно. И прошу тебя, больше к соседке через забор не лазай. Застрянешь в следующий раз, забор придется разбирать. И потом строить новый. Челка благополучно легла на свое место. Сын только носик морщит.

— Идите во двор, постойте рядом с крыльцом. Только ничем не уляпайтесь, умоляю. Мне еще самой нужно одеться.

Дети вышли, а я с легким трепетом потянулась за особенной вешалкой. Мое любимое платье, единственное по-настоящему роскошное. Оно приталенное, сидит по фигуре в самый раз. Ткань совершенно особая, мягкий бархат, напоминает короткий мех дорогого зверя. Платье для особенных случаев. Мне его подарила в тринадцать моих полных лет бабушка, та самая, что была колдовкой. И велела надевать по особым случаям, называла счастливым. Ума не могу приложить, откуда оно могло у нее появиться. Слишком дорогое, да и сшито на удивление качественно. Оно выглядит так, будто его секунду назад достали из сундука богатого дома.

Длинный черный подол расшит голубой лентой, жемчугом, украшен камнями. На груди пуговки, искристый белый воротничок выглядывает из-под основного, черного. Очень нарядное, несмотря на цвет. И я в нем сама себе кажусь совсем юной. Фигуру после родов удалось сохранить, что и не удивительно. Я тогда очень много работала, обустраивалась на новом месте. В небольшом доме было очень непривычно. Повезло с соседкой, она забирала малышей к себе на пару часов, чтобы я хоть в это время могла спать. Первый год их жизни я совершенно не помню. Это потом дела пошли хорошо, а тогда… Нет, лучше не вспоминать.

Я сколола волосы еще несколькими заколками, чтобы уж точно не растрепались, и посмотрела на себя в зеркало. Даже близкие меня теперь не узнают. Только если по платью. Куда подевалась блондинка с тонкими чертами? Теперь волосы у меня рыжеватые, почти золотые. Щеки пухлые, да и само лицо изменилось. Спасибо заговору.

Адриан меня не узнает, даже если мы с ним где-то столкнемся. Жаль, дочери нельзя изменить внешность. Она так похожа на меня ту, прежнюю.

— Дети, я готова! Идемте.

Малыши крепко держат меня за руки. София норовит забежать вперед. Марек хмурится, нагибает голову вниз. Он всегда так делает, когда боится. Другой бы заплакал, мой же малыш превращается в натянутую струну, готовую вот-вот спружинить, броситься в сражение и выйти из него победителем. Настоящий дракон по характеру. Как же я боюсь, что в нем проснется кровь отца, и распахнутся за спиной моего малыша стальные серые крылья.

Все драконы появляются серыми, ослепительно прекрасными, по-настоящему сильными. Видеть их игры в просторе небес — ярче ничего нет в этом мире. Дракон то стрелой устремляется вниз, то распахивает крылья как два паруса, и на ветру они немного трепещут, поднимается вверх, пока не становится точкой. Бывает, вся стая молодняка собирается вместе, играет, громко стрекочет. И глаз от них оторвать невозможно. Весь город стоит, запрокинув головы и наслаждаясь зрелищем. Ночью вспышки огня изредка пронзают тьму неба зелеными всполохами. Это так похоже на наше северное сияние. Только длится намного короче.

Неужели и мой мальчик такой? Вдруг кто заметит, когда это проявится? Ребенка заберут от меня в монастырь, и я его больше никогда не увижу, моего малыша. Или обоих моих малышей. Там они могут погибнуть, полукровки — это не драконы, так сказала мне сестра Адриана. В монастыре им не выжить. Их вообще могут сбросить со скалы вниз, чтобы пробудить дар дракона. Нет, этого нельзя допустить. По крайней мере, пока их зверь не покажется. Это будет еще не скоро, время у меня есть. Хоть бы он никогда не показал носа. Пусть бы мои дети оказались людьми, просто магами. Это и достойно, и жизнь их будет счастливой.

А пока, куда нам бежать, если кто-нибудь узнает в детях перворожденных? В этом городе есть источник, он бьет за чертой замковой ограды. Совсем близко. Детям должно хватать его силы, они почти не болеют. Уедем, и мне их здоровыми будет не вырастить, зачахнут. Да и школа. Если их примут, я сама ни за что не уеду отсюда.

— Мама, девочки носят в школе длинные платья или такие, как у меня? — весело спрашивает дочка.

— Не знаю, София. Я ни разу там не была.

— Лучше подумай, как научиться писать круглые буквы, — еще сильнее хмурится сын.

Ему легко далась грамота. И читать, и писать он умеет, но только печатными буквами. Других он не знает. Я думала, ещё есть время, чтобы всему их как следует научить. Шесть лет — это еще совсем малыши, не хотелось их мучать письмом. И я ошибалась.

Прохожие узнают нашу семью не с первого взгляда, ошарашенно улыбаются, кланяются. Никогда ещё я не одевалась так красиво. Платье мне очень идет, жемчужная вышивка блестит на солнце. Да и малыши выглядят так, как подобает выглядеть детям благородного происхождения. Деира Люсия идёт нам навстречу в окружении своих сыновей. Красивые у нее дети, все как один — сильные, высокие и беспредельно любят свою немолодую мать. У каждого в руках пустые корзины, крышки от молока, другая посуда. Деира Люсия шагает налегке, в ее руках только деревянная ложка, да пустой горшочек от пряностей, ими она тоже торгует понемногу. Заметила меня, прижала сухонькую ладошку к лицу.

— Деира Талила! Что же это с вами? Я увидела, так подумала, кто из благородных идет.

— Детей взяли в школу магии, — я отвечаю с невероятной гордостью, — Мы идем выбирать принадлежности для учебы. Перворожденный Адриан платит за них. Он посчитал, что мои дети наделены даром огня.

— Поздравляю. Мы все поздравляем! Но откуда же у вас взялась такая вещь? Или платье вам тоже дракон оплатил? — хмурится женщина, и я краснею от злости. Разве был повод так обо мне подумать?

Не такая уж редкость, когда мужчины драконы берут себе в наложницы женщин из числа красивых селянок. Все происходит добровольно, семья такой женщины получает хорошие деньги. Любовная связь длится год или два, затем девушку возвращают обратно. Я бы на такое никогда не согласилась. Продавать себя, чтобы тебя потом на улицу вышвырнули? Ну, уж нет, ни за что!