Рожденный для войны (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 42

— Но абоненты и остальная часть установки уже тысячи лет как не существуют, — негромко закончила Оля. — Знаешь, а я на Женю не сержусь. Мы живы, а остальное… Так была бы просто хорошая прогулка. А сейчас я узнала и поняла кое-что важное про себя. И про тебя. Что ни делается — то к лучшему.

— Зато то, что к лучшему, обычно никогда не делается. Ладно, хвалить или пороть Женю думать будем, когда выберемся. А пока давай спать, нам ещё завтра с утра обследовать местность в поисках выхода.

Утром оба проснулись в каком-то лихорадочном возбуждении и предвкушении. Завтракали второпях остатками ужина, кое-как разогретого на костре. Начать решили с точки входа. К полянке возвращались едва ли не бегом. И о чудо: стоило им войти, как посреди поляны возник фиолетовый квадрат два на два метра, рядом с которым загорелась зелёным цветом надпись. Михаил громко прочитал вслух:

— Выход разрешён, внешние условия не представляют угрозы жизни. Рекомендуется дождаться аварийно-спасательной службы? Рискнём поверить, что внешние датчики и управляющий контур работают правильно?

— Рискнём. Штуки вроде убежища обычно в стазисе хранятся. Для них не тысячи лет прошли, а два-три года, думаю.

— Тогда идём.

Взявшись за руки, они вошли в квадрат. И мгновенно сибирская тайга пропала, как и квадрат за спиной. Они снова были в Крыму, стояли на склоне горы. Катастрофа изуродовала местность знатно. Чуть ниже прошёл сель, но, скорее всего, именно голая полоса земли и спасла верхнюю часть горы. Ниже, куда и стёк в основном магический шторм, деревья стояли обожжённые как после пожара и ещё курились, хотя всё уже потухло. Зато соседняя долинка между отрогами горела до сих пор. Оттуда поднимались клубы дыма, и едко тянуло гарью.

Магия вернулась, потому Оля немедленно выпустила в небо яркий столб света. Вскоре над людьми завис вертолёт, из которого по тросам на землю посыпались вниз спасатели. Девушке они явно были хорошо знакомы, потому что набрасывать иллюзию и маскировать внешний вид она не стала.

— Ольга… Викторовна, вы целы! — обрадовался начальник спасательной партии.

И покосился на Михаила. Но тот сделал вид, что не заметил, как мужик запнулся на отчестве — явно по привычке хотел сказать иначе, в последний момент исправился.

— Да, спасибо Мише. Он успел снять с меня все магические предметы и утащил на себе в сторону, когда всё взорвалось.

Дальше обоих сначала доставили в больницу. И если Олю день решили подержать под наблюдением — она всё-таки схватила тогда лёгкое перенасыщение резерва, и врачи решили перестраховаться — то Михаила домой отпустили сразу. При этом очень порадовало местное отношение к дворянам. Конечно, про хранилище альвов и карман-убежище они говорить не стали вообще. Всё равно из-за шторма спасатели и близко не смогли подобраться к горе, поэтому для всех они просто отсиделись на вершине. Всё равно, даже учитывая пускай точно неизвестный, но высокий статус отца Оли — из простолюдина бы наверняка всю душу вытрясли вопросами, что и как произошло. Всё-таки магический шторм в здешних местах явление уникальное. Дворянина, тем более главу рода трогать не стали, самое большее зафиксировали его версию событий, даже не рискуя сравнивать показания и искать возможные нестыковки. Лишь бы истории парня и девушки более-менее совпадали.

Сёстры ждали его на крыльце дома. И первой, едва Михаил вышел из машины, к нему кинулась Женя. Обняла брата и заплакала:

— Живой, живой.

Не стоило ей что-то говорить или наказывать. Она и так всё уже поняла.

С утра началась ужасная гроза, как очередной отголосок промчавшегося четыре дня назад магического шторма. Чёрные клубы свирепствовали на летнем небе, зияющие огни молний раздирали клубящиеся тучи, железные, рыкающие громы заставляли в оцепенении замирать всё живое. Проливной дождь в крупных каплях с быстротою стрел сыпался из туч на землю так сильно, будто желал подмыть корни деревьев и фундаменты домов и сбросить всё море. Но уже незадолго до обеда небо стало ясное, как сердце праведника. Воздух, как голубой флёр, волновался над вершинами соседних гор — а те красовались, нахваливаясь светло-синими оттенками на прозрачном полотне небесного шатра и подпирая его своими фантастическими зубцами. В парке при санатории листочки едва-едва колебались на деревьях, как бы нежась в послегрозовой прохладе, и пчёлка хлопотала около тёмно-красного цветка…

Глядя на эту благостную картину, Михаил всё-таки решился. Оля вернулась из больницы ещё вчера, и к ней толпами и по одному началось паломничество обитателей санатория, выразить сочувствие. Михаил вчера не пошёл, убеждая себя, дескать, не хочется встречаться с местными отдыхающими и пробиваться через толпу. На самом деле честно перед собой признавался, что попросту трусит. Увидев настоящую Олю, боится снова столкнуться с Олей-студенткой и разочароваться. Но и бесконечно откладывать визит нельзя, скоро им уезжать. Если Михаил девушку не навестит, это будет смертельная обида. И Оля со всех сторон в этом окажется права. Потому сразу, как закончился дождь, Михаил набрался духу и сообщил домашним, что хочет сходить к Оле.

Когда он вышел, Яна и Юна уже ждали на пороге, держа вдвоём клетку с большой серой крысой. Её поймали ещё вчера, и нужна зверушка была, чтобы никто из длинной, скопившейся на крыльце очереди из обитателей санатория Михаилу не помешал. Но чтобы эффект вышел посильнее, нужно кому-то толпу «подогревать», пока другой крысу запускает и направляет. Причём действовать желательно синхронно. У близнецов же было удивительно одинаковое чувство времени на двоих, вот Михаил и решил привлечь сестёр. Девчонки обрадовались возможности нахулиганить абсолютно легально… И всё равно подошли к делу серьёзно. Они вообще были во всём даже слишком правильные и серьёзные — на этой противоположности и сошлись, видимо, с Женей, которая нередко очень легкомысленно вела себя как хаос своей родной воздушной стихии. И как-то с этим надо было решать, но потом. А сейчас…

— Готовы?

— Готовы.

— Тогда сразу, как я обойду Олин дом — начинаем.

В саду, который окружал дом с обратной стороны, было мокро и грязновато, так что красться Михаил не стал, пусть и старался идти острожнее. Накинул на себя лёгкий морок отвлечения внимания. Плетение довольно примитивное, не выдержит внимательного сосредоточенного взгляда и простолюдина, не говоря уж о поисковых щупах. Охрану, наоборот, скорее привлечёт, так как фонит маной. Но прятаться от охраны Михаил и не собирался, а остальным, судя по нарастающим крикам и визгам со стороны входа, уже сейчас не до наблюдения… Сосредоточившись не вляпаться в очередную лужу, Михаил чуть не столкнулся лоб в лоб с мужиком в бронежилете-кирасе, который словно из воздуха соткался.

Охранник широко заулыбался и молча ткнул пальцем в одно из окон. Михаил с благодарностью кивнул. Мужик на это заулыбался ещё шире и демонстративно повернулся спиной. Так что не мешкая, Михаил быстро преодолел оставшееся расстояние, ухватился за карниз, и подтянувшись в прыжке, перевалил через подоконник в комнату. Окно, на которое ему указал охранник, принадлежало гостиной. Причём комната была буквально заставлена большими вазами, в которые охапками засунуты букеты. Пахло так крепко, что как в оранжерее сидишь. Ещё, как и полагается гостиной, имелись несколько кресел для посетителей и кушетка — на ней и сидела спиной к окну Оля. В этот раз одетая в строгое длинное фиолетовое платье.

— Миша? — обернулась на шум Оля. И мгновенно серьёзно-официальное выражение на лице сменилось радостной улыбкой. — Ты всё-таки зашёл.

Перед ним стояла вроде бы прежняя Оля-студентка, но Михаил обрадовался, что у него получилось сквозь маску теперь видеть и ту, вторую Олю.

— Ну не мог же я тебя бросить и уехать, не сказав «до свидания» и «до встречи»? Просто сначала врачи не пускали, а со вчерашнего дня к тебе не пробиться.