Птицы - Торин Владимир - Страница 70

– Кто там пришел? – долетел до него голос мадам Крипке, а следом раздался приближающийся стук каблуков.

Модистка подошла к двери, поежилась от холода, выглянула за порог и, никого не увидев, затворила дверь. Проворчав: «Сквозняк, наверное», она вернулась на свое место за стойкой.

Финч на четвереньках прополз по проходу и выглянул из-за рулонов с бурой шерстью. В ателье все было примерно так же, как и когда он его оставил. В креслах у каминов курили сигары и пили кофе чопорные джентльмены, и, даже будучи в одних кальсонах да трико, выглядели они высокомернее многих одетых людей. Автоматоны-портные, как и прежде, механически исполняли свою работу, а их хозяйка, модистка мадам Крипке, сидела за стойкой, потягивала кофе из крошечной, размером с наперсток, чашечки и курила папиретку, время от времени делая записи в тетради.

Лестница, ведущая на этажи, располагалась всего в паре шагов от мальчика, и все же подобраться к ней незамеченным было не так-то просто. Мадам Крипке со своего места прекрасно видела основание лестницы и могла уловить движение рядом с ней даже боковым зрением.

– Мистер Трогвей, вы следующий! – модистка повернулась к джентльменам в креслах.

И Финч понял, что это его шанс. Он уже было выбрался из своего укрытия, когда вдруг увидел нацеленный прямо на лестницу взгляд будто бы что-то почувствовавшей мадам Крипке.

Мальчик замер и остался на месте.

Модистка отвернулась и снова углубилась в свои записи.

«Что же делать?! – в отчаянии подумал Финч. – Как же перебраться на лестницу? Дождаться, когда кто-то зайдет в дверь и отвлечет на себя внимание мадам Крипке? А если это случится нескоро? А если посетитель не сильно-то и отвлечет ее внимание… отвлечет… ее внимание…»

Финч вдруг понял, что ему делать. Это было очень рискованно, но ничего иного ему не оставалось. Он пополз обратно в начало прохода, подкрался к двери, распахнул ее и в тот же миг толкнул ближнюю пирамиду рулонов. Те покатились и с грохотом стали падать на пол соседнего прохода, разворачиваясь, ударяясь друг о друга и создавая настоящий кавардак.

– Да что же это такое?! – возмущенно воскликнула мадам Крипке и бросилась узнавать, в чем там дело, а Финч тем временем прополз по своему проходу и стремительно перебрался на лестницу.

Да! Получилось!

Лишь оказавшись вне поля видимости с первого этажа, он позволил себе остановиться, отдышаться и послушать, что происходит внизу. Судя по раздраженному голосу мадам Крипке, она как раз возвращала рулоны на место. Модистка громко жаловалась на сквозняки и на плохую дверную защелку, которая не в силах удержать «треклятую дверь» на месте.

Финч с облегчением вздохнул: мадам Крипке его не увидела. Отмерев, он осторожно двинулся вверх по ступеням, боясь натолкнуться на мистера Горра или же на старика-не-птицу.

Вскоре Финч оказался на втором этаже. Лестница вела еще выше, но мальчика заинтересовала дверь, выходящая на площадку. Из-за нее раздавались голоса. Финч подкрался к ней и прислушался.

– Прошу вас, мистер Корвиус, вот сюда, – говорил кто-то незнакомым глубоким голосом.

– Да-да, – прокряхтели в ответ.

Финч наклонился и заглянул в замочную скважину. Стены комнаты были обиты темной полосатой тканью, на полу лежал ковер. На небольшом помостике в центре помещения стоял, расставив руки в стороны, старик Корвиус. Его лоскутный плащ был скомкан и валялся рядом, там же кучей громоздился и остальной костюм не-птицы. Одноглазый был гол. Финчу тут же вспомнилось существо на скамейке возле школы, но сейчас открывшаяся мальчику картина вызвала в нем такое острое омерзение, что его едва не стошнило.

Одноглазый был невероятно худ. Ребра старика торчали, словно он голодал последнюю сотню лет; белая кожа висела на них лохмотьями до самых колен, и ее сплошь покрывали серые, будто восковые пятна. Костлявые ноги и руки не-птицы напоминали заснеженные древесные ветки. По плечам рассыпались длинные седые волосы, редкие и сальные. Старик водил головой на тонкой шее из стороны в сторону, и было просто удивительно, как это шея не подламывается под весом огромного клюва-носа.

Финчу на ум пришло слово, которое лучше всего подходило, чтобы описать это отвратительное существо. «Старье».

Поза Одноглазого выдавала, что тот ожидает примерки. И вскоре он ее дождался.

К старику подошел сам мистер Горр, запакованный, как в футляр, в угольные жилетку и брюки. Держа в руках длинную мерную ленту, он начал деловито измерять ею старика. Судя по всему, хозяина ателье нисколько не смущало, что его клиент, во-первых, не человек, а во-вторых, омерзителен и гол.

– Вы предпочитаете двубортный сюртук или однобортный, мистер Корвиус? – спросил Гораций Горр.

«Этот старикан что, просто пришел пошить себе костюм? – удивился Финч. – Решил обновить гардероб? Это, конечно, логично, учитывая тот хлам, в который он был одет. Но он ведь не банкир! Что там говорили те джентльмены? Вряд ли у этого дряхлого мистера не-птицы есть столько денег, чтобы мистер Горр лично шил ему костюм!»

– Двубортный! – каркнул тем временем Одноглазый. Его голос походил на звук шагов по снегу. – В мою молодость все носили китель-фраки. Манжеты с обшлагами, два ряда блестящих пуговиц, воротники до самых ушей, длинные узкие фалды. С китель-фраками надевали сапоги-ботфорты с острыми носами и пряжками. Плащ через плечо. Треуголки с перьями. Ох, что это была за мода! Величие и гро… гро…

– Гротеск?

– Грозность! Мы были прекрасны.

– Охотно верю, – пробормотал мистер Горр, закончив обмерку и повесив ленту на шею. – Но ваш новый костюм, смею уверить, будет не хуже.

– Я надеюсь. Очень надеюсь, Горр. Хотя я знаю, что костюм, который вы обещали Гелленкопфу, будет не в пример лучше.

Финч на мгновение даже отпрянул от замочной скважины.

«Снова Гелленкопф! Снова это имя! Значит, это не просто пошив костюма! Это еще один фрагмент все того же сговора!»

Мальчик вновь прильнул к замочной скважине и успел заметить удивление, проступившее на лице мистера Горра.

– Что? – спросил он. – Неужели вы бы тоже хотели себе такой костюм?

– Ну разумеется! – хрипло крикнул старик. – Мне бы он не помешал. Но, в отличие от Гелленкопфа, мне плевать на его… м-м-мягкость. Мне хватило бы и того, чтобы он был сшит из нужной… ткани.

Мистер Горр отошел от Одноглазого и, склонившись над верстаком, стал что-то вычерчивать угольком на белой ткани, используя изогнутое лекало.

– Есть новости? – спросил он, не отвлекаясь от работы.

– О, новости! – проворчал старик, и было не ясно, радостно или же раздраженно. Он продолжал стоять на помосте, расставив руки в стороны, и, судя по всему, ему совсем не было холодно или неудобно. – Все развивается, как и планировалось. Как я и предрек, Карран и Коллн попали к Гелленкопфу. И вся ирония в том, как именно это произошло. Но вы и так об этом знаете…

И тут Финч вспомнил. Бульвар Разбитое Сердце… Печальная замерзшая женщина дает ему перо… Щека пылает от ее прикосновения… Печальный замерзший мужчина пытается обогреть свою спутницу, но у него ничего не выходит. А он, Финч, предлагает им спрятаться и переждать у него дома…

Ему стало по-настоящему жутко. Кое-что встало на свои места. Именно об этих двоих говорила мадам Клара госпоже директрисе Фогельтромм, она просила мадам Воррту… умоляла ее убедить «мальчишку», который спустил за ними охотника, простить их…

Мистер Горр между тем взял в руки большие портняжные ножницы и начал вырезать из ткани детали. Щелк! Щелк! Щелк!

– Мы так ничего от них не добились, – сказал он. – Пока что они не выдали ни слова правды. Карран уже почти убит пытками, но Коллн каким-то образом удалось сбежать.

– Она долго не протянет, – хищно усмехнулся Одноглазый, глядя в спину хозяина ателье. – И я буду очень рад, если ее обнаружит Кэрри. Он тогда сам ее убьет. И конец нити этой замечательной кровавой иронии свяжется с ее началом.

– Но это ничего не изменит, – напомнил мистер Горр. – Мы так и не знаем, где мальчишка прячет Черное сердце.