Птицы - Торин Владимир - Страница 73

…Тишину в кабинке нарушало лишь отвратительное бульканье в животе у мистера Торкина, а мистер Брэй время от времени со скрежетом почесывал ногтями бритый затылок под котелком.

От мадам Гриппен исходил сильный цветочный аромат – в нем ощущалось что-то пугающее и очень знакомое. Финч припомнил, что уже чувствовал этот запах – так же пах мистер Блувин из четвертой квартиры, который ухаживал за своими плотоядными растениями.

«Может, эта Гриппен и не человек вовсе?! – испуганно подумал Финч. – Может, она хищная мухоловка, которая только прикидывается человеком? Причем очень плохо прикидывается…»

Финч пытался что-то придумать. За последние дни он часто попадал в переделки, когда уже казалось, что вот-вот все пойдет прахом, но тем не менее в самый последний момент ему как-то удавалось выкрутиться. Как же выкрутиться на этот раз?..

К огорчению мальчика, ничего не придумывалось. Он был слишком испуган. Сиротский приют представлял собой самое кошмарное место, которое только мог вообразить любой ребенок. Некоторые родители часто пугали своих непослушных детей тем, что, если те станут шалить, отдадут их в «Грауэнс».

И вот его, Финча, забирают именно туда.

Когда лифт остановился, все, кроме мистера Поупа, вышли на пятом этаже. Лифтер остался ждать в кабинке, а мистер Брэй и мистер Торкин – у двери квартиры № 12. Мадам Гриппен переступила порог квартиры следом за мальчиком.

– Что ж, – проговорила она, – живо собирайся, маленький оборванец. И только попробуй что-нибудь выкинуть – тут же узнаешь, что я не всегда такая добрая и заботливая.

Финч угрюмо поплелся за чемоданом. Тот стоял в чулане.

В дверь позвонили, женщина позволительно кивнула, и мальчик открыл. На пороге между двумя хмурыми подручными мадам Гриппен стояла Арабелла.

– А ты что здесь делаешь?! – Финч гневно уставился на девочку. Ненависть в нем поднялась, словно столбик ртути в термометре.

– Моя мама… – сказала она заплетающимся языком. – Моя мама велела мне помочь тебе собрать вещи.

Конечно же, Финч понял, что ничего такого мама ей не велела, но клерки из приюта ничего не заподозрили.

– Выгоните ее! – потребовал он, но мадам Гриппен, кажется, получала удовольствие от его мучений.

– Вы слышали, молодой человек? – сказала она. – Мисс Джей пришла помочь вам собрать вещи! Не стоит грубить и быть невежливым. Скорее собирайте ваш чемодан – вы и так забрали у нас предостаточно времени.

Финч и Арабелла направились в комнату Финча. Мадам Гриппен последовала за ними, но предпочла остаться в коридоре. Она замерла в дверном проеме, глядя на детей с подозрением.

Финч положил чемодан на кровать, раскрыл его и огляделся по сторонам в поисках того, что же с собой взять. Он никогда не путешествовал, никуда не ездил и просто не представлял, что люди возят с собой в чемоданах. Подойдя к письменному столу, мальчик взял книгу, которую принес ему дедушка из библиотеки. Финч горестно вздохнул: он остановился на очень интересном месте и…

– Никаких книг, молодой человек, – сказала мадам Гриппен. – В приюте не позволяется читать. Берите мыло, свечи и запасную обувь. Одежду можете не брать – приют выдает форму. Гребешок вам также не понадобится… хм… после того, как вы попадете в руки к мистеру Браунвичу, нашему цирюльнику. Также можете взять плед, если у вас есть, – наша старшая кухарка миссис Порчч обожает пледы…

Финч угрюмо направился к гардеробу, где стояли его старые башмаки с оторванной кнопкой на левом и дырой на правом – лучше у него ничего не было.

– Прости меня, – прошептала Арабелла, следуя за ним по пятам и опасливо косясь на мадам Гриппен. – Прости, прости меня. Я не хотела.

Финч даже не глядел на Арабеллу. Его лицо раскраснелось, сердце колотилось от гнева и ненависти, а внутри что-то кололо, словно кончик воткнутого в спину ножа.

– Я такая дура… я не хотела. Я не думала…

– Да, ты проклятая дура, – прошипел Финч, пытаясь найти башмаки – они были где-то на самом дне гардероба. На миг мальчику невероятно захотелось забраться внутрь и спрятаться там.

Арабелла сделала вид, что помогает искать.

– Мама ничего не хотела слушать, – сказала она едва слышно. – Когда она узнала, что ты… Мне очень жаль!

– Ну еще бы.

– Если бы я знала, что так случится, я бы ни за что не говорила маме…

– Зачем ты вообще ей что-то говорила?

– Как ты не понимаешь, – отчаянно зашептала Арабелла. – Я хотела расспросить ее о Гелленкопфе. Для этого я сегодня осталась дома – даже в школу не пошла.

– Что? – Финч едва не поперхнулся от услышанного. Такого он точно не ожидал. Чтобы эта примерная ученица и прогуляла школу?

Мадам Гриппен явно устала ждать.

– Сколько можно там копаться? – проворчала она. – Это не круиз в Льотомн!

Финч не знал ни что такое «круиз», ни что такое «Льотомн», но и не думал шевелиться быстрее. Его забирают из родного дома, указывают ему, что с собой брать, да еще и поторапливают!

Засунув башмаки в чемодан, он вытащил из шкафа клетчатый шерстяной плед, в который укутывался во время снежных бурь.

– Тут такой беспорядок, мадам Гриппен! Ничего не отыскать! – воскликнула Арабелла и уже тише продолжила: – Дяди Сергиуса весь день нет дома, и я подумала, что это прекрасная возможность все узнать у мамы. Я подменила мамины пилюли теми, которые ты нашел в кармане своего дедушки, – я знала, что они пригодятся, и взяла парочку…

Финч едва не выронил плед.

– Что ты сделала?

– Я просто хотела, чтобы она хотя бы недолго не спала, – пояснила Арабелла.

– Мы же не знаем, что это за пилюли! – сквозь зубы процедил мальчик. До этого он думал, что Арабелла просто дура, но сейчас он понял, что она свихнулась. – А вдруг… вдруг это был бы яд или еще что?

– Ну, вряд ли твой дедушка носил бы в кармане пальто яд, – веско заметила девочка. – Пилюли нужны, чтобы от чего-то лечить, и я не думаю, что они бы сделали что-то очень уж плохое. К тому же я их проверила.

– Как проверила?

– Я проглотила одну, чтобы убедиться, что маме ничего не грозит.

– Что ты сделала? – уже второй раз повторил свой вопрос пораженный Финч. Нет, ну она точно свихнулась!

– Не так нужно складывать, – сказала Арабелла, взяла у Финча плед и принялась складывать его по-своему. При этом она шепотом продолжила: – Я ничего не почувствовала особенного, когда проглотила пилюлю, только немного голова заболела. Но не это главное! Я вдруг вспомнила, что мой папа говорил маме о Гелленкопфе, причем это было так четко, будто они обсуждали это всего час назад. Папа говорил, что пытается сконструировать какой-то замочный механизм, чтобы даже Гелленкопф не смог его открыть, представляешь?

– Мне все равно, – соврал Финч. – Все это уже неважно. Почему ты мне не сказала, что собираешься делать?

– Чтобы ты меня отговорил? Особенно после того, что сказала мадам Клара?

– Конечно, отговорил бы. Это слишком опасно!

– Не опаснее, чем идти к мистеру Франки и обвинять его в драке с твоим дедушкой!

– Все равно я тебя ненавижу, подлая предательница.

Арабелла гневно засопела, но оправдываться не стала. Она продолжила свой рассказ:

– После того что я вспомнила, мне нужно было обо всем расспросить маму, и я подменила пилюли. Мама не заснула. И я пыталась с ней поговорить, но как только она услышала о Гелленкопфе, сразу разозлилась. Она велела мне все рассказать. Я не хотела, но она выпытывала, и я сказала ей, что твой дедушка пропал и мы его ищем, и она…

– Спасибо тебе большое, – презрительно бросил Финч и сунул в чемодан на всякий случай пижаму, после чего опустил крышку и закрыл защелки. А затем повернулся к мадам Гриппен.

– Вы уже собрались, молодой человек? – спросила она и, когда Финч кивнул, добавила: – Тогда пойдемте.

Финч потащил чемодан к двери, Арабелла пошла следом – она что-то пыталась сказать, но Финч не хотел больше ничего слушать.

Мистер Брэй и мистер Торкин по-прежнему стояли на этаже. Когда все покинули двенадцатую квартиру, Финч запер дверь. Под требовательным взглядом женщины мальчик нехотя протянул ей ключ.