Череп мира - Форсит Кейт - Страница 34
- Предыдущая
- 34/74
- Следующая
Ощущая, что в ее душе воцарился какой-то покой, она покорно пошла вслед за Дайлласом и Мегэн, и самые могущественные колдун и колдунья во всей стране отвели ее в ее новую комнату.
Ее поселили в крошечную комнатку в ученическом крыле Теургии. Там еле помещались маленькая чистенькая постель, комод, письменный стол и книжный шкаф, но все же она была куда больше той комнатки в доме-дереве, где она выросла. Сквозь стрельчатые окна она видела зеленые листья дуба, росшего на террасе. Она свалила груду книг, которую несла, на стол, и встала у окна, глядя на играющих ребятишек, а Дайллас с Мегэн стояли в дверях, обсуждая, кто и чему будет ее учить. Буба спорхнула с ее плеча и устроилась на спинке стула, крутя головой с явным интересом в круглых глазах.
С трудом подавив неожиданный зевок, Изабо открыла слезящиеся глаза и обнаружила, что Дайллас смотрит на нее с сочувствием.
— Ты, должно быть, очень устала, девочка. Почему бы тебе не отдохнуть и не прийти в себя, а о твоих занятиях подумаем завтра. В день весеннего равноденствия никто не учится.
Спать-ух? — с надеждой ухнула Буба, и Изабо тихонько ухнула в ответ. Дайллас и Мегэн улыбнулись и, похлопав ее по руке и проговорив ласково «Да благословит Эйя твой сон», — вышли из комнаты. Изабо наконец-то осталась одна.
Когда она проснулась, в комнате стояли сумерки. Она долго лежала неподвижно, не узнавая смутные очертания окружавшей ее мебели и запах мастики, лаванды и старой кожи. Ощутив невольный приступ страха, она зажгла на ладони огонь. Комнату озарил яркий свет, и она мгновенно расслабилась, поняв, где находится.
Она спокойно лежала, улыбаясь. Изабо была очень рада, что живет здесь, а не во дворце. Здесь у нее была возможность найти свой путь, не зависящий от ее сестры-Банри. Как бы сильно Изабо ни любила Изолт, у нее не было никакого желания становиться еще одной прихлебательницей при дворе. Ее желание стать колдуньей было сильным как никогда, и она была счастлива снова находиться рядом со своей любимой Мегэн, видеть ее каждый день, слушать ее рассказы и впитывать ее мудрость.
Изабо свесила ноги с кровати и, почувствовав, как быстро забилось ее сердце, через голову натянула черное платье ученицы. Строгого покроя и цвета, оно было свободным, без единой складки или рюша, чтобы оживить его строгость. Она отбросила непослушные рыжие локоны со лба и быстро заплела их в тугую толстую косу, достигавшую ей до талии. Зеркала в комнате не было, но она отдернула занавеску и посмотрела на свое отражение в окне, которое благодаря многочисленным филенкам казалось какой-то затейливой головоломкой. Она могла различить лишь бледное и серьезное лицо, выплывающее из моря темноты, окруженное ореолом огненных кудрей, отказывавшихся держаться в косе. Оставшись вполне довольной этим зрелищем, она снова улыбнулась.
Буба все еще спала, втянув голову со стоящими торчком ушами в перья. Изабо нежно погладила белую головку одним пальцем, и круглые золотистые глаза приоткрылись, сонно моргая.
— Я ухожу, Буба. Хочешь со мной.
Сплю-ух, отозвалась Буба, и глаза снова закрылись.
Улыбаясь, Изабо открыла дверь. За ней был широкий балкон, обрамленный колоннадой из небольших готических арок, поддерживавших высокий сводчатый потолок, окаймленный замысловатым фризом из звезд и лун.
Балкон выходил на гладкую зеленую лужайку, обсаженную кипарисами и с фонтаном в центре. Единственным звуком было журчание воды, пение птиц и приглушенные голоса, нараспев произносящие заклинание.
Изабо обнаружила Хранительницу Ключа в своих покоях в главной башне. Мегэн что-то писала в Книге Теней, объемистом томе в тисненом переплете из красной кожи. В нем была заключена вся история и мудрость Шабаша Ведьм, и обязанностью каждого Хранителя Ключа было записывать на его страницах все важное, что происходило в Эйлианане.
— Я записываю рассказ о твоих приключениях на Хребте Мира, — с ласковой улыбкой сказала Мегэн. — Расскажи мне ее еще разок, Бо. Мое старое сердце радуется, слушая, как ты ее рассказываешь.
Изабо снова принялась рассказывать, и Мегэн тщательно записывала ее слова, часто прося ее подождать, чтобы она успела все записать. Изабо видела, как сильно дрожит рука Мегэн и каким тонким и неровным стал ее почерк, и предложила самой записать все вместо нее. Но Мегэн лишь покачала седой головой и продолжила писать. Добравшись до конца последней страницы в книге, она осторожно посыпала ее песком, на миг закрыла книгу и снова открыла ее. Там, где секунду назад ничего не было, появилась чистая белая страница. Мегэн улыбнулась Изабо, которая возобновила свой прерванный рассказ, и старая женщина аккуратно записывала каждое ее слово.
Наконец Мегэн закончила, закрыла книгу и заперла ее серебряным ключом длиной в палец Изабо. Потом осторожно поставила Книгу теней обратно на полку.
— Какая история! — вздохнула она, наливая в два кубка терновое вино. — Думаю, что никогда не слышала ничего подобного. Но я всегда знала, что у тебя очень могущественный Талант, моя Бо, с тех самых пор, когда ты была еще непослушной девчушкой.
Изабо только улыбнулась, потягивая вино и один за другим жадно глотая медовые кексы Изабо.
— Ребенком ты приводила меня в большое недоумение, — задумчиво проговорила Мегэн. — У тебя была такая связь с животными, что я часто думала, что ты пойдешь по моим стопам и станешь лесной ведьмой, но ты не слишком хорошо понимала все остальные силы земли. Это было очень странно. Огонь явно был твоей самой сильной стихией, и все же огонь и разговоры с животными обычно совершенно не сосуществуют друг с другом. И ты всегда устраивала игры и притворялась кем-то другим, что очень тревожило меня. — Она глотнула вина. Отблески огня заиграли на ее морщинистом лице, заставляя ее казаться неизмеримо старой. — Теперь все стало понятно, — сказала она негромко. — Совершенно понятно.
— Латифа говорила, что огонь — стихия превращений, — сказала Изабо.
— Да, это так. Она была права. Я рада, что послала тебя к ней. Она хорошо тебя учила.
— И не только огненной магии, — оживленно сказала Изабо, желая разогнать грусть, туманившую взгляд Мегэн. — Думаю, ты будешь очень рада узнать, что она научила меня еще и готовить.
Мегэн скупо улыбнулась.
— Что ж, по крайней мере, это больше, чем удалось мне.
— Да, но ученица или учительница была тому виной? — дерзко ответила Изабо.
Мегэн снова улыбнулась, но тень печали так и не исчезла с ее лица.
— Можешь показать? — попросила она внезапно. — Превратись в кого-нибудь.
Изабо погрустнела, но все-таки кивнула.
— Я попробую, — сказала она. — Я до сих пор совсем не понимаю, что я делаю.
Она собралась с силами, глядя на руки, сцепленные на коленях. Она изогнула их, представив вместо них когтистые лапы. Своим мысленным взором она ясно увидела себя в облике совы, с белыми перьями, чуть тронутыми пятнышками коричневого, с непроницаемыми золотистыми глазами. Мир странно изменился, когда она превращалась, все изогнулось и удлинилось, стало бесцветным, но детали обозначились четче и резче. Превращение завершилось. Она взглянула на старую женщину, теперь такую огромную и пугающую, и ее человеческий запах заставил Изабо инстинктивно съежиться.
Вот-ух видишь-ух, ухнула она.
Вижу-ух, ухнула старая женщина в ответ. Изабо ощутила теплоту ее темных глаз, волны понимания и ободрения, исходившие от нее, почти осязаемые, точно запах сосновой смолы в жаркий день. Она слегка расслабилась, ее перья перестали топорщиться, кисточки на ушах опали. Женщина ласково улыбнулась, протянув руку, подзывая Изабо к себе. Через секунду Изабо взмахнула крыльями и перелетела через комнату, приземлившись на тонкой, точно прутик, руке женщины. Они задумчиво оглядели друг друга, и женщина принялась поворачивать руку в разные стороны, разглядывая когти Изабо, ее перья, защитный узор из коричнево-серых пятнышек и полосок, которые были видны лишь тогда, когда она съеживалась, пытаясь спрятаться. Голова Изабо повернулась сначала в одну сторону, потом в другую вслед за морщинистым лицом женщины. Узловатый палец потянулся и ласково почесал увенчанные кисточками ушки Изабо, и она снова расслабилась.
- Предыдущая
- 34/74
- Следующая