Череп мира - Форсит Кейт - Страница 46

• Предыдущая
• 46/74
• Следующая

Фанд, подумала она. Меня зовут Фанд.

Волны света заколебались, рассыпались. Две рыбы внутри ночесферы уставились на нее своими огромными белесыми глазами, больше не плавая взад-вперед в ужасном непрекращающемся ритме. Фанд посмотрела на них в ответ. Ее сердце колотилось так быстро, что почти душило ее. Меня зовут Фанд.

Изабо улыбнулась, услышав доносившееся из детской приглушенное хихиканье. Она открыла дверь и вошла внутрь, и на нее тут же обрушился поток ледяной воды. Она невольно вскрикнула, когда таз, балансировавший на верхушке двери, пролетев всего в нескольких дюймах мимо ее головы, вдребезги разлетелся об пол.

— Апрельский дурак, апрельский дурак! — распевал Доннкан, порхая в воздухе над ней и хлопая золотыми крылышками.

— Ну, кто теперь главная кукушка? — закричал Нил, давясь смехом. Близнецы восторженно хлопали в ладошки.

Изабо, вздохнув, рассмеялась и отряхнула насквозь промокшее платье.

— Ах вы, озорники! — воскликнула она. — Неужели нельзя было предупредить?

— Но сегодня же День Всех Дураков, — ухмыльнулся Доннкан, складывая крылья и легко приземляясь на полу. — Зачем тогда вообще затевать шутку, если всех предупреждать о ней?

Изабо провела руками по мокрым, хоть выжимай, волосам, и они тут же подпрыгнули, свившись маленькие рыжие пружинки, как будто всего лишь секунду назад и не были мокрыми. Потом принялась водить руками по телу, пока ткань не задымилась. Она взглянула на Элси и скорчила гримаску.

— Того, кто выдумал День Всех Дураков, стоило бы повесить, утопить и четвертовать!

— Вы-то только что вошли, миледи. А просидела с этими негодниками все утро, и у меня не было ни минуты покоя! — с улыбкой отозвалась блондинка. Она сидела у камина с шитьем на коленях и в белом чепце, обрамлявшем хорошенькое личико. — Сначала я обнаружила в своем стаканчике перевернутую вверх дном пустую яичную скорлупу, так что когда я разбила ее ложкой, внутри оказалась одна пустота. Потом они сказали мне, что у меня на голове паук, а когда я завизжала, они повалились на пол и хохотали до колик. Из меня уже четырежды за утро делали кукушку, миледи, а ведь я здесь всего-то чуть больше часа.

— Но что ты здесь делаешь, Элси? И где Сьюки?

— Ей пришлось отойти по делу, и она попросила меня приглядеть за ребятишками вместо нее, — ответила Элси, — хотя ее что-то слишком долго нет. Похоже, ее отправили охотиться на кукушку.

Изабо состроила сочувственную гримаску.

— Вы что, разыграли бедную Сьюки? — строго спросила она у мальчиков.

Они покачали головами, хотя Доннкан ответил нахально:

— Мы обязательно разыграли бы ее, если бы смогли!

— Схожу посмотрю, где она, — нахмурившись, сказала Изабо. — Мне нужно поговорить ей о праздничном обеде. Сегодня ведь день рождения Кукушонка.

Нил снова возбужденно завопил. К мальчику накрепко прилипло прозвище «кукушонок», поскольку он родился в первый день апреля, День Охоты на Кукушку. Хотя кукушками обычно дразнили дурачков и простофиль, в случае Нила это прозвище было ласковым. Изабо нежно обняла мальчика.

— Ну, и как тебе твой день рождения?

— Здорово! Смотри! Мама и папа прислали мне целую гору подарков из Тирсолера! У меня теперь есть собственный меч! — Нил возбужденно замахал небольшим деревянным мечом. — Мы с Доннканом все утро играли в Ярких Солдат, а в честь моего дня рождения я сегодня был синаларом Серых Плащей!

— Да, со стороны Доннкана было очень мило позволить тебе тоже побыть синаларом Серых Плащей ради разнообразия, Кукушонок, — сказала Изабо. Доннкан ухмыльнулся, уловив в ее словах тонкую иронию, но Нил ничего не заметил, радостно согласившись с ней.

Сына Айена Мак-Фогана Эрранского и Эльфриды Ник-Хильд Тирсолерской, Нила отослали в безопасный Лукерсирей на то время, пока его родители отвоевывали Корону Запретной Земли. Клан Мак-Хильдов свергли, когда Эльфрида была совсем еще крошкой, и страной правила жестокая и безнравственная Филде Брайда. Эльфрида провела все свое детство в заточении в печально знаменитой Черной Башне, выйдя оттуда лишь восемнадцатилетней девушкой, когда Филде с большой выгодой для себя согласилась выдать ее замуж за сына Маргрит Эрранской. Хотя Айену и Эльфриде в хитроумных планах Маргрит была отведена роль бессловесных пешек, брак по расчету вскоре расцвел в истинную крепкую любовь. Юной паре удалось вырваться из рук тех, кто пытался манипулировать ими, бежав из Эррана и поклявшись в верности Лахлану. Молодой Ри в ответ помог выкурить коварную Маргрит из Эррана, отдав престол ее сыну. Теперь он пытался сделать то же самое для Эльфриды.

Лицо Нила внезапно затуманилось, и он опустил глаза.

— Мне так хочется, чтобы мама и папа приехали ко мне на день рождения.

Изабо присела рядом с ним и крепко обняла его.

— Я знаю, — сказала она ласково. — Но последние новости, которые мы получили из Тирсолера, были очень хорошими, и они считают, что Тирсолер уже скоро перейдет под правление твоей матери. Как только в стране снова будет мир, ты сможешь вернуться к своим родителям и поехать посмотреть, что делается за Великим Водоразделом. Разве это не здорово, мой маленький кукушонок?

— Мне очень хочется, чтобы эта война поскорее закончилась. Они уже сто лет в отъезде.

Изабо кивнула. Девять месяцев казались очень долгим временем и ей тоже, а ведь ей было отнюдь не шесть лет. Она снова обняла его и сказала:

— Ничего, милый. По крайней мере, ты здесь с нами, а не один в Эрране. А сегодня у тебя день рождения, так что не стоит грустить. Может быть, родители пришлют тебе голубя с поздравительным письмом.

— Вот и Сьюки так говорит, — отозвался Нил, просветлев. — Думаешь, правда пришлют?

— Я просто уверена, что пришлют, — ответила Изабо.

— Мне папа и мама присылали поздравление с голубем, — похвастался Доннкан, взлетая к потолку и принимаясь разглядывать странные треугольные личики нарисованных нисс. — И хотя была такая ужасная метель, голубь благополучно донес его, правда, на три дня позже.

— Голуби не слишком разбираются в датах и времени, — с улыбкой сказала Изабо, — но они всегда летят так быстро, как только могут, поэтому если сегодня и не будет письма, Нил, я уверена, что очень скоро ты его получишь.

Он кивнул и снова начал играть, и Доннкан тут же слетел вниз, чтобы присоединиться к нему. Изабо сочувственно улыбнулась Элси.

— Пойду поищу Сьюки. Если ее отправили охотиться за кукушкой, она может быть где угодно!

Элси кивнула.

— Да я и не возражаю, миледи, — сказала она. — Мне гораздо приятнее сидеть тут, у огня, чем драить котлы в кухне. Я надеюсь, что если буду часто помогать Сьюки, она замолвит за меня словечко перед Ее Высочеством, и меня сделают младшей няней.

Изабо кивнула, надеясь, что Элси не пытается намекнуть сейчас об этом и ей. Она знала девушку еще с тех пор, когда они обе были кухонными служанками в Риссмадилле, и никогда особенно не любила ее. Возможно, причина крылась лишь в том, что Элси была слишком уж хорошенькой и знала это, но Изабо предпочитала думать, что не жалует служанку за ее склонность дразнить всех остальных. Или, по крайней мере, так было в те дни, когда сама Изабо была всего лишь неуклюжей ученицей кухарки с искалеченной рукой. Теперь, когда Изабо стала свояченицей Ри и полноправной банприоннса, Элси была сама улыбчивость и дружелюбие.

Изабо попрощалась с ребятишками, пообещав скоро вернуться, и вышла в коридор, улыбнувшись стражникам, с непроницаемым видом стоявшим у стены.

Хотя Изабо и не обладала способностями к поиску и нахождению, как у представителей клана Мак-Рурахов, она тем не менее могла чувствовать разумы тех, кого хорошо знала, если они находились поблизости. Она беспокоилась, что Сьюки могли разыграть, послав «охотиться за кукушкой» — например, отправив ее принести голубиного молока или горшок с ободранной краской, или еще чего-нибудь несуществующего — как это было заведено в День Всех Дураков.

• Предыдущая
• 46/74
• Следующая