Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Спесивцев Анатолий Федорович - Страница 142

Отряд был встречен помощником Юнус-бея, Азим-агой. Мухафиз остался на стене, не дело большой шишки встречать прибывающих. Возглавлял его высокий, давно не юный воин с красивым и властным лицом, обветренным, наверное, всеми ветрами халифата. Одного взгляда было достаточно, дабы понять, что он привык повелевать, странно даже, что его поставили командовать таким небольшим отрядом. Додумать предполагаемую причину Азим-ага не успел.

Пришедший посмотрел ему сверху вниз в глаза, будто прожёг насквозь, и опытный янычар, ветеран нескольких походов, потерялся, будто ребёнок в тумане. Он рассказал о дежурной заряженной пушке, и сам отослал группу воинов из пополнения с проводником к ней. По пути наверх, к мухафизу, Азим-ага успел ещё разъяснить, где находятся отдыхающие защитники крепости, где – караулка. Именно туда и отправилась основная часть прибывших. А так и не представившийся их предводитель, когда они подошли к Юнус-бею, будто услышав что-то, выхватил вдруг саблю и начал рубить воинов халифа. Отстав всего лишь на мгновение, то же самое проделали его подчинённые.

Вообще-то, в умении проводить схватки на холодном оружии янычары и спахи заметно превосходили большинство соперников. В том числе и казаков. Уровень индивидуальной подготовки этих категорий воинов был в Османской империи того времени чрезвычайно высок. Но даже опытному воину порой нужно время, чтобы включиться в боевой режим. Здесь османы его не получили, были убиты или тяжело ранены все, прежде чем успели разогреться.

Так же бескровно дались победы над воротной стражей и топчи, скучавшими у заряженного орудия. В пару лёгких ран обошлась казакам ликвидация дежурного десятка. Зато в основной казарме разгорелся настоящий бой. Ни в каких каптёрках османы своё оружие не оставляли, поэтому ликвидировать их быстро и бесшумно не получилось. В пылу схватки самим казакам пришлось прибегнуть к стрельбе из пистолей, на что было предварительное разрешение. Если пушечный выстрел со стены слышен далеко, то пистольные в закрытом помещении вряд ли могли обратить внимание за пределами крепости. Тем более, поселений в непосредственной близости от неё не существовало.

Таким образом, Анадолуфенери менее чем за полчаса перешла под контроль казаков, потерявших при этом с десяток убитыми и тяжело раненными. При этом была обеспечена тишина на её стенах, сигнала тревоги не прозвучало.

В заметно более крупной Румелифенери казаки потеряли больше тридцати человек только убитыми, но и там им удалось нейтрализовать артиллерию раньше, чем она смогла выстрелить. Небольшая пальба из ружей и пистолей в её дворе никого не встревожила. Можно сказать, что первая фаза атаки на Стамбул прошла удачно. О чём и дали знать на казацкие корабли. Впрочем, для обеспечения внезапности пластунам, уже другим, предстояло провести ещё одну, точнее сдвоенную операцию в непосредственной близости от города.

И уж тем более никто не удивился появлению больших, по полусотне, янычарских дозоров невдалеке от города на дорогах, идущих вдоль Босфора. На обоих его берегах. Они споро разбили по одному большому шатру и стали останавливать и расспрашивать путников, не видели ли те чего тревожного. Для простых людей общение с янычарами при исполнении – крайне сомнительное удовольствие. Поэтому большая часть прохожих и проезжих честно отнекивалась и спокойно проходила в город. Но к вечеру начали появляться всадники с известием о замеченных в проливе подозрительных судах, причём в огромном числе. На тридцатикилометровой кишке Босфора немало внимательных глаз. Заметив движение большого военного флота, многие сочли своим патриотическим долгом послать гонца или отправиться самому в Стамбул с сообщением о вторжении. Кто бы мог подумать, что гонцов будут ждать?

Их вежливо просили пройти в шатёр и рассказать всё самому главному аге дозора. Что весьма странно, так как главный ага у янычар один, а шатры, в которые приглашали для беседы с ним, стояли по разные стороны пролива. Проводив вестника в шатёр, полусотенный вскоре возвращался на свой пост. Принесшие эту важную весть люди, все как один, оставались у раздвоившегося главного аги в гостях, никто из них шатёр не покидал. Никаких действий получившие известия янычары, как ни удивительно, не предпринимали. Продолжали всё так же нести свою службу, отлавливая гонцов с одним и тем же известием. До ночи, когда дети шайтана добрались-таки до Стамбула и начали в нём и вокруг него безобразничать, азиатский патруль выслушал тринадцать гонцов, европейский – восемнадцать. Их трупы со следами удушения и ударов по черепу обнаружили на следующий день беженцы из горящей столицы.

На роли полусотенных кастинг проходил жесточайший. Очень важно было, чтобы турки не заподозрили ничего до момента собственного убиения. Среди претендентов на эти роли были и учитель Аркадия, бывший янычар, и великолепно говоривший на татарском, турецком и арабском языках Срачкороб. Но они не прошли по недостатку волосатости на лицах. Янычары носили, ну как нынешние моджахеды, бороды. Поэтому почти все запорожцы отпали автоматически, очень мало кто из них отпускал бороду. Роли янычар достались донцам, большинство из которых также не имели привычки бриться. Затея удалась. Весть о вторжении казацкой эскадры так и не добралась до Стамбула. Никто из убиваемых вестников так ничего и не понял. Шатры были разделены пополам занавесью, трупы складировались вне зоны видимости от входа. Помимо гонцов в шатрах сгинуло около десятка янычар, имевших несчастье путешествовать в этот день по этой дороге и поинтересоваться: «Чей бунчук стоит в дозоре?» Любопытство погубило не только кошку из английской пословицы.

Если посмотреть на карту, то проход через Босфор может показаться лёгким делом. Да, узкий, но почти прямой и без мелей и камней на фарватере, с Магеллановым проливом не сравнить. Но вот тот же знаменитый путешественник Эвлия Челеби утверждал, что количество потерпевших катастрофу кораблей там огромно. Дело в том, что через пролив шло сильное поверхностное течение из Чёрного моря в Мраморное. Благодаря разным завихрениям у берегов, на многих участках были обратные поверхностные потоки, пользуясь которыми и пытались идти на север. Однако там-то рифов хватало, да и высокие обрывистые берега могли лишить паруса ветра. Далеко не всем морякам при крушениях удавалось спастись – выбраться на сушу можно было не везде.

Но казакам о возвращении думать пока было рано, а для быстрейшего движения к Стамбулу попутные течение и ветер стали помощниками. Не слишком изнуряя себя работой на вёслах, гребные суда, многие из которых периодически тянули на прицепе парусники, развили скорость до четырёх-пяти узлов, то есть около семи-девяти километров в час. До стоявших в самом узком месте пролива Румелихисары и Анадолухисары добрались часа через четыре.

Именно невдалеке от этих крепостей стояли псевдоянычарские дозоры, и при приближении казацкого флота они попытались их нейтрализовать. После смерти требовательного Мурада дисциплина в некоторых гарнизонах существенно упала. Вот и в куда менее внушительной, чем соседка, Анадолухисаре мухафиз подал пример расслабления, напившись к вечеру до изумления. Подчинённые, несшие службу, такого себе позволить не могли, но по требованию подошедшего к воротам янычарского аги послушно их открыли, после чего были тихо перерезаны. Однако гарнизон ещё не спал, вторжение заметили, в крепости разгорелся ожесточённый бой. Пятидесяти пластунам вряд ли удалось бы одолеть вчетверо превосходящего их врага, но боем его они связали крепко, через час подошедшее казачье подкрепление поставило в судьбе осман точку. Их всех вырезали. По проплывавшему мимо крепости флоту из этой крепости не стреляли совсем.

Провернуть такой фокус на европейском берегу не удалось. Отряд псевдоянычар подошёл слишком поздно, когда в Румелихисаре уже заметили идущий по проливу флот, никто ворота им открывать не стал, пришлось им, отбежав от стен, открыть по стоящим на них часовым и бойницам в башнях ружейный огонь. Естественно, ничего опасного в таком обстреле не было, однако местный мухафиз вынужден был поставить людей на все стены, в опасении штурма. У пушек, смотревших на пролив, ради которых и была сооружена эта твердыня, осталось мало людей, что сделало их стрельбу, без того медленную и неточную, ещё менее эффективной. Огромное, более полуметра в диаметре, ядро утопило фелюку, при этом погибла треть казаков, на ней находившихся. Вынуждены были пристать к берегу две каторги, получившие серьёзные повреждения, их экипажи и помогли захватить Анадолухисары, а потом осадили, переправившись через пролив, Румелихисары. Больше попаданий в казацкие корабли отмечено не было.