Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Спесивцев Анатолий Федорович - Страница 81
- Предыдущая
- 81/171
- Следующая
Двумя днями ранее Юхим помахал рукой Афоне, охранявшему с вновь сформированным десятком южные ворота. Это для Аркадия он был новым знакомцем. Срачкороб знал его давно.
«Воистину беды приходят попарно. Мало того, что в неподходящий момент его болячка скрутила, так и большую часть своего десятка потерял. Как он вчера плакал, вспоминая своих погибших ребят. Мол, самые лучшие, самые хорошие они были. А по мне, если судить по выжившим, хлопы как хлопы. Его, впрочем, сразу видно, уважают и любят».
Попрощавшись с приятелем, Юхим лёг на телегу, наблюдая за парившим в небе орлом. Настроение у него было паршивым. Вчера они здорово наклюкались с Афоней, а похмеляться, выступая в поход, было нельзя. Да и обида на Аркадия настроения не улучшала.
Размолвка между друзьями произошла перед отплытием эскадры. Аркадий и присоединившийся к нему Иван потребовали, чтоб Срачкороб вернулся в Азов и начал делать корпуса для новых ракет, нефть для производства боеголовок должны были скоро привезти. Естественно, Юхим встал на дыбы.
«С какой стати я должен возвращаться в Азов? Сами, вон, в Тамань поплыли, штурмовать ещё один город, а меня к бабам? Сами пускай под бабью юбку прячутся!»
Ни в какой Азов Срачкороб возвращаться в одиночку и не подумал. Поругавшись с друзьями, перешёл из эскадры в табор, отправлявшийся на Тамань сушей.
«Отдохну, – решил Юхим, – по пути от всех переживаний поваляюсь на спине, глядя, как кружат в небесах орлы… полодырничаю. Сколько можно трудиться, будто хлоп у жадных панов? Хорошо, должно быть, парить в небесах! Летишь себе птицей, никто тебе не указ. И видно всё вокруг на десятки вёрст. Надо будет всё же Аркадия дожать, чтоб сделал… этот, как его… дель… дельтатаплан, чтоб ему вдоль и поперёк. Шёлком обеспечу, а вместо этого… бамбука, мать его, можно будет использовать вербу или липу. Пусть потяжелей игрушка выйдет, да мне хоть на короткое время подняться позволит. Раз он, гад ползучий, меня в старшину просовывает, пускай и платит за мои переживания. Не деньгами, мыслями дельными и помощью в их исполнении. Решено, прощу засранца, когда построит мне дуль… тьфу – дельтаплан!..»
Ну, долго ли вылежал бы на телеге Юхим, учитывая его характер, это ещё вопрос. Но валяться и бездельничать у него не было возможности. Воспринявшие как вражеское нашествие приход казаков в Черкесию её жители скучать пришельцам не давали. Проблемы для табора, пошедшего к Тамани, начались вскоре после выхода из ворот Темрюка. Не было никакой, даже плохонькой дороги между этими городами. Как и всякие нормальные горцы, черкесы берегли свою землю. У японцев, например, ездить на колёсном экипаже имел право только император. И то, делал он это очень редко и по традиционному, короткому маршруту. Здесь, в силу разобщённости, до таких изысков не дошли, но по возможности уродовать свою родину избегали. Поэтому казацкому авангарду местами пришлось прорубаться сквозь молодой лесок, чтоб могли проехать телеги. И борьба с природой не стала единственной их проблемой.
То и дело в них из леса летели меткие стрелы. Не решаясь сцепиться в прямом бою с таким количеством врагов, небольшие местные отряды использовали тактику партизанской борьбы. Они обстреливали табор или отделившийся от него казацкий отряд из луков и стремительно исчезали. Гоняться за врагами, знающими местность заведомо лучше, пришельцы не решались, обоснованно опасаясь засады на такую погоню. Пытались отстреливаться, но уорки стреляли из укрытий, а донцы и запорожцы на своих телегах были на виду, так что такие перестрелки обычно кончались тоже не в их пользу. Контратаки на лучников достигали сомнительных успехов. Обстрел прекращался, но кавказцы легко уходили в глубину леса. Все живые или с куда меньшими, чем у пришельцев, потерями.
За первый день пути казаки потеряли более сотни человек убитыми и около трёхсот – ранеными, половина которых, впрочем, боевых рядов не покинула. На следующий день итоги утрат оказались ненамного меньшими. Теряя людей и боевой задор, они не могли адекватно ответить врагам. Слишком непривычным для них было поле боя. Вероятно, продолжай горцы воевать с врагами таким образом, казаки бы отступили. Но далеко не всегда люди действуют, подчиняясь здравому смыслу. Убедившись, что пришельцы не могут противопоставить ничего тактике мелких укусов, командиры кавказцев посчитали, что смогут уничтожить их в одном сражении.
Одному из энергичных темиргоевских предводителей, известному стороннику девиза «Хэбзэрэ зауэрэ»[61], удалось уговорить глав нескольких родов на совместные действия против захватчиков. На его же зов, больше не по идеологическим, а сугубо по материальным причинам, откликнулись сотни воинов со всего Северного Кавказа. От Кумыкии до Абхазии. Больше пяти тысяч всадников. Огромная для тех мест сила.
Атаманы знали о них. Благодаря большому количеству местных уроженцев в своих рядах и племенной разобщённости адыгов, серьёзных политических и военных секретов для атаманов здесь не было. Именно это знание и не позволяло им действовать против засад лучников более активно. Оказаться во время атаки тяжёлой конницы вне ограды из телег для них означало – умереть. Уже на второй день пути к Тамани старшина засомневалась, стоит ли продолжать туда идти? Но решили пройти следующие два перехода, уж очень не хотелось отказываться от возможности пограбить ещё один город.
В трёх переходах от Темрюка союзное войско (помимо адыгов среди воинов были кумыки и абхазы) встретилось с казачьим табором. Все воины, атаковавшие пришельцев, докладывали о беспомощности врагов, неспособности их противостоять в бою благородным уоркам.
– Это не воины, а жалкие побирушки в грязном тряпье! – делился впечатлением командир одного из отрядов, обстреливавших пришельцев на телегах. – У нас так плохо даже рабы не одеваются! Не знаю, где они набрали столько огнестрельного оружия, но не сомневаюсь, что мы легко их одолеем. Добычу же в их телегах можно взять знатную, они ведь из ограбленного ими Темрюка идут.
– А почему тогда они не приоделись? Уж чего-чего, а хорошей одежды в Темрюке они должны были захватить много.
– Шайтан их знает! Может, берегут, чтобы продать? Разобьём их, спросим.
На военном совете подавляющим большинством было решено атаковать врагов всем войском. Как раз до обеда следующего дня враги должны были выйти на широкий луг, где конница может взять хороший разгон.
Когда Абдул Азиз Гирей, возглавлявший войско одного из бесленеевских родов, узнал, как передвигаются казаки, он начал уговаривать отложить нападение на врагов до их вынужденного выхода из тележного табора. Отданный в Черкесию на воспитание – здешняя знать на Востоке считалась самой рыцарственной, как и все подобные Гиреи – автоматически получил местное дворянство. Он хорошо знал от родных, насколько трудно одолеть засевших за своими передвижными укреплениями казаков. Но его уверениям, что проклятые дети шайтана за телегами – непобедимы (о возможностях полевой артиллерии он просто не имел понятия), никто из князей и старейшин не поверил.
И такое пространство – луг возле одного из сёл – стало полем битвы между союзным и казацким войсками. Благородные люди перед битвой отправили к остановившимся при виде тысяч вооружённых всадников противникам посла. Тот, надутый, как заморская птица индюк, милостиво пообещал никого из неверных не убивать, если они сдадутся немедленно. В победе огромного рыцарского войска над непрезентабельными, одетыми в рваньё разбойниками он не сомневался.
Ответ был отрицательным по содержанию и крайне оскорбительным по форме. За одни экскурсы в его родословную незадачливый дипломат с удовольствием вырвал бы языки у всей передвигавшейся по этой земле банды. Не будь он послом, начал бы немедленно после того, как понял, что ему говорят.
Пока он отъезжал, быстро собравшаяся в кружок казацкая старшина – пригласили туда и Срачкороба – обговорила план предстоящего боя. Решено было пугательных ракет не применять, чтоб не спугнуть врага. Возглавлявший табор Гуня (Томашевич) согласился с этим мнением.
- Предыдущая
- 81/171
- Следующая