Коготь дракона - Форсит Кейт - Страница 87

• Предыдущая
• 87/93
• Следующая

Изабо слышала истории о Башнях с раннего детства и всегда мечтала увидеть какую-нибудь из них. По мере того как они медленно шли вдоль стены, залитой лунным светом, ее волнение усиливалось. Башни считались самыми прекрасными и загадочными из всех творений человеческих рук. Величайшие колдуньи построили их там, где концентрировалась магическая энергия. Она была ужасно разочарована, когда, завернув за угол, увидела обрушившийся вход в Башню Грезящих. Башня, построенная из белого, камня, смотрелась в небольшое озерцо, в которое впадали два ручейка. Когда-то ее венчали изящные шпили и хрустальный купол. Теперь из всего этого великолепия уцелело только два шпиля, — вся западная стена обрушилась, усеяв холм огромными глыбами. Казалось, разрушенную башню населяют призраки. Изабо и Бран одновременно остановились, и она обернулась, чтобы задать вопрос. Он приложил толстый мохнатый палец к губам.

— Тихо, — прошептал он. — Не надо, чтобы нас слышали Рогатые.

— Кто такие эти Рогатые? — шепнула Изабо, наклонившись к самому его уху.

— Не знаю, где они жили раньше, но теперь их здесь полно, а нам не стоит с ними встречаться.

Изабо уже открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, но он поспешно сжал ей локоть маленькой шершавой ладонью. На другом краю поляны что-то двигалось. К ручью прыжками спускалось странное создание: по меньшей мере семи футов ростом, с мускулистыми руками и ногами и головой, увенчанной семью козьими рогами. Изабо снова открыла рот, чтобы задать вопрос, но Бран яростно замотал головой, прижимая палец к ее губам.

— Молчи. У них уши как у филина. Если они нас поймают, убьют без всякой жалости, — сказал он много позже, когда рогатое создание исчезло в лесу.

— Почему?

— Они — Рогатые. Они, любят охоту.

Изабо послушно замолчала. Они замерли в тени стены и ждали, казалось, несколько часов, пока наконец Бран не поднес руки ко рту и не заухал, как рогатая сова. Крикнув три раза, он помолчал, потом прокричал еще три раза. Ночной ветер донес до них еле слышный ответ — три длинных крика, тишина, потом еще один крик.

— Пойдем, — сказал он. — Все в порядке, мы можем заходить.

Они пробирались в тени Башни, прежде чем не нырнули в огромную арку. Должно быть, когда-то здесь была тяжелая дубовая дверь с крепкими засовами. Теперь от нее ничего не осталось. Внутри Башни им открылся длинный зал со спиральной лестницей, поднимающейся на второй этаж. Стены были расписаны фигурами людей и волшебных существ, еле видимыми во мраке. Изабо испугалась, увидев их в первый раз. Сводчатые потолки были затянуты полотнищами паутины, повсюду лежали обломки мебели. Изабо бросила взгляд на клюрикона, гадая, зачем он заманил ее сюда. Поняв, о чем она думает, он снова накрыл волосатой рукой ее ладонь.

Они взобрались по лестнице на самый верх. Изабо робко оглядывала коридоры, отходившие от каждой площадки. Ее немного подбадривало то, что талисман вел себя спокойно, но пугало царящее в Башне запустение. От былой роскоши осталось достаточно, чтобы разбудить ее воображение, — изящные колонны, поддерживающие сводчатые потолки, стены с вырезанными на них замысловатыми узорами. По лестнице могло бы одновременно подниматься семь человек, а потолок был так высок, что ученица ведьмы почувствовала себя совсем крошечной. Рядом с ней клюрикон казался, скорее, игрушкой, чем живым существом, тряпичной куклой, которая была у нее в детстве.

Верхний этаж занимал один огромный зал, который некогда венчала хрустальная крыша. Она видела огромную зияющую дыру с зазубренными краями и звездное небо над ней. Винтовая лестница вывела их в середину зала. Теперь они стояли прямо под сияющим диском, вокруг которого россыпью бриллиантов сверкали звезды. Изабо смотрела, не в силах отвести глаза.

От стены зала отделилась высокая тонкая фигура в белой одежде. Ее глаза скрывала темнота, но когда на нее упал лунный свет, Изабо увидела, что они прозрачны, словно мыльные пузыри. Лоб покрывали глубокие морщины, волосы струились по спине бледными волнами.

— Изабо Ник-Фэйген, приветствую тебя.

— Приветствую тебя, — ответила Изабо, удивившись имени, которым назвала ее незнакомка. Она не имела ни малейшего понятия о том, что это за существо, — в нем не было абсолютно ничего общего с человеком. — Ты знаешь меня. — В груди появился неприятный холодок.

— Да. Я уже давно наблюдаю за тобой. — С этими словами мерцающая фигура подошла ближе. Изабо боязливо попятилась. — Не надо бояться. Я не причиню тебе зла.

— Прости, я не знаю, кто ты такая и что ты здесь делаешь. Ты одна из Грезящих?

— Все Грезящие ушли или погибли, Изабо. Неужели ты не догадываешься, кто я такая?

Изабо покачала головой. Высокая полупрозрачная фигура склонила узкую голову, бледные волосы упали вперед, из глубины ее горла донесся странный гудящий звук, напоминавший шум ветра в сосновом бору. Лишь сейчас Изабо осознала, что они не произнесли ни слова, — этот низкий гул был первым звуком, который издала незнакомка.

— Не догадываешься?

Изабо снова покачала головой. Из самых глубин памяти появилось слово Селестина. Изабо затрепетала. Селестины были изначальными обитателями гор и лесов, — считалось, что они исчезли много лет назад. Мирную расу, изучавшую движение звезд и смену времен года, вытеснило алчное и плодовитое человеческое племя. Люди вырубали леса, чтобы распахать землю, и добывали в горах камень для своих городов. Мегэн питала глубочайшее уважение к Селестинам, которые умели жить в гармонии с природой. Каждый раз, когда она рассказывала о них, ее голос становился глухим, а иногда в глазах появлялись слезы. Мегэн всегда сочувствовала слабым, беззащитным и гонимым.

Весь страх и недоверие Изабо точно рукой сняло. Она бросилась вперед со словами: — Селестина! Но ведь этого не может быть. Они исчезли. Мне всегда говорили.

— Селестины, как твой народ называет нас, действительно исчезли, — сказала Селестина на своем высокопарном и печальном мысленном языке. — Кое-где, на обломках того, что мы любили, горюют последние из нас, но вскоре умрут и они — тогда не останется никого.

— Но почему? Неужели их нельзя спасти? Неужели ничего нельзя сделать? Моя опекунша иногда плачет при мысли, что Селестин больше нет.

— Мегэн Повелительница Зверей наш друг.

— Ты знаешь ее?

— Я помню ее еще девочкой, но не видела с тех пор, как умер Эйдан Белый. Но я часто наблюдала за ней и за тобой тоже.

— За мной? Каким образом?

— Я многое вижу.

— Ты провидица?

— В каком-то смысле. Я не могу увидеть будущее, как драконы и некоторые из твоего народа. Я вижу то, что невидимо или скрыто. Я могу увидеть то, что таится глубоко в сердце. Я вижу, что ты была ранена и что ты не привыкла терпеть боль. Я вижу, у тебя сильный дух, который станет еще сильнее. Я вижу и то, что ты можешь обмануть.

Изабо опешила. Первым ее побуждением было возмутиться, в ответ на это обвинение. Потом ее щеки загорелись от стыда — сказанное было правдой.

— Изабо, я знаю, что ты устала и не вполне оправилась от болезни. Почему бы нам не сесть и не поговорить, глядя на звезды? Я вижу, ты хочешь спросить о многом и в то же время боишься меня. Ты мудра, Изабо Ученица Ведьмы. Мы отличаемся от вас. Даже Эйдан сделал эту ошибку. Он думал, что мы отличаемся только внешне. Это не так.

Селестина подвела Изабо к каменной скамье и села с краю. Посмотрев, на звезды, сказала:

— Когда Магниссон наконец заключит Гладриэль в свои объятья, все исцелится или погибнет, спасется или исчезнет.

Я где-то это уже слышала , сонно подумала Изабо, склонив голову на плечо и прижимая к груди больную руку.

— В Самайн, ночь мертвых, произойдет такое слияние сил, какого не видели уже четыреста лет — с тех пор, как Эйдан Белый создал Лодестар. Сила Лодестара истощается — его нужно брать в руки, питать и расходовать его силу, а он лежит во мраке и пустоте.

— Лодестар. Разве это не Наследие Эйдана? Ведь он же был уничтожен во время битвы между ведьмами и Красными Стражами.

• Предыдущая
• 87/93
• Следующая