Колонисты Пандоры 3 (СИ) - Подус Игорь - Страница 35

— В чём подвох?

Чувствуется, что, несмотря на всё рассказанное и внешнее недовольство, Абрамов благодарен генералу.

— Всё просто — грузовые уровни эвакуатора не рассчитаны на обслуживание потребностей такого количества пробудившихся.

— Насколько я знаю, на трёх верхних палубах размещаются каюты экипажа, командный центр и мостик. Почему вы не ушли туда?

— Потому что всё надёжно задраено. И не простыми переборками, как между уровнями, а бронированными ставнями. А всё охраняет система безопасности с парализаторами и плазменными испепелителями. Мы несколько раз пробовали подобраться к палубам, но только зря теряли людей.

— Значит, вы продолжили жить на уровне трёх двоек. Давай рассказывай, что произошло дальше.

— А далее всё просто. К тому моменту, как все уровни были прочёсаны на предмет трофеев, прошёл год после моего пробуждения. Именно тогда всё началось. Видимо, первым всё высчитал доцент. Я потом видел его записи. Так вот, они почти на девяносто процентов совпадали с теми выводами, к которым пришёл я со своими товарищами.

— И к какому же выводу вы пришли? — не выдержав, сержант поторопил Абрамова.

— Разросшуюся популяцию в более чем две тысячи размороженных, энергосистема корабля могла снабжать воздушной смесью и поддерживать частичную гравитацию только в течение девяти — десяти лет. Насчёт еды, ещё хуже. Её бы хватило максимум на восемь лет. И это при строжайшей экономии. Только с водой не было проблем. Отходы жизнедеятельности перерабатывала система и возвращала воду в резервуары, при этом, разумеется, расходуя всё ту же энергию.

— Выходит, Калюжный решил снизить популяцию? — мигом догадался Павлов, а майор кивнул.

— Да, но не это главное. Его люди всё рассчитали и пришли к выводу, что если полностью отключить от энергопитания нижние палубы, то можно повысить срок выживания на несколько лет.

— А если отключить все капсулы, то срок можно увеличить ещё больше? — прошептал сержант.

— Да. Почти в два раза. Разумеется, с учётом снижения популяции палубных крыс до тысячи человек.

— Получается, ты с дружками не попал в это число и решил устроить геноцид? — предположил я, но Абрамов отрицательно покачал головой.

— Нет. Я к тому моменту входил в ближний круг Калюжного, и мне оставалось сделать последний шаг.

— И ты его сделал, отключив сто восемьдесят уровней от энергопитания?

— Да. Мы с парнями это сделали. И только после того, как были отключены капсулы более миллиона человек, я понял, чего натворил.

— Только не говори, что теперь ты сожалеешь. Я видел в шлюзе детей, расстрелянных именно тобой.

— Поздно сожалеть. Тем более, кто-то должен был это сделать, дабы попытаться спасти остальных.

— Каких остальных? Нескольких сотен избранных крыс, ценой жизни двадцати миллионов?

Выслушав меня, майор завис на несколько секунд.

— Нет, именно тогда я решил попробовать спасти тех, кто продолжал лежать в капсулах. Начиная со сто восемьдесят первого и заканчивая шестьсот шестидесятым уровнем. Я должен был дать им хоть малейший шанс выжить.

Последняя информация заставила нас сержантом переглянуться, а тем временем Абрамов продолжил говорить.

— Я собрал небольшую группу сомневающихся, и устроил заговор. Сами понимаете, чтобы избежать отключения капсул на всех уровнях, кроме двести двадцать второго, нам пришлось подготовить разгерметизацию именно здесь.

— И как я понимаю, тебе удалось это провернуть.

— Для того, чтобы иметь возможность всё подготовить, нам пришлось стать теми, кто сам вызвался убивать лишних членов крысиного сообщества. А ещё, я плотно занимался подготовкой отключения верхних уровней. Мне даже пришлось запустить пробный процесс. Если честно, к назначенному времени, на моих руках было столько крови, что отключение лишнего уровня с десятками тысяч спящих и бодрствующих людей, казалось обыденным делом.

— Значит, ты оставил уровень три двойки без энергии и устроил аварию с разгерметизацией его внутреннего объёма?

— Именно так. Конечно, всё сразу пошло не по плану. Но основная часть крыс погибла именно тогда, вместе с большинством моих товарищей.

— И что дальше?

— А далее мы с бывшим офицером спецназа начали охотиться на тех, кому удалось улизнуть. Это продолжалось несколько суток. Итоги последнего боя вы могли наблюдать на палубе повторной отбраковки. Там остались трупы самых преданных охранников Калюжного. Безголовый мертвец рядом с биосканером — это сам генерал. А в шлюзовой камере — его старший сын, брат, жена, любовницы и младшие дети. Доценту я перерезал горло, когда он закончил монтаж установки одиночной гибернации.

— Убийство взрослых принять могу, но дети? — проговорил я и в этот момент заметил, как от глазного яблока Абрамова отделилась одинокая слеза.

— Парень, не рви мне душу. Знаешь, сколько мёртвых детей на моей совести? Поэтому спасение нескольких малышей мою душу в рай точно не подбросят. Да и возврат в капсулу — это сложный процесс. Вот эту морозилку, подходящую по всем характеристикам именно для меня, без тонкой перенастройки нейронного интерфейса, мы с доцентом искали почти месяц.

— Ярик, а ведь майор прав, — неожиданно проговорил сержант. — Дабы рецидив не продолжился, он должен был убить всех палубных крыс. Ведь хватит всего одной особи, чтобы всё началось сначала на другом уровне эвакуатора.

— А как же твой товарищ? Тот спецназовец, — поинтересовался я, недосчитавшись одного персонажа.

— Его судьба мне неизвестна, — честно признался майор Абрамов. — В горячке последнего боя через шлюз смогла улизнуть старшая дочь генерала. Стерва редкая, да ещё и продвинутая по технической части. Мой друг отправился за ней и не вернулся.

— И он её нашёл. — Я рассказал про труп светловолосой девушки в скафандре, найденный среди жертв отбраковки, и решил ещё кое-что прояснить. — Майор, может, расскажешь, кого ты реально хотел спасти, принеся в жертву столько жизней?

Мне давно показалось, что Абрамов не договаривает.

— На пятьсот втором уровне лежат моя жена и дети, — признался майор. — Ну а теперь, когда энергия кончилась, получается, всё было напрасно. А в этом склепе в живых остался только я, одинокий убийца.

— Пристрелите меня — попросил майор Абрамов, а я почувствовал, что он действительно хочет смерти.

— Да щас! — Вместо выстрела, толкаю в его сторону прозрачный скафандр. — Давай одевайся, крысюк. Покажешь нам верхние уровни.

Отдав приказ, поворачиваюсь к сержанту.

— Как думаешь, наверху остался хоть один источник энергии? Надеюсь, ты не забыл, что нам позарез нужен работающий терминал?

— Конструкция эвакуатора древняя. Гриф секретности на распространение в сети схем космического корабля, империя давно сняла. Если судить по тому, что я вижу — около командного центра расположен вспомогательный реактор конвертерного типа. Если не закончился цикл расщепления активного вещества, то он будет до упора питать мостик с командным центром.

— Вот только вам туда не попасть. Мы пробовали, но без члена команды это невозможно, — произнёс майор, слушавший наш разговор.

— Ничего, я слова волшебные знаю, — отвечаю крысе и тороплю его с надеванием скафандра.

И через пять минут мы продолжили подъём наверх.

Но чуда не произошло. Сто восьмидесятый и уровни, находящиеся выше, были обесточены. Причём намного позже того, как Абрамов улёгся в капсулу гибернации. Люди в капсулах только начали превращаться в обезвоженных мумий. Потому мне и казалось, что некоторые из них живы. Но проверка монохромных табло давала понять, жизни внутри нет. Жуткое зрелище!

После того как мы преодолели десять уровней, Абрамов потерял всякий интерес к происходящему, и передвигался, словно сомнамбула.

Судя по показателям анализатора, встроенного в скафандр, воздушная смесь с каждым уровнем всё более насыщалась кислородом. Однако запах старого склепа никуда не делся.