Старое зеркало (СИ) - "Каин" - Страница 37

Я спрыгнул с головокружительной высоты и очутился прямо перед испуганным зверьком. И охотиться сразу расхотелось. Если бы глупый заяц побежал, было бы намного интереснее. Фыркнув, я прошелся по траве и развалился на поляне, позволив солнцу греть меня косыми полупрозрачными лучами.

«Так вот что значит быть кошкой», — подумал я и тут же услышал недовольное «Кыш».

Глаза открылись сами собой, и я понял, что лежу в предрассветных сумерках, глядя в потолок. На моей груди уютно свернулся кто-то из котов. И при моем пробуждении питомец тотчас принялся мять меня когтистыми лапами.

— Кормить не стану, — предупредил кота и тот тяжело вздохнул. Словно все понял.

Сам не заметил, как вновь забылся сном, но уже без сновидений.

Когда я опять открыл глаза, в окно светило солнце.

Я взял с прикроватной тумбочки телефон, выключил будильник и встал с кровати. Дошел до ванной, быстро привел себя в порядок, оделся и вышел в гостиную.

С кухни слышался звон посуды и веселые голоса Иришки и Фомы.

— Вместе готовят завтрак, — поделилась со мной Виноградова, которая уже сидела в гостиной. — Вчера Фома вернулся поздно. И выглядел довольным. Я не стала его донимать вопросами. Потому что боюсь, что он начнет смущаться и замкнется в себе.

— Вы бываете деликатной?

— Я такая и есть, — возмутилась Виноградова.

Я кивнул, подошел к столу, сел в кресло.

— Какой план на сегодня? — живо уточнила у меня призрак.

— Иванов обещал скинуть мне адрес одного дома, где расшалились призраки, — ответил я.

— Зачем тебе это? — не поняла Виноградова.

— Потому что недавно дом был продан, — произнес я.

— Думаешь, его купил тот самый некромант?

Я покачал головой:

— Все возможно. Кто-то ведь скупает не самые спокойные дома в Петрограде. Наш, к слову, тоже собирались купить какие-то люди. И грозили спалить его в случае отказа.

— Наверняка не решились на это, потому что прознали, что тут живет Чехов, — кивнула Любовь Федоровна. — Все же есть польза в своем домашней некроманте.

Я решил проигнорировать эту шутку, чтобы она не стала для Виноградовой любимой. И продолжил:

— Иванов сказал, что хозяин дома попал в больницу. Кстати, — я в упор посмотрел на Любовь Федоровну, — Может быть, вы узнаете, что случилось с теми призраками?

— Попытаюсь, если ты скажешь мне адрес, — ответила Виноградова.

В кармане пискнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении.

— А вот и номер, — пробормотал я, и вынул аппарат, на экранчике которого и правда висело уведомление о сообщении от Беловой. Открыл его и прочитал несколько строчек, которые быстро продиктовал Виноградовой:

— Улица Художника Сурикова, дом тридцать два.

Любовь Фёдоровна кивнула и исчезла в полу, просочившись на первый этаж. Я вздохнул и с сожалением пробормотал:

— Жаль. Я бы посмотрел, как происходит подключение к этому «призрачному радио».

Ответа не последовало. Если Виноградова и услышала мои слова, то предпочла их проигнорировать.

В проеме гостиной с довольной улыбкой появился Фома:

— Доброе утро, вашество, — пробасил он. — Завтрак готов. Подавать его в гостиную?

— Нет, спасибо. Лучше поедим на кухне, — ответил я и встал с кресла.

— Это… — Фома замялся, словно подбирая слова. — Вашество, Иришка приготовила на сегодня, и если вы не против, то мы уедем…

Я кивнул:

— Езжайте. В первой половине дня мы вряд ли куда-то поедем. На крайний случай, я вызову такси.

— Спасибо, вашество, — произнёс Фома и исчез в гостиной. А через несколько мгновений, они с девушкой уже вышли с кухни.

— Доброе утро, Павел Филиппович, — смущенно произнесла Иришка. — Я приготовила все на день, и оставила в духовом шкафу. Так что…

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарил я кухарку.

— До завтра, Павел Филиппович, — попрощалась Иришка, и вслед за Питерским направилась к лестнице. Я же вошел в кухню.

Еда уже стояла на столе. Рядом со стопкой блинчиков и вазочкой с сиропом стоял заварочный чайник. И я сел за стол и хотел было приступить к завтраку, но в этот момент в помещении появилась Виноградова:

И выглядела женщина очень взволнованной:

— Мне удалось связаться с призраками того дома, — сбивчиво начала она. — Их что-то сильно напугало.

— Это они столкнули хозяина с лестницы? — уточнил я.

— Так вышло, — ответила Виноградова. — Но речь не об этом. Призраки так себя повели потому, что им было страшно. Очень страшно. И во время такой панического ужаса они случайно столкнули человека с лестницы.

Я отложил блинчик и удивленно взглянул на Любовь Федоровну:

— То есть? Как понять «панического ужаса»?

— Они не могут объяснить. Но где-то рядом было то, что пугало их. Очень сильно. А знаешь, что призраков практически невозможно напугать.

— Причиной был тот самый некромант? Он был в доме?

Виноградова покачала головой:

— Нет. Рядом. Где-то в округе был кто-то. Никто не увидел никого подозрительного. Призрачные жители вдруг начали слышать голоса. Много голосов. Эти голоса звали призраков. Манили их к себе. И устоять этому зову было сложно. Некоторые духи пошли на этот зов. И не вернулись в свои обиталища. А зовущие голоса усилились. Сперва они манили. Затем стали громче. Они начали угрожать. Сводить с ума. И этот зов сильно напугал призраков того дома.

— Вот оно что, — пробормотал я и взглянул на Виноградову. — И что вы думаете?

Призрак покачала головой, а потом подошла ближе и впервые на моей памяти выглядела по-настоящему растерянной:

— Не знаю. Но теперь мне тоже страшно, Паша. Очень страшно.

Аппетит пропал. Я кое-как сжевал блинчик и запил его чаем. А потом решительно встал с кресла.

— Ты куда? — обеспокоенно уточнила Виноградова.

— Поговорить с одним человеком по поводу убийцы призраков, — ответил я. — Думаю, этот некромант не такой уж и безобидный. Не может порядочный человек наводить страх на подданных империи. Пусть и мертвых. Смерть — это не повод лишаться человеческих прав.

Виноградова одобрительно закивала, поддерживая меня:

— Правильно. Зачем нам в столице какой-то другой некромант, если есть ты и твоя бабушка. К слову, не хочешь с ней обсудить этот вопрос?

— Для начала я съезжу в лекарню к бедолаге, которого призраки скинули с лестницы, — уклончиво ответил я. — Потом посмотрим.

— Если надумаешь допрашивать обитающих в том доме духов, то возьми с собой этого, как его… — Любовь Федоровна махнула рукой в сторону арки, ведущей со двора.

— Кого? — я сделал вид, что не понимаю, о ком речь.

— Ну того призрака, что вечно топчется у машины и на воротах.

— Да о ком речь? — начал я терять терпение.

Женщина выразительно посмотрела на меня и прошипела:

— Тот парень, который боится меня, как огня. Он не особенно отрабатывает свой хлеб.

— Может быть, вы могли быть с ним помягче? Глядишь, и он окажется полезным.

— Я обитаю здесь одна. И соседей могу лишь терпеть, — строго заявила Любовь Федоровна.

— А я как раз подумывал оставить Ярослава с вами, — таинственно протянул я.

— Со мной? Ты о чем? — взвилась призрачная дама.

— В городе твориться страшное. Кто-то развоплощает домашних призраков. И было бы неплохо, чтобы между вами и кем-то злобным оказался…

— Ярослав, — продолжила за меня Виноградова и довольно улыбнулась. — А это ты хорошо придумал. Если его кто и развоплотит, то невелика беда. Ты таких еще десяток найти сможешь. А вот меня заменить у тебя не выйдет. Не могу же я своего некроманта сиротой оставить.

— Не можете, — согласился я, пряча улыбку.

— Ладно, пусть посидит у порога, — разрешила Любовь Федоровна. — Так уж и быть. Будет себя хорошо вести, мы ему даже будку поставим…

Я погрозил ей пальцем и строго произнес:

— Любовь Федоровна, у него тоже есть человеческие права.

— Это еще проверить надо, — фыркнула Виноградова. — Это не водительские права, которые выдают всем, у кого в кошельке монета звенит. А этот твой приблудный в нашем мире не просто так застрял. Душа у него темная.