Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ) - Гвезда Анна - Страница 68

А как же Питер? А что Питер – зло подумала я – Сам напросился, я его не звала!1 Ладно, если пойму, что я его притянула, сразу отпущу. Слабая отмашка, Эшли! Но что сделано, то сделано, вопрос в том, как я поступлю, а этого я как раз не знала.

Те, кто хвалит женщин, знают их недостаточно, те, кто их ругают, не знают их вовсе – Г. Пиго-Лебрен

- Винсент, ты красная шапочка – рыкнула я так, что колючки у кактуса поотпадали.

- Почему?

- Ясный перец почему! Идет красная шапочка по лесу, а навстречу ей волк бежит и говорит: «Красная шапочка, ты дура!». «Ну, почему же я дура!» - возмущается Красная шапочка. «Ты шапку забыла одеть!»

- И что?

- А то, штаны надень, вот что!! – прорычала я.

И как вы думаете, Винс смутился, прикрыл руками свои причинные места? Дудки, он расхохотался, пегас бескрылый! Ожившая картина Пикассо, карикатура писающего мальчика, никакого уважения к моим чувствам. Пускай я ему только друг, но, я, же еще и девушка, которая голого мужчину видела только раз, да и, то особо не разглядела! От возмущения из глаз сыпались искры, из ноздрей шел пар, как у маленького смелого паровозика.

Хотя, если сказать по чести, на самом деле я ярилась весь день не из-за детской непосредственности Винсента. Этот маленький проходимец частенько забывал вовремя облачиться в шорты, пока я одевалась в фургончике Вика. Так, что волей неволей я привыкла к голому воплощению зяблика в мальчишеском теле. Просто я нервничала перед свиданием с Питером. Во-первых, не знаю толком, зачем мне это надо! Во-вторых, мне нечего одеть! Но все это отговорки. Мое глубоко задетое самолюбие пело победную песнь, и во что бы то ни стало, хотело доказать Винсенту, что я нравлюсь парням просто так, а не из-за каких-то мифических способностей оборотней. А мой внутренний голос заглушал победные гимны, посылая тревожные уколы совести. Я иду на свидание, и фактически изменяю Келу. И самое гадкое, что приходилось признать то, что какая-то маленькая часть меня хотела пойти, и забыться, избавиться от постоянной боли, от пугающего треска пустоты внутри, и разорвать привязанность, из-за которой я дышать спокойно не могла.

Коктейль из нервов и сумбурных мыслей, грозил перерасти в истерику каждую минуту. А бедняга Винсент, был претендентом номер один в списке жертв на «избиение» невинных. Уж не знаю, как я умудрилась не покусать его по дороге домой.

Бена на его счастье дома не оказалась. И я стала собираться в гордом одиночестве. В состоянии весьма далеком от спокойного. Проведя археологические раскопки в своих чемоданах, я отрыла красную юбку с кружевами. И как только Николь удалось ее мне всучить?!! Не ожидала, что пригодиться. Белая блузка с теми же кружевами нашлась несколько быстрее.

Кое-как натянув выбранные вещички, я огляделась вокруг. Комната напоминала, кабинет Никсона после обыска, одежда валялась везде, даже стулья перевернуты. Бен так и не поставил мне шкаф, хмуро подумала я, свалив вину за этот хаос на своего незадачливого папашу. Решив прибрать завтра, я неловко затолкала волосы в резинку, сделав большой конский хвост. Краситься не стала, в зеркало тоже не посмотрелась. Все. Осталось самое сложное. Бен приехал с работы, и вовсе не ожидал «приятной перспективы» проводить дочь на свидание.

- Папа, я иду на свидание – сказала я, прикорнувшему на крыльце Бену. Бедный родитель чуть со стула не свалился. Будто я ему сообщила не про обычное свидание, а про третью мировую войну.

- Как на свидание?!! Зачем?!! С кем? – растерянно спросил Бен.

- С Питером. С Питером Дилени. Вполне приличный молодой человек – терпеливо разъясняла я.

- Ты с ним не пойдешь. Он тебе не подходит – неожиданно загнул Бен. Я опешила.

- А кто мне подходит? – стараясь сохранить невозмутимость, спросила я. Ну надо же лучшая семья в Старброке мне не подходит, Интересно, принц Монако его бы устроил?

- Ну, не знаю. Ты еще маленькая – не очень уверенно промямлил Бен. «Железный аргумент, а главное необычайно актуальный для дочери, которой стукнуло восемнадцать».

- Папа, позволь тебе напомнить, что в октябре мне исполнится девятнадцать – я решила усилить свои аргументы, заранее прибавив себе возраст. Эта ситуация понемногу начинала смешить. Не поздновато ли давить на меня отцовским авторитетом?

- Я позвоню Мари – с угрозой в голосе начал Бен.

- Мама меня благословила, я ей звонила – уже не скрывая иронии, сказала я.

- Чтобы в восемь была дома – рявкнул Бен.

- Так, я не поняла. Ты все-таки не пускаешь меня на свидание? – возмущенно уточнила я.

- Нет ну, почему…. – начал, было, Бен, но я его перебила:

- Потому, что уже восемь – отчеканила я, и немного успокоившись, добавила – Не надо так волноваться, я уже ходила на свидания, и никакой катастрофы не произошло. Мы пойдем на дискотеку, а потом Питер привезет меня домой. Я буду дома в пол одиннадцатого, как обычно.

- Ты там поосторожней. Не позволяй ничего лишнего. А то я знаю таких кавалеров – сказал покрасневший до ушей отец.

- Ты, хочешь поговорить со мной о мальчиках? – из вредности, спросила я. Некрасиво ставить в затруднительную ситуацию собственного отца, но очень уж забавно выглядел мой родитель преисполненный весьма запоздавшим порывом меня повоспитывать.

- Нет, - буркнул Бен, краснея и признавая свое поражение. Тем не менее, он с большой неохотой сдал меня Питеру на руки, не преминув ему пригрозить, что если что, он ему голову открутит.

Свидание, как я и предполагала, прошло отвратительно, во всяком случаи для меня. Весь вечер на нас с Питером глазели все, кому ни лень. Питеру такой расклад очень нравился, он таскал меня повсюду за собой и хвастался таким выгодным приобретением, будто я корова на ярмарке. Его папашу, который заехал в клуб глянуть на «детишек», аж распирало от гордости, как же, как же: его сын и Эшли Ламар, дочка докторши, внучка Режины, умница, отличница и чуть ли не спортсменка. В общем, по меркам Ленса, я и Питер идеальная пара в масштабах Старброка. Также доставил Питеру удовольствие и его брат Пол. Он ходил за нами, как коршун за добычей, делал весьма нескромные попытки пофлиртовать со мной, Питер в свою очередь всячески подкалывал брата. Я краснела, бледнела, и категорически не хотела подыгрывать «братскому соперничеству». Я злилась, но помалкивала, благоразумно считая, так сказать, за что боролась, на, то и напоролась. Сама себе этот праздник устроила. И нечего зазря искры из глаз сыпать, в конце концов, за вечер не произошло ничего, чего бы я не ожидала.

Ровно в пол одиннадцатого Питер привез меня домой. И вот здесь началось самое интересное. Он, конечно же, поцеловал меня. Я честно пыталась ответить, но не испытывала никаких ощущений. Ни отвращения, ни желания. Поцелуй напоминал вязкий, плохо запекшийся, пресный хлеб. Я закрыла глаза, откинула голову, и шевелила губами на автомате в такт движениям Питера, с одной только мыслью поскорей бы это закончилось. И поскольку я не была увлечена процессом, то я заметила в движениях Питера некую механику, и толстую ментальную нить между нами. С прискорбием приходилось признать, я его притянула. Мне вдруг стало, так противно, я чудовище, превращающая людей в роботов. Надо учиться, больше так не делать. Нестерпимо обидно и гадко.

Но не это пугало больше всего. Как притянула, так и отпущу. Пугало мое полное равнодушие, абсолютное отсутствие эмоций. Поцелуй длился всего минуту, и за это время вместо того, чтобы потерять голову, как всякая нормальная девушка, я успела обдумать тысячу вещей, включая возможное меню ужина на завтра. Я флегма. Фригидный урод. То, что нет эмоционального отзыва. Это понятно. Но и тело мое никак не отзывается. Пульс бьется спокойно. Кровь бежит вяло. Волна желания не связывается в тугой узел внизу живота. Ничего. Мои подростковые гормоны молчали, будто я зрелая женщина, застывшая в менопаузе. Вообще ничего!!!