Роковая молния - Форстен Уильям P. - Страница 39

• Предыдущая
• 39/89
• Следующая

Буллфинч кивнул в знак согласия.

— Вот только ваш Гамилькар нарушил наш союз. Эндрю предложил ему защиту даже после того, как карфагеняне воевали против нас. Мы предоставили убежище сорока тысячам ваших беженцев, и даже сейчас они находятся в нашей стране и не испытывают никаких притеснений. Припомни, ведь Гамилькар захватил один из наших кораблей и большую часть галер, чтобы вернуться в Карфаген.

— Он отбил этот город у мерков.

— Все равно он нарушил договор — сердито возразил Буллфинч.

Элазар развел руками.

— Скажи-ка мне, если бы события развернулись по-другому, если бы твоим соотечественникам предстояло сожжение на погребальном костре Джубади и именно ты правил этими людьми, неужели ты не испытывал бы такого же гнева?

— Я в первую очередь помнил бы о высшей цели. о том, что победа возможна только в случае единства всех сил.

Элазар улыбнулся.

Ты действительно так думаешь? Буллфинч не смог ответить, в глубине души он сознавал, что говорил как адмирал флота Республики, а не от своего собственного лица. Ему довелось увидеть отблески погребального костра, и до сих пор он не мог избавиться от ночных кошмаров, наполненных криками обреченных.

— Как я уже говорил, я здесь неофициально, — сказал Элазар. — Мой господин Гамилькар действовал в порыве гнева. Он считал, что все карфагеняне могут попасть в убойные ямы, если он не поторопится. Да и сейчас, пока мы тобой разговариваем, пять уменов бантагов направляются к Карфагену в надежде завладеть городом и найти оружие. Гамилькар действовал внезапно и легко выгнал из города единственный умен мерков. Другое дело — столкнуться с пятью уменами, готовыми к сражению. У него всего один броненосец и около двух десятков маленьких пушек. На фабрике можно изготовить еще двадцать пушек и несколько сотен мелких орудий, которыми можно стрелять с плеча. Но проблема в порохе. То место, где он изготавливался, находится далеко за городом и все еще в руках мерков.

— И ты имел наглость приехать сюда и просить меня о помощи.

Буллфинч показал пальцем на повязку, прикрывающую пустую глазницу.

— Я лишился глаза после выстрела одной из ваших пушек в прошлогодней войне. Невероятно, что я вижу тебя здесь и слушаю твои жалобы.

— Мы были вынуждены развязать ту войну. Иначе всем нам грозила смерть в убойных ямах. Мы дрались ради того, чтобы выжить, как и вы.

— Это невыносимо. Сначала вы воюете против нас, потом предаете а теперь снова ждете помощи. — Буллфинч изумленно покачал головой.

— Все верно. Как я уже говорил, Гамилькар ничего не знает о моей поездке. Если бы я ему сказал, он запретил бы мне уезжать. Он считает, что я отправился на север привезти в город семьи некоторых наших солдат.

— Я должен выполнять свои обязанности на этой войне, — отрезал Буллфинч.

— А что ты сделал с момента вторжения мерков? «Совсем немного», — подумал про себя Буллфинч.

Только первая вылазка была сравнительно успешной Они захватили врасплох караван с юртами, идущий по прибрежной дороге. Это занятие было им не по душе — пришлось истребить несколько сот стариков и женщин. Солдаты до того разъярились, что не пощадили даже часть детей. От такой войны выворачивало наизнанку. Тем не менее урок был мерками усвоен: уже на следующий день никто не подходил к берегу ближе чем на пять миль, а Буллфинч не мог рисковать солдатами вне зоны действия своих пушек. Флот состоял из десятка броненосцев и тридцати галер. Два броненосца до сих пор стояли под Суздалем, нанося удары по прибрежной дороге и Форт-Линкольну. Роль флота на данный момент сводилась лишь к тому, чтобы заставить вражеское войско занимать как можно меньший фронт.

— Ты просишь слишком много, — сказал Буллфинч. — На это потребуется приказ полковника Кина.

— А где сейчас находится Кин?

— Не знаю, — ответил Буллфинч. — Я мог бы послать корабль на Пенобскот и оттуда дать телеграмму.

— Что такое телеграмма?

— Говорящий провод. Путь туда займет три дня. — может, немного больше. Но мерки могли уже дойти до Пенобскота, хотя, судя по этому пожару, они еще не двинулись с места.

~ Значит, потребуется шесть, а то и семь дней. — подвел итог Элазар. — Я уже говорил, что к этому времени бантаги могут быть в Карфагене. Благодаря Баалу, пославшему попутный ветер, и хорошим гребцам я быстро добрался к тебе. Если ты не решишься помочь, последние из моих людей умрут в ближайшие дни. Разве ваша война унесла мало жизней?

Буллфинч пытался найти слова для ответа, но в голове были только вопли обреченных на страшную смерть людей. Он опустил голову и увидел у себя в руках смятый номер еженедельника Гейтса, доставленный из Рима.

— Ты говорил о солидарности всех народов на планете в борьбе с ордой. Я умоляю тебя вспомнить об этом сейчас, пока еще не слишком поздно. И забыть о том, что было в прошлом.

Буллфинч так и не смог ответить. Он стоял спиной к Элазару и смотрел на столб дыма над горизонтом.

— Я благодарю богов, что Кев опустел до прихода мерков, там не было ни детей, ни женщин. — Голос Элазара прервался от волнения. — Когда увидишь дым, вознесшийся над Карфагеном, знай, что это погребальный костер для полумиллиона человек, которые не принимали участия в этой войне, но все же погибли на ней.

— Приготовиться! — хриплым шепотом произнес Деннис Шовалтер, как будто мерки. могли услышать его слова даже в грохоте копыт.

Он осмотрел цепочку стрелков. Солдаты лежали в траве, скрываясь за гребнем холма. Деннис высунулся из-за гребня и, настроив полевой бинокль, смог хорошо рассмотреть наступавших. Зрелище было ужасающим — хищные, обветренные лица под шлемами, на которых красовались человеческие кости; натянутые луки, притороченные к седлам; отполированное до блеска оружие. Не разбирая дороги, всадники мчались прямо к отряду Денниса.

«Целый полк, — подумал он, — по меньшей мере тысяча всадников широкой цепью развернулась по степи».

За ними виднелись четкие квадраты пяти полных уменов, продвигавшихся по залитой солнцем равнине с развевающимися знаменами. Они направлялись к броду на Пенобскоте, где несколько отрядов армии Республики заканчивали переправу.

Прозвучала отрывистая команда, и отряд мерков остановился.

«Проклятье».

Одинокий всадник отделился от остальных и рысью направился к тому месту, где скрывался Деннис со своими людьми.

«Сволочи». Он надеялся заманить целиком весь передовой отряд.

Вдалеке на северном фланге всадники продолжали путь вдоль кромки леса, стараясь не углубляться в чащу. Деннис посмотрел на палящее солнце; жара сводила с ума. Уже десять дней не было ни одного дождя, и трава сухо шуршала при каждом движении. Вражеский всадник был уже в сотне ярдов. Остальные мерки не двигались с места. Деннис спустился к своим воинам.

— Они не решаются подойти ближе. Готовьтесь вскочить на коней и убираться отсюда. Как только я выстрелю, бегите к лошадям. Передайте приказ всем остальным.

Деннис снова вернулся на вершину.

Одинокий всадник был уже в пятидесяти ярдах от гребня, он внимательно смотрел на землю, рассматривая следы. Деннис снял с плеча карабин и прицелился в грудь противника. За его спиной солдаты осторожно спускались по склону к оставленным внизу лошадям. Внезапно одна из лошадей, почуяв чужака, громко заржала. Мерк мгновенно насторожился и резко выкрикнул короткую команду. Деннис спустил курок. Всадник вздрогнул и качнулся назад. Шовалтер не стал ждать, как отреагируют мерки на неожиданное нападение, он повернулся и скатился вниз. Солдаты уже сидели на конях: Деннис, на бегу забросив карабин на плечо, присоединился к ним.

— Уходим отсюда! — крикнул он, указывая на север. Пришпоренная лошадь от неожиданности встала на дыбы, остановилась на миг и пустилась галопом. Позади них раздался сигнал трубы, послышались громкие крики преследователей. Отряд мерков вылетел на вершину холма. Туча стрел взвилась в утреннее небо и чуть не накрыла отряд Шовалтера, но большая часть упала в пятидесяти ярдах позади них. Несколько стрел все же долетели до цели и задели пару лошадей, которые от страха и боли понеслись еще быстрее.

• Предыдущая
• 39/89
• Следующая