Фаза 4. Стагнация (СИ) - Лекс Эл - Страница 37

Яркая полоса желтого света протянулась от моих ног к основанцу, и, побежав по ней что есть мочи, я с удовлетворением отметил, что планета под ногами крутится при каждом шаге втрое быстрее, чем ей положено по статусу.

Разделяющие нас десять метров я преодолел меньше чем за секунду — Скрглв даже не успел отреагировать на это.

Вернее успел. Отшатнулся, когда я появился рядом с ним.

— Больше спасибо. — от души поблагодарил его я. — А то тут тесновато немного было.

— Скрглв. — согласился монстр, и я выстрелил.

Коррапт, который мне пришлось бы поднимать над головой или отводить за спину, если бы образина не подвинулась, радостно проделал огромную дырку в основанце, и я тут же шмыгнул ему за спину, укрываясь за ней от роя пуль инсектоида.

Все еще стоящий на ногах, но уже не живой Скрглв несколько раз едва заметно дернулся, когда в него угодили пули инсектоида, а потом огонь стих. Зато раздались тихие чертыхания и щелчки оружия.

Скрглв уже начал заваливаться вперед, но я все же успел развернуться, просунуть ствол Коррапта в дыру в пришельце, и, практически на интуиции, трижды выстрелить туда, где находился инсектоид.

А в следующий момент пуля прилетела и в меня тоже. И не спереди, а очень даже наоборот — сзади.

Модули защиты отработали как надо, и только легкая рябь перед глазами, словно я смотрел на потревоженную ветром поверхность озера, дала понять, что в меня только что попали. Краем глаза увидев, как потерявший правую половину тела инсектоид штопором падает на асфальт, я развернулся, снова вскидывая Коррапт и готовясь отбивать новое нападение.

На сей раз основанцев было пятеро. И опять все знакомые — парочка киборго-роботов, которых я приделал возле сада камней, девушка-инсектоид, псионический скат и тот, с кем я разговаривал после освобождения людей.

— Это он! — заорал серокожий, глядя на меня. — Я так и знал, что это он!

— Да никто и не сомневался! — нервно ответила ему насекомая. — Убейте его!

И она первая вскинула свое оружие, прицеливаясь в меня.

И в тот же момент голову сдавило так, словно я сунул ее в слесарные тиски. Руки дрогнули, и заряд, предназначавшийся для робота с мечом, прошел мимо. И, к сожалению, в этот раз никто на его пути не попался.

— С-сука такая… — выдохнул я, нашаривая взглядом скатоподобного основанца и нисколько не удивляясь тому, что он замер в напряженной позе, прижав одну руку к голове, там, где у человека располагался бы висок, а вторую — вытянув в мою сторону. — Я тебе пошаманю!

Скат, кажется, понял, что я обращаюсь к нему, потому что нервно дернул головой по сторонам, ища, куда бы спрятаться, и на мгновение разорвал зрительный контакт.

Голову тут же отпустило, и я воспользовался этим мгновением, чтобы поймать врага на прицел и выстрелить.

А в следующий момент пришлось неловко падать на спину, уходя от удара красного светящегося меча!

Пока я выцеливал ската, робот подобрался вплотную и чуть не сделал из меня стрелка без головы!

Клинок пронесся над головой с едва слышным треском, вместо свиста, который должны издавать все приличные клинки, а я плюхнулся на задницу и потом на спину, уходя от еще одного удара — клятый робот быстр, как кобра, и резок, как понос после селедки с молоком!

Робот перехватил меч обратным хватом и торжествующе занес его надо мной, намереваясь пришпилить меня к асфальту, как муху. Между его широко расставленных металлических ног я заметил серокожего, который не рисковал лезть под клинок, и активировал «Скачок».

Умение буквально сдернуло меня с клинка, и он вместо моей груди пробил один лишь только асфальт.

А я оказался под ногами серокожего, все так же лежа и все так же глядя на него снизу-вверх.

Впрочем, то, что он смотрел на меня сверху-вниз, никаких преимуществ ему не давало. Потому что я смотрел ему в глаза, а он-то смотрел в ствольный срез Коррапта.

— Как сам? — ухмыльнулся я, и, раньше, чем основанец успел что-то ответить и вообще как-то отреагировать — спустил курок.

Голова и самая верхняя правая рука пришельца перестали существовать, а в меня снова ударили пули, аж перед глазами зарябило! Одна, две, три, четыре, пять…

У меня так совсем не останется зарядов в модулях защиты!

Прямо лежа на земле, я повернул на левый бок, поймал в прицел насекомую, поливающую меня пулями, и выстрелил. В последний момент она попыталась увернуться, но заряд Коррапта настиг ее, и на асфальт упала только половина ее тела, рефлекторно подергивающаяся.

А потом сверху на меня упал меч. Робот все же догнал меня, и довел дело до конца. Сияющий красный клинок упал сверху вниз со скоростью молнии, пробивая грудной модуль защиты как пленку мыльного пузыря, и вонзаясь в тело.

Сначала я ничего не почувствовал. Только удар, словно меня в грудь лошадь копытом пнула, а вовсе не метр какого-то неизвестного материала загнали.

И я потратил это время на то, чтобы поднять Коррапт над головой и спустить курок прямо в красный огонек, гуляющий под капюшоном ниндзя-робота.

А потом пришла боль. И не просто боль, а боль такая, словно меня жарили изнутри! Будто бы всаженный в меня клинок раскалился до тысячи градусов, и сжигал в золу и пепел все внутренности!

Я действовал по наитию — подтянул к себе Коррапт, практически вытянув его над головой, кое-как навел на торчащий из груди меч и выстрелил. Он моментально перестал существовать, и вместе с ним перестала существовать обжигающая боль.

Конечно, он бы так и так пропал вместе с телом своего хозяина, но я просто не мог ждать столько времени. Хоть и говорят, что болевого шока не существует, и умереть от него нельзя, но проверять это на своей шкуре вот прямо вообще не хочется.

Зажимая рукой грудь, которая уже не болела, а скорее саднила, будто я кожу содрал, держа Коррапт в другой руке, я поднялся и осмотрелся в поисках последнего оставшегося киборга. Его нигде не было видно, но я отлично помню, как хорошо он умеет прятаться, поэтому не клюну на эту уловку.

Черт, я все-таки переоценил себя. Не надо было сюда заявляться, это оказалось плохой идеей. Да, я раздобыл себе пушку-ваншотку, которая справляется с любым противником, но даже она не лишена главного недостатка любого огнестрельного оружия — в любой момент времени ты можешь стрелять только в одного противника.

А остальные противники в это время стреляют в тебя.

Или мечом машут, но тоже — в тебя.

С Корраптом в руках я превратился в архетип «стеклянной пушки» — персонажа, который наносит гигантский урон за короткое время, но при этом практически лишен защиты и складывается от одного дуновения инопланетного ветра. Конечно, не настолько все плохо, и за себя постоять я все еще могу…

Но лезть на укрепленную базу противников — все еще плохая идея. Они тупо возьмут числом, мясом, если понадобится. Они-то бессмертны.

Я — нет.

На границе зрения мелькнул размытый красный силуэт, и я едва заметно (а под маской вообще незаметно) ухмыльнулся — киборг все же показал себя. Сначала он опасливо скользнул в стороне, потом подошел поближе, а, когда он появился в третий раз, очевидно занося руку для удара — я выстрелил.

Я специально ждал этого момента. Я не мог отвлечься на использование бустера, потому что тогда киборг атаковал бы моментально. Все, что я мог — это зажимать рану одной рукой и кое-как удерживать Коррапт другой, надеясь на то, что инопланетным киборгам тоже свойственна нетерпеливость. У меня был только один выстрел, один шанс попасть по нему — если я вкачу ствол прямо в его стальную башку. Или хотя бы в грудь.

И я это сделал. Киборг, подсвеченный «взором» наткнулся на ствол, налетел на него, как разогнавшийся грузовик — на столб, и в этот момент я выстрелил.

Верхняя половина киборга разлетелась на фрагменты, а нижняя все еще продолжала двигаться, и упала лишь пробежав еще добрых пять метров.

Следя за ней краем глаза, я уже открывал инвентарь, чтобы достать бустер регенерации и вкатить его себе, пока не истек кровью напрочь. Ее, может, не было снаружи, но это не значит, что ее нет вообще — она вполне может течь внутрь… А даже если меч действительно пережег все кровеносные сосуды, это не повод ходить с дырой в груди. Я бы даже сказал — «тем более не повод».