Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми - Страница 25

Он улыбнулся:

– Ты подумала, что я трахаю какую-то цыпочку из бара, и взбесилась. Ты приревновала меня.

Несколько секунд я безуспешно пыталась придумать разумный ответ, но потом выпалила:

– И что?

Томас довольно вздернул подбородок и дотянулся до дверной ручки.

– Спокойной ночи, Лииз.

Перед тем как Томас закрыл дверь, я адресовала ему свой самый яростный взгляд, потом подняла швабру и поставила стул на место.

Где-то через минуту вскрики и стук кровати прекратились. Я поплелась в спальню, переоделась в футболку и плюхнулась на кровать.

Я вовсе не испытывала ненависти к Томасу, скорее он мне нравился. А что хуже – он знал это.

Я перевернула запястье, чтобы посмотреть на часы, и выругалась, что проспала дольше обычного. Вдев в уши серьги-гвоздики с искусственными бриллиантами, я по-быстрому обула туфли на каблуке, схватила сумочку и открыла дверь.

На пороге стоял Томас и держал в каждой руке по бумажному стаканчику.

– Кофе?

Я закрыла дверь и заперла ее на замок.

– А там есть молоко? – спросила я.

– Нет. Шесть пакетиков сахара и два – сливок.

– Откуда ты знаешь, какой кофе я предпочитаю? – спросила я, принимая протянутый мне стаканчик.

Мы вместе дошли до лифта, и Томас нажал на кнопку.

– Констанция.

– Констанция знает, что ты купил мне кофе?

– Констанция сказала купить тебе кофе.

Двери разъехались, и мы зашли внутрь.

Я повернулась к Томасу с растерянным выражением лица.

– Рановато она проснулась, – проворчала я. – Зачем Констанции говорить тебе это?

Он пожал плечами:

– Она решила, что тебе может это понравиться.

Я отвернулась от него и уставилась перед собой. Томас делал вид, что отвечает на мои вопросы, но на самом деле не давал никаких ответов – я терпеть такое не могла. Нужно попросить Вэл, чтобы она научила меня трюку с выявлением правды.

– Больше нет вопросов? – спросил Томас.

– Нет.

– Нет? – удивился он.

– Ты все равно толком не отвечаешь.

– Констанция знает, что ты мне нравишься. Она говорит, что я изменился с твоего появления, и она права.

– Томас, – сказала я, поворачиваясь к нему, – я очень… ценю это, но я…

– Эмоционально недоступна. Знаю. Ты только закончила отношения. Я не прошу тебя переехать ко мне.

– А что просишь?

– Отвезти тебя на работу.

– Это не вопрос.

– Хорошо. Можем мы поужинать наедине?

Я повернулась к нему, и в этот момент открылись двери лифта.

– Ты приглашаешь меня на свидание, Мэддокс?

Я вышла в холл, цокая каблуками по полу. Слегка замешкавшись, Томас все-таки кивнул:

– Да.

– У меня нет времени на сложности. Я целиком и полностью посвящена работе.

– Как и я.

– Я люблю работать допоздна.

– И я.

– Ненавижу перед кем-то отчитываться.

– Я тоже.

– Тогда да.

– Да, значит, я могу отвезти тебя на работу? Или да, поужинаем вместе?

– И то и другое.

Его лицо озарилось улыбкой триумфатора. Томас толкнул спиной двери холла, не выпуская меня из поля зрения:

– Моя машина там.

По дороге на работу Томас рассказал про свой вечер с Тэйлором, во сколько агент Дейвис покинула его квартиру и какие неудобства доставлял временный гость, хоть и брат.

Шоссе еще блестело от вчерашнего дождя. Томас маневрировал на своем «Лендровере» в дорожном потоке, и, хотя я привыкла к вождению в Чикаго, Сан-Диего очень отличался, и я сомневалась, что была готова сама сесть за руль.

– Ты что-то нервничаешь, – сказал Томас.

– Ненавижу шоссе, – проворчала я.

– Будешь ненавидеть еще сильнее, как только сядешь за руль. Когда прибудет твоя машина? Ты уже без нее три недели.

– Она не приедет. Родители должны ее продать. Присмотрю себе новую, когда освободится немного времени, а пока сойдет и общественный транспорт.

Томас скривился:

– Глупости. Ты можешь ездить со мной.

– Это не обязательно, – сказала я.

– Утром дождись меня возле входа. Мы выезжаем в то же время и едем в то же место. К тому же ты делаешь мне одолжение. Я могу ехать по полосе для автомобилей с пассажирами.

– Хорошо, – сказала я, глядя в окно. – Если ты, конечно, не против.

– Я не против.

Я перевела взгляд на Томаса. Его превращение из злобного, вспыльчивого босса в заботливого и уравновешенного соседа – а может, и еще кого – было столь постепенным, что я и не заметила перехода, и вот теперь мы сидели бок о бок, а утреннее солнце освещало его умиротворенное лицо. Оставшуюся дорогу до Бюро мы ехали в блаженной тишине.

Томас подал голос, лишь когда обратился к охраннику на въезде.

– Агент Мэддокс, – сказал агент Тревино, проверяя наши бейджи. Он наклонился, разглядывая меня, потом усмехнулся.

– Привет, Миг, – сказал Томас. – Как родные?

– Живы и здоровы. Как мило с вашей стороны подвезти сегодня на работу агента Линди.

Томас забрал у охранника бейдж:

– Мы живем в одном доме.

– Ммм, – протянул Тревино, откидываясь назад и нажимая на кнопку, чтобы открылись ворота.

Томас заехал на территорию и усмехнулся.

– Что смешного?

– Тревино, – сказал Томас, кладя локоть на оконный проем и прикасаясь пальцами к губам.

Я нахмурилась. Стоило хоть чему-то прикоснуться к его губам, мною сразу завладевало чувство невыразимой печали и ревности. Ужасное состояние. Интересно, когда это прекратится.

– Обо мне что, шутки рассказывают?

Томас посмотрел на меня и поменял руку, что держал на руле. Затем взял мою ладонь и сжал.

– Нет. Почему ты так решила?

– Тогда что тут веселого?

Томас заехал на стоянку и переключился на режим парковки. Повернул ключ, и мотор затих.

– Дело во мне. Он смеется надо мной. Я не подвожу никого на работу. Не улыбаюсь на въезде и уж точно не интересуюсь его семьей. Он знает, что это… Он все знает. Все изменилось с тех пор, как ты приехала сюда.

– Это еще почему? – Я пристально посмотрела на него, ожидая услышать то, что хотела.

Конечно, из-за гордости и упрямства я не могла нарушить данную Бюро клятву, не имея подстраховки. Кофе, помощь в квартире, даже то, что Томас держал меня за руку – этого было недостаточно. Меня вполне устраивало второе после работы место. Будучи преданными Бюро, мы, понятное дело, ставили его превыше своей пары. Но вот третьей я быть не желала.

Зазвонил его мобильник. Когда Томас увидел имя на экране, его поза тут же изменилась. Он сдвинул брови вместе и тяжело вздохнул.

– Привет, – сказал Томас с напряженным лицом. Он отпустил мою руку и отвернулся.

– Я же говорил тебе, что да. Я… э…

Он потер глаза большим и указательным пальцами.

– Я не могу. Мой самолет прибывает за час до того как Трэв приедет в отель. Хорошо… что рассказать?

Томас опустил глаза, и его плечи поникли.

– Правда? Это замечательно, – сказал он, не в силах скрыть свое подавленное состояние. – Э, нет, я понимаю. Нет, Трент, я знаю. Все хорошо. Да, я счастлив за вас. Правда. Ладно. Увидимся.

Томас завершил разговор и опустил телефон на колени. Обеими руками он сжал руль с такой силой, что побелели костяшки.

– Хочешь об этом поговорить?

Он покачал головой.

– Ну ладно. Тогда… я буду у себя, если вдруг передумаешь.

Как только я дотянулась до двери, Томас схватил меня за руку и притянул к себе, его потрясающие губы приникли к моим. Все вокруг затуманилось, и я мысленно перенеслась в ночь нашего знакомства – жаждущие ласк руки, его язык, завладевший моим ртом, сверкающая от пота кожа.

Когда он наконец отпустил меня, я испытала прилив грусти. Это чувство возникло несмотря на то, что именно я секунду назад касалась его губ.

– Проклятье, Лииз, прости меня, – сказал Томас, глядя на меня с тем же потрясением, какое испытывала и я.

Я дышала глубоко и медленно, не торопясь отстраниться.

– Знаю, ты не хочешь отношений, – сказал он, злясь на самого себя. – Но будь я проклят, если буду и дальше обходить тебя стороной.