Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми - Страница 38

Томас прижал меня к себе:

– Лииз – профессор в Калифорнийском университете, пап. Она просто гений.

– И она мирится с твоим дурным характером? – спросил Джим, пытаясь перекричать музыку.

Томас покачал головой:

– Совсем нет.

Джим громко засмеялся:

– Тогда не упусти ее.

– Я не перестаю твердить ему об этом, но он мне не верит, – сказала я, толкая Томаса локтем в бок.

Джим снова засмеялся:

– И профессор какого предмета, дорогая?

– Культурологии, – сказала я, чувствуя себя неловко из-за того, что приходится кричать.

Джим усмехнулся:

– Должно быть, она правда очень умная. Я понятия не имею, что, черт побери, это значит! – Он приложил кулак ко рту и кашлянул.

– Принести тебе воды, пап?

Джим кивнул:

– Спасибо, сынок.

Томас поцеловал меня в щеку и оставил нас наедине, отправившись за водой. Я же не знала, привыкну ли когда-нибудь к прикосновению его губ к своей коже. Но я надеялась, что этого никогда не случится.

– Как давно ты работаешь в колледже? – спросил Джим.

– Это мой первый семестр, – ответила я.

Он кивнул:

– И хороший там студенческий городок?

– Да, – улыбнулась я.

– Тебе нравится Сан-Диего? – спросил он.

– Обожаю его. Раньше я жила в Чикаго. Погода в Сан-Диего намного лучше.

– Значит, ты родом из Иллинойса? – удивился Джим.

– Так и есть, – ответила я, отчетливо выговаривая слова, чтобы не приходилось громко кричать.

– Понятно, – усмехнулся он. – Жаль, что Томми не живет поближе. Но здесь он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Думаю, там он счастлив, – сказал Джим и кивнул, будто соглашаясь со своими словами. – Как вы познакомились?

– Я переехала в его дом, – ответила я и заметила, что Томас разговаривает с девушкой возле стола с напитками.

Он засунул руки в карманы и уткнулся взглядом в пол. Мне стало понятно, что он героически держит себя в руках.

Томас кивнул, девушка тоже кивнула. Потом она обвила его руками. Ее лица я не видела, а вот в глазах Томаса застыла боль.

В груди у меня опять неприятно заныло, и я ссутулилась. Скрестила руки на груди, чтобы скрасить свою непроизвольную реакцию.

– Значит, у вас с Томасом… это недавно? – спросил Джим.

– Относительно недавно, – сказала я, глядя на Томаса и висевшую на нем девушку.

Трентон перестал танцевать и теперь тоже смотрел на них, стоя почти параллельно мне.

– Та девушка с Томасом… это Камилла?

Джим замешкался, но потом кивнул:

– Да, это она.

Прошла целая минута, после которой Томас и Камилла вновь обнялись.

Джим прокашлялся и вновь заговорил:

– Я еще никогда не видел своего мальчика таким счастливым, как в тот момент, когда он представил мне тебя. Даже если вы встречаетесь недолго, это происходит в настоящем… в отличие от других вещей… которые остались в прошлом.

Я робко улыбнулась Джиму, и он прижал меня к себе.

– Если Томми пока не сказал этого тебе, то ему стоило бы.

Я кивнула, пытаясь разобраться с различными эмоциями, которые меня захлестнули. Странно, что девушка, состоявшая в счастливом браке со своей работой, испытывала такую боль. Если Томас мне был не нужен, мое сердце об этом не догадывалось.

Томас распахнул глаза и посмотрел прямо на меня. Он выпустил Камиллу из объятий и, даже не попрощавшись и не взглянув на нее, прошел мимо. Он направился к нам с Джимом, подхватывая на ходу бутылку воды.

– Ты тщательно допросил ее, пап, пока меня не было? – проговорил Томас.

– Не так тщательно, как сделал бы ты, – сказал Джим и повернулся ко мне: – Из Томаса вышел бы отличный детектив.

Несмотря на опасную близость к правде, я сдержала улыбку.

На лице Томаса появилось странное выражение, но через секунду он вновь стал невозмутимым.

– Хорошо проводишь время, детка?

– Скажи, что это было прощание, – проговорила я, не скрывая своих слов от Джима. Моя просьба была искренней, так что наша легенда не пострадала бы.

Томас с нежностью взял меня под руку и отвел в пустовавший угол зала.

– Я не думал, что она это сделает. Прости.

Сама того не желая, я приуныла.

– Жаль, что ты не видел этого моими глазами, а потом не слышал моими ушами, что она в прошлом.

– Лииз, она извинялась. Что я должен был сделать?

– Не знаю… хотя бы не выглядеть таким несчастным из-за разбитого сердца.

Томас ошарашенно посмотрел на меня.

Я закатила глаза и потянула его за руку.

– Ладно, давай вернемся на вечеринку.

Он отступил от меня.

– Так и есть, Лииз, у меня разбито сердце. Случившееся и впрямь очень грустно, черт подери.

– Отлично! Идем! – сказала я с притворной радостью и сарказмом.

Я прошла мимо Томаса, задевая его плечом, но он перехватил меня за запястье и притянул к себе. Поднес мою руку к своей щеке и, прикрыв глаза, поцеловал ладонь.

– Это грустно, потому что все закончилось, – сказал он, не отпуская моей руки и согревая своим дыханием мою кожу. Томас повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. – Это грустно, потому что я принял решение, которое в корне изменило наши отношения с братом. Я ранил ее и Трентона, и себя самого. Но хуже всего – я думал, что все это было оправданно, но боюсь, это не так.

– О чем ты? – взволнованно спросила я.

– Я любил Камиллу – но не так… не так, как тебя.

Я осмотрелась по сторонам.

– Прекрати, Томас. Никто тебя не слышит.

– А ты? – спросил он.

Когда я не ответила, он отпустил мою руку.

– Ну что? Что мне сказать, чтобы убедить тебя?

– Продолжай повторять, как ты грустишь из-за того, что потерял Камиллу. Думаю, в конце концов это сработает.

– Ты лишь услышала, что это грустно, а то, что все закончилось, проигнорировала.

– Все не закончилось, – коротко усмехнулась я. – И никогда не закончится. Ты сам сказал. Ты всегда будешь любить ее.

Он махнул рукой в противоположную сторону зала.

– То, что ты видела там… это было прощание. Она выходит замуж за моего брата.

– А еще я видела, как ты мучаешься – и по тому, и по другому поводу.

– Да! Это очень больно! Что ты от меня хочешь, Лииз?

– Хочу, чтобы ты больше не любил ее!

Музыка как раз сменялась, возникла пауза, и все повернули головы в угол, где стояли мы с Томасом. Камилла и Трентон в этот момент разговаривали с другой парой, выглядела Камилла столь же униженной, как и я. Она завела волосы за уши, а потом Трентон отвел ее к столу с тортом.

– О боже, – прошептала я, прикрывая глаза.

Томас глянул за наши спины, потом отпустил мою руку и покачал головой.

– Все в порядке. Не переживай за них.

– Я никогда себя так не веду. Это не в моих правилах.

Томас облегченно выдохнул:

– Понимаю. Кажется, мы так друг на друга действуем.

Мало того что я была сама не своя рядом с Томасом, он еще и вызывал во мне эмоции, которые я не могла контролировать. Внутри закипела злость. Если он хоть немного меня понимал, то знал бы, что подобные неразумные чувства неприемлемы.

С Джексоном я могла держать в узде свои эмоции. Мне бы и в голову не пришло накричать на него посреди вечеринки. Он был бы в шоке, сорвись я на него.

Но когда дело касалось Томаса, я не могла трезво мыслить. Разум тянул меня в одну сторону, а сердце – в другую. Непредсказуемость всегда меня пугала. Пришло время обуздать свои чувства. Страшнее всего оказаться заложником своего сердца.

Когда остальные отвернулись от нас, я изобразила улыбку и подняла подбородок, встречаясь взглядом с Томасом.

Он сдвинул брови:

– Что еще? С чего вдруг эта улыбка?

Я прошла мимо него:

– Сказала же, что ты не почувствуешь разницы.

Томас пошел следом, возвращаясь к гостям. Он встал у меня за спиной и обнял за талию, прижавшись щекой к моей шее.

Когда я не откликнулась, он прикоснулся губами к моему уху:

– Лииз, границы стираются. Разве все было лишь для видимости?